"Весёлые чижи" Хармса и Маршака. Сейчас мы попытаемся разобраться, кто написал стихотворение "Весёлые…: utnapishti — LiveJournal Даниил хармс 44 веселых чижа

Сейчас мы попытаемся разобраться, кто написал стихотворение "Весёлые чижи" - Хармс, Маршак, или Хармс и Маршак вместе? По-видимому, всё достаточно понятно из следующего отрывка из дневника Чуковского - когда я стал искать его в интернете (чтобы не набивать, а скопировать) оказалось, что я его уже (частично) цитировал -

Была у меня секретарша Памбэ (Рыжкина). Она отыскала где-то английскую книжку о детенышах разных зверей в зоопарке. Рисунки были сделаны знаменитым английским анималистом (забыл его имя). Памбэ перевела эту книжку, и я отнес ее Клячке в "Радугу". Клячко cогласился издать эту книгу (главным образом из-за рисунков). Увидал книгу Памбэ Маршак. Ему очень понравились рисунки, и он написал к этим рисункам текст - так возникли "Детки в клетке", в первом издании которых воспроизведены рисунки по английской книге, принесенной в издательство Рыжкиной-Памбэ, уверенной, что эти рисунки будут воспроизведены с ее текстом.
В то время и значительно позже хищничество Маршака, его пиратские склонности сильно бросались в глаза. Его поступок с Фроманом, у которого он отнял переводы Квитко, его поступок с Хармсом, и т.д.
Заметив все подобные качества Маршака, Житков резко порвал с ним отношения. И даже хотел выступить на Съезде детских писателей с обвинительной речью. Помню, он читал мне эту речь за полчаса до Съезда, и я чуть не на коленях умолил его, чтобы он воздержался от этого выступления. Ибо "при всём при том" я не мог не видеть, что Маршак великолепный писатель, создающий бессмертные ценности, что иные его переводы (например, Nursery Rhymes) производят впечатление чуда, что он неутомимый работяга, и что у него есть право быть хищником. Когда я переводил сказки Киплинга "Just so stories", я хотел перевести и стихи, предваряющие каждую сказку. Удалось мне перевести всего четыре строки: "Есть у меня четвёрка слуг" и т. д. Эти строки я дал Маршаку, он пустил их в оборот под своей подписью, но не могу же я забыть, что все остальные строки он перевёл сам и перевёл их так, как мне никогда не удалось бы перевести. Он взял у Хармса "Жили в квартире 44" - и сделал из этого стихотворения шедевр.

Т.е. Маршак имел обыкновение подправить чужую работу и преувеличить свой вклад или преуменьшить вклад соавтора. И почти все ему это прощали из-за его гениальности. Что-то подобное я читал и в дневниках Шварца.

Что именно изменил Маршак в стихотворении "Весёлые чижи"? Поиск показывет, что у него довольно чётко есть две версии, одна из которых обычно публикуется как стихотворение Хармса, а другая - Хармса и Маршака. Если считать, что первая - это действительно настоящее стихотворение Хармса, а вторая - результат правки Маршака, то отличий, в сущности, два:

1) Строфа про поездку ("Чиж на трамвае...") у Хармса начинается так:

Ездили всем домом
К зябликам знакомым
Сорок четыре
Веселых чижа.

Только в этой строфе Хармс не смог уложться в пять слогов (ТА-та-та ТА-та) в первых двух строчках. Нетрудно представить, что прочитав именно это место, Маршак решил его исправить. Вариант Хармса-Маршака: "Ездили к тётке, // К тётке-чечётке" (кстати, а кто такая чечётка? а вот кто). Тут же, в перечислении "средств транспорта" вместо "чиж на моторе" появилось "чиж на машине", но, может быть, это поменяли ещё позже, когда слово "мотор" перестало употребляться в этом смысле.
Кстати, немного удивительно, что Хармс оставил эти строчки про зябликов в таком виде. Они действительно выделяются, выглядят неуклюже и вызвают желание исправить! При этом современники Хармса писали о нём, что у него было очень острое чутьё на недочёты в стихах. У кого-то в воспоминаниях (кажется, опять в дневниках Шварца, в которых нет указателя, и поэтому в них трудно что-то найти) было написано, как в редакции детского журнала "Ёж" придумывали рекламный лозунг. Шварц предложил:

Или в спину нож,
Или сыну "Ёж".

М-да, я бы не сказал, что лозунг очень изящный, но не об этом речь: Хармс сказал, что сочетание "ну-но" в первой строчке плохо звучит, и предложил вариант

Или нож в спину,
Или "Ёж" сыну.

Который был всеми одобрен как более удачный.

2) В первой версии есть строфа, которой нет во второй - про охоту:

Кончив работу,
Шли на охоту
Сорок четыре
Веселых чижа:
Чиж на медведя,
Чиж на лисицу,
Чиж на тетерку,
Чиж на ежа,
Чиж на индюшку,
Чиж на кукушку,
Чиж на лягушку,
Чиж на ужа.

Соответственно, следующая строфа начиналась не словами "после работы", а "после охоты". В этом случае можно заподозрить как желание Маршака ещё больше изменить стихотворение - чтобы было больше оснований считаться соавтором, так и фокусы цензуры: мало ли, чего они там решили, вдруг им не понравилось, что чижи такие кровожадные?..

Если не знать, что "Чижи" написаны на мотив аллегретто из симфонии № 7 Бетховена, то, наверное, будешь читать их в бодром темпе, задорно и отрывисто, но после того, как пропоёшь хотя бы раз под Бетховена, уже сложно перестроиться на более легкомысленную волну. Упорядоченное и слаженное совместное жизнеустройство сорока четырёх чижей вырастает в масштабе, отчего и озорной юмор становится острее, и выходит натуральная травестия. У меня это стихотворение-песенка вызвало неожиданную ассоциацию с романом "Мы" Замятина по пародийно-героическому духу описания рассчитанной согласно Часовой Скрижали жизни нумеров-чижей.

"Все мы (а может быть, и вы) еще детьми, в школе, читали этот величайший из дошедших до нас памятников древней литературы – "Расписание железных дорог". Но поставьте даже его рядом со Скрижалью – и вы увидите рядом графит и алмаз: в обоих одно и то же – C, углерод, – но как вечен, прозрачен, как сияет алмаз. У кого не захватывает духа, когда вы с грохотом мчитесь по страницам "Расписания". Но Часовая Скрижаль каждого из нас наяву превращает в стального шестиколесного героя великой поэмы. Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем как один. В один и тот же час единомиллионно начинаем работу – единомиллионно кончаем. И, сливаясь в единое, миллионорукое тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, мы подносим ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идем в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну..."

Е. Замятин. Мы

Жили в квартире
Сорок четыре,
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж - судомойка,
Чиж - поломойка,
Чиж - огородник,
Чиж - водовоз,
Чиж за кухарку,
Чиж за хозяйку,
Чиж на посылках,
Чиж - трубочист.

Печку топили,
Кашу варили
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж с поварёшкой,
Чиж с кочерёжкой,
Чиж с коромыслом,
Чиж с решетом.
Чиж накрывает,
Чиж созывает,
Чиж разливает,
Чиж раздает.

Кончив работу,
Шли на охоту
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж - на медведя:
Чиж - на лисицу,
Чиж - на тетёрку,
Чиж - на ежа,
Чиж - на индюшку,
Чиж - на кукушку,
Чиж - на лягушку,
Чиж - на ужа.

После охоты
Брались за ноты
Сорок четыре
Весёлых чижа.

Дружно играли:
Чиж - на рояле,
Чиж - на цимбале,
Чиж - на трубе,
Чиж - на тромбоне,
Чиж - на гармони,
Чиж - на гребёнке,
Чиж - на губе.

Ездили к тётке,
К тётке чечётке
Сорок четыре
Весёлых чижа.

Чиж на трамвае,
Чиж на машине,
Чиж на телеге,
Чиж на возу,
Чиж в таратайке,
Чиж на запятках,
Чиж на оглобле,
Чиж на дуге.

Спать захотели,
Стелют постели
Сорок четыре
Усталых чижа:

Чиж - на кровати,
Чиж - на диване,
Чиж - на скамейке,
Чиж - на столе,
Чиж - на коробке,
Чиж - на катушке,
Чиж - на бумажке,
Чиж - на полу.

Лежа в постели,
Дружно свистели
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж - три́ти-ли́ти,
Чиж - ти́рли-ти́рли,
Чиж - ди́ли-ди́ли,
Чиж - ти ти-ти́,
Чиж - ти́ки-ри́ки,
Чиж - ри́ки-ти́ки,
Чиж - тюти-люти,
Чиж - тю-тю-тю!

Стихотворением о чижах был открыт первый номер одноимённого журнала "для детей младшего возраста". Похоже, единственным свидетельством об истории написания "Чижей" остался рассказ художника Бориса Семёнова со слов Маршака:

"Однажды в вагоне дачного поезда (мы жили тогда по соседству в Кавголове) Маршак рассказывал мне, как писали они вдвоём с Даниилом Ивановичем "Весёлых чижей". Стихотворение было создано на мотив аллегретто из Седьмой симфонии Бетховена. Этот напев Хармс любил повторять - вот так и появились первые строчки: "Жили в квартире сорок четыре Сорок четыре весёлых чижа..." Дальше рассказывалось, как чижи дружно работали, занимались хозяйством, музицировали - и так далее.

Много написано было куплетов комического, развесело-напевного содержания (как жаль, что все они были отправлены в корзину!). В конце концов соавторы стали укладывать пернатых друзей спать и разместили кого куда: "Чиж - на кровати, чиж - на диване, чиж - на корзине, чиж - на скамье...".

Вот и всё: дело сделано, чижи мирно спят. Наконец можно разогнуть усталые спины. За окном глубокая ночь, на столе и под столом скомканные черновики, пустые папиросные коробки...

Но тут Хармс, уже выйдя в переднюю спящей квартиры Маршака, вдруг тихонечко пропел, воздев палец над головой:
- Лёжа в постели, дружно свистели Сорок четыре весёлых чижа...

Ну что мог возразить Маршак?! Конечно, такой неожиданный поворот представился ему очень живым и забавным. Не могли же, в самом деле, неугомонные чижи уснуть, не насвистевшись вдоволь... Пришлось воротиться к столу - дописывать смешную концовку..."

Борис Семёнов . Чудак истинный и радостный. // "Аврора", 1977, № 4, с. 70.

При публикации "Чижей" указано их посвящение 6-му Ленинградскому детдому (находился на Набережной Фонтанки, 36). Как пишет культуролог И. В. Кондаков, "это даёт основание современным исследователям рассматривать его как аллюзию на питерскую песенку "Чижик-пыжик, где ты был?". "44 чижа" - это и есть питомцы детдома - птенцы революции, подкидыши, дети без прошлого, без имен, без фамилий, усыновленные советской властью, вылупившиеся из общего гнезда. Вот они - "новые люди", рожденные революционным "сегодня" ради коммунистического "завтра". Общий дом, общие интересы, общие занятия, сплоченный коллектив, безудержное веселье, одухотворенный труд, жизнь в полете... "Гомункулусы нового мира!".

Правда, автору статьи не верится в то, что представленный образ советского коллективизма такой уж оптимистически-безобидный. Основание для сомнений он находит в строфе про охоту чижей (эта строфа при позднейших публикациях исключалась):

"Какая там охота! Это уже просто какая-то облава на всех мыслимых зверей, птиц и гадов: и на крупных, и на мелких хищников (медведь, лисица), и на дичь (тетерка), и на домашнюю птицу (индюшка), и на совсем невинных представителей фауны, на которых никто никогда не охотился (еж, кукушка, лягушка, уж...). Это - классовая борьба со всеми, кто не "чиж", кто не относится к "44-м" ревнителям равенства, кто не в одной стае с бездомными активистами... Можно сказать, что это стихотворение не только о детдоме, но и о РАППе (организация, выведенная М. Булгаковым под именем Массолита, была в это время сильна, как никогда, и легка на расправу). Кстати, недаром среди существ, на которых охотятся чижи, - еж ("Еж" и "Чиж" - это два ленинградских детских журнала, в которых по преимуществу печатался Хармс). Далее, можно заключить, что это еще и стихотворение о коллективизации. Ведь только что минувший 1929 г. был годом Великого перелома!"

Ж или в квартире
Сорок четыре,
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж — судомойка,
Чиж — поломойка,
Чиж — огородник,
Чиж — водовоз,
Чиж за кухарку,
Чиж за хозяйку,
Чиж на посылках,
Чиж — трубочист.

Печку топили,
Кашу варили
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж с поварёшкой,
Чиж с кочерёжкой,
Чиж с коромыслом,
Чиж с решетом.

Чиж накрывает,
Чиж созывает,
Чиж разливает,
Чиж раздаёт.

Кончив работу,
Шли на охоту
Сорок четыре
Веселых чижа:
Чиж на медведя,
Чиж на лисицу,
Чиж на тетерку,
Чиж на ежа,
Чиж на индюшку,
Чиж на кукушку,
Чиж на лягушку,
Чиж на ужа.

После охоты
Брались за ноты
Сорок четыре
Весёлых чижа.

Дружно играли:
Чиж — на рояле,
Чиж — на цимбале,
Чиж — на трубе,
Чиж — на тромбоне,
Чиж — на гармони,
Чиж — на гребёнке,
Чиж — на губе.

Ездили к тётке,
К тётке чечётке
Сорок четыре
Весёлых чижа.

Чиж на трамвае,
Чиж на машине,
Чиж на телеге,
Чиж на возу,
Чиж в таратайке,
Чиж на запятках,
Чиж на оглобле,
Чиж на дуге.

Спать захотели,
Стелют постели
Сорок четыре
Усталых чижа:

Чиж — на кровати,
Чиж — на диване,
Чиж — на скамейке,
Чиж — на столе,
Чиж — на коробке,
Чиж — на катушке,
Чиж — на бумажке,
Чиж — на полу.

Лёжа в постели,
Дружно свистели
Сорок четыре
Весёлых чижа:

Чиж — трИти-лИти,
Чиж — тИрли-тИрли,
Чиж — дИли-дИли,
Чиж — ти ти-тИ,
Чиж — тИки-рИки,
Чиж — рИки-тИки,
Чиж — тюти-люти,
Чиж — тю-тю-тю!

— КОНЕЦ –

А теперь тоже самое, но с иллюстрациями Мая Митурича:

Интересна и информацию о том, как они были сочинены.

Художник Борис Семёнов, со слов Самуила Яковлевича Маршака, вспоминает:

«Однажды в вагоне дачного поезда (мы жили тогда по соседству в Кавголово) Маршак рассказывал мне, как писали они вдвоём с Даниилом Ивановичем «Весёлых чижей».

Стихотворение было создано на мотив аллегретто из Седьмой симфонии Бетховена. Этот напев Хармс любил повторять — вот так и появились первые строчки: «Жили в квартире сорок четыре Сорок четыре весёлых чижа…» Дальше рассказывалось, как чижи дружно работали, занимались хозяйством, музицировали — и так далее.

Много написано было куплетов комического, развесёло-напевного содержания (как жаль, что все они были отправлены в корзину!). В конце концов соавторы стали укладывать пернатых друзей спать и разместили кого куда: «Чиж — на кровати, чиж — на диване, чиж — на корзине, чиж — на скамье…».

Вот и всё: дело сделано, чижи мирно спят. Наконец можно разогнуть усталые спины. За окном глубокая ночь, на столе и под столом скомканные черновики, пустые папиросные коробки…

Но тут Хармс, уже выйдя в переднюю спящей квартиры Маршака, вдруг тихонечко пропел, воздев палец над головой:

— Лёжа в постели, дружно свистели Сорок четыре весёлых чижа…

Ну что мог возразить Маршак?! Конечно, такой неожиданный поворот представился ему очень живым и забавным. Не могли же, в самом деле, неугомонные чижи уснуть, не насвистевшись вдоволь… Пришлось воротиться к столу — дописывать смешную концовку…»

(Борис Семёнов. Чудак истинный и радостный. В журнале: «Аврора», 1977, № 4, с. 70).