Народная легенда о докторе фаусте. Доктор фауст Доктор иоганн фауст

В начале XVI века по городам Германии разъезжал некий ученый человек по имени Иоганн Фауст, который выдавал себя за всесведущего доктора. О нем говорили, что на самом деле он чернокнижник, чародей, алхимик, астролог, короче, дьявол. Фауст не отрицал этого, похвалялся тем, что для него открыты все тайны природы. Он якобы может из свинца делать золото, вылечивать любые болезни, по звездам определять судьбу человека, а главное, знает секрет изготовления эликсира бессмертия.

В реальности Фауст после учебы в университете не хотел заниматься лечебной практикой. Пользуясь невежеством и доверчивостью богатых людей, он выуживал золото из их кошельков. Фауст был образованным шарлатаном, и о нем распространилась слава как о великом чудодее.

Постепенно сложились легенды о необыкновенном докторе, волшебнике и маге, который якобы вступил в сговор с дьяволом, продал ему свою душу и за это получил бессмертие. Иоганн Вольфганг Гёте, хорошо знавший историю «доктора», написал на эту тему поэму-трагедию, которую назвал «Фауст».

След реального доктора Фауста затерялся в европейской истории. Никто толком не знал, что с ним произошло, куда он делся. Хотя известна дата его смерти, 1540 год, многие считали, что он не умер, а действительно попал под власть дьявола, целиком подчинился ему и выполнял все его поручения. Он жил в преисподней, но иногда принимал человеческий облик и вылетал оттуда. У него длинный черный плащ, на голове шляпа с полями и страусиными перьями. У него густая черная борода и очень живые глаза. Если кто посмотрит в них, то начнет подчиняться его воле и станет его слугой. Доктора Фауста не раз видели верхом на лошади, рядом с ним бежала собака. Считалось, что его животные - бывшие люди, ставшие бесами, которые могли превращаться в кого угодно.

Но все эти фантастические рассказы отнюдь не пугали, а, наоборот, делали образ доктора Фауста привлекательным. Многие жители Германии, особенно из числа зажиточных, искали встречи с ним. Некоторые влиятельные курфюрсты, феодалы готовы были платить немалые деньги, чтобы принять его у себя дома, послушать его рассказы о потустороннем мире, о бессмертии, посмотреть его опыты.

В 1587 году во Франкфурте-на-Майне вышла народная книга Иоганна Шписа, в которой он изложил сведенные воедино многие легенды об Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике, которого описал как безбожника, неправедного человека, опасного для людей.

Согласно записям Шписа, доктор Фауст чрезмерно увлекся познанием окружающего мира. Он большую часть времени проводил в своей лаборатории, где ставил разные магические опыты. Но многие загадки природы разгадать так и не сумел. Он был очень раздосадован. Именно жажда познания и собственное бессилие привели к тому, что ради открытия разных секретов, постижения тайн небес и земли он согласился продать свою душу дьяволу.

Едва он подумал о сговоре с нечистой силой, как перед ним тотчас появился странный человек не от мира сего. В коротком плаще, с хитрой улыбкой и едва заметными в волосах рогами. Это был дух зла Мефистофель.

Между ними завязался оживленный разговор. Фауст хотел знать об окружающем мире все, его интересовал круговорот в природе, устройство Вселенной. Ему хотелось знать смысл восхода солнца, его заката, смысл смены дня и ночи, появления звезд на небе. Мефистофель старался удовлетворить любознательность доктора, но и ему не хватало познаний. Тогда он предложил Фаусту самому заняться исследованием. С этой целью Мефистофель отдал ему волшебную повозку, запряженную двумя драконами, на которой Фауст мог подняться наверх, к небесам, и оттуда обозреть Вселенную и всю землю. А после возвращения он и Фауст могли бы вместе проехать по всей земле и посмотреть другие страны и города.

Они заключили договор, и каждый занялся своим делом. Поднявшись над землей, Фауст убедился, что солнце, которое с земли кажется размером с золотой талер, на самом деле гораздо больше земли. И приближаться к нему опасно. Спустившись на землю, он вместе с Мефистофелем отправился в поездку по разным странам и городам.

Как-то раз Фауст повстречал торговца свиньями и решил обмануть его. Напустив на торговца свои колдовские чары, он продал ему вязанку соломы, которую тот принял за породистую свинью и заплатил золотом.

В другой раз Фауст столкнулся на дороге с крестьянином, который вез на продажу сено. Между ними возникла перебранка, никто не хотел уступать другому дорогу. Тогда Фауст пригрозил крестьянину немедленной страшной карой, сказал, что съест его вместе с лошадью, если тот не уберется с дороги. Крестьянин не испугался и сказал, пусть только попробует. И тут Фауст открыл рот, который стал расширяться и расширяться. В него могла бы поместиться не одна повозка.

Крестьянин в ужасе побежал за помощью, встретил бургомистра и рассказал ему об увиденном. Когда вместе со стражей они прибежали на место, то повозка крестьянина с лошадью, с сеном, как и прежде, стояла на дороге. Фауста рядом конечно было. Крестьянин стал оправдываться, приводил в свидетели Бога, говорил, что это Фауст его околдовал. Его надо поймать и прилюдно наказать.

По другой легенде, Фауст называется профессором Лейпцигского университета. Профессор демонстрировал студентам разные фокусы, вместе с ними пировал, пил вино и продолжал удивлять их своими необыкновенными чудесами.

Для пиршеств был избран винный подвальчик владельца Ауэрбаха, который и сегодня существует в Лейпциге и называется Ауэрбахс-келлер. В нем доктор Фауст демонстрировал свои магические силы. Он заставлял бочку с вином скакать по ступенькам. Эта же бочка сама наполняла бокалы студентов вином. Фауст пригласил в погребок обезьян, которые танцевали на полу и на столах столь уморительно, что некоторые студенты падали на пол от смеха, глядя на их ужимки.

В этом же погребке Фауст рассказал студентам историю Троянской войны и по их просьбе вызвал образ Елены Прекрасной. Девушка была настолько хороша, что профессор сам влюбился в нее, сделал
своей женой, и она родила ему сына. В этот погребок наведывался и Мефистофель. Из этого погребка сам Фауст на бочке выскочил на улицу.

С приближением смерти легендарный Фауст стал задумываться о смысле собственной жизни, о своей связи с дьяволом. Он начал понимать, что приобретенные им знания мало что ему дали, за них он заплатил слишком дорогую цену, потеряв свою душу. Он раскаивался в содеянном и сожалел о своей погубленной душе. Мефистофель ему ответил, что Фауст сам виноват во всем, и неожиданно исчез. Ночью на дом Фауста налетела буря, в комнатах раздалось шипение змей. Наутро Фауста нашли мертвым.

Легенда о докторе Фаусте

Легенда о докторе Фаусте

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Книга эта имеет задачу проследить по историческим документам и памятникам художественной литературы становление и развитие немецкой народной легенды о докторе Фаусте, которая в творческой переработке Гете получила мировое идейное и художественное значение как сюжетная основа величайшего произведения классической немецкой литературы.

"Наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев, говорил А. М. Горький, - созданы фольклором, устным творчеством трудового народа. Совершенство таких образов, как Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, далее - доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и, наконец, Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, черта и даже смерть, - все это образы, в создании которых гармонически сочетались рацио и интуицио, мысль и чувство. Такое сочетание возможно лишь при непосредственном участии создателя в творческой работе действительности, в борьбе за обновление жизни" {"Доклад на Первом всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года". М. Горький. Собр. соч. в 30 томах, т. 27. М., 1953, стр. 698.}. "_Подлинное искусство обладает правом преувеличивать_", - подчеркивает Горький, поэтому "Геркулесы, Прометеи, Дон-Кихоты, Фаусты - не "плоды фантазии", а вполне закономерное и необходимое поэтическое преувеличение реальных фактов" {"Литературные забавы", II, 1935. - Там же, стр. 255.}.

Легенда о Фаусте сложилась вокруг исторической личности, поразившей народное воображение, личности, носившей отпечаток великих прогрессивных движений человеческой мысли своего времени, Возрождения и Реформации, отражавшей, однако, эти идейные движения во всей их реальной исторической противоречивости, в разной степени характерной даже для передовых людей той эпохи. Поэтому явления эти преломляются и в легендарном образе Фауста сквозь искажающую призму средневекового миросозерцания.

На личность исторического Фауста, человека эпохи Возрождения; наслоились представления легенды, отражающей средневековые верования и суеверия, фольклор "чернокнижника", уходящий своими корнями во времена раннего христианства и обогащавшийся на протяжении своего более чем тысячелетнего развития новыми идейными тенденциями и художественными мотивами. Наряду с народными элементами в этой легенде наличествуют значительные книжные наслоения средневекового богословия и демонологии и средневековой церковной "учености".

Коллективное творчество народных масс на разных ступенях развития предания вступает в сложное взаимодействие с индивидуальным художественным творчеством. Рядом с неумелой компиляцией благочестивого лютеранина, автора народной книги о Фаусте, получившей каноническое значение первого письменного источника, в этом процессе участвовала творческая инициатива гениального поэта и драматурга Марло, одного из самых передовых и ярких представителей культуры Ренессанса и театрального творчества эпохи Шекспира. Его драматическая интерпретация народной легенды, впервые обнаружившая скрытые в образе Фауста черты человека эпохи Возрождения, попав в Германию, на родину сказания, вместе с театром "английских комедиантов", снова проходит здесь через сложный процесс национального освоения и переработки коллективного народного характера в сценариях и сценических импровизациях немецких бродячих театральных трупп XVII-XVIII вв. и в демократическом жанре исполнявшихся на городских ярмарках и в деревенских трактирах народных кукольных комедий. Лессинг и Гете подымают это создание театрального фольклора на высоты классической немецкой литературы как наиболее типичное выражение ее идеологических устремлений и ее национального характера.

Материал, собранный в этой книге, состоит из исторических документов, представляющих единственные свидетельства о становлении и распространении устного предания, и их художественных произведений, отражающих последовательные этапы этого процесса. Раздел I содержит свидетельства об историческом Фаусте и о сложении легенды в показаниях его современников и их ближайших потомков (XVI век). Раздел II посвящен народной книге Шписа (1587) и наиболее существенным к ней дополнениям. Раздел III заключает свидетельства и материалы о постановке пьесы "Доктор Фауст" на подмостках немецких бродячих комедиантов и в народном кукольном театре (XVII-XIX вв.). В разделе IV напечатаны переводы трех наиболее ранних и традиционных по своему содержанию комедий, В разделе V собраны первые литературные обработки легенды, существенные для ее истории: трагедия Марло, представляющая решающее звено в драматическом переоформлении и идейном истолковании народной легенды; критическая статья Лессинга и фрагменты его "Фауста", которые впервые вводят эту легенду в обиход немецкой классической литературы. Примечания к каждому разделу содержат краткую библиографию, филологический и реальный комментарий.

Основные линии развития легенды от ее отдаленного зарождения до вступления в немецкую литературу XVIII века намечены редактором в заключительной статье.

Художественные произведения переведены в настоящем издании впервые (за исключением "Фауста" Марло, который дается в новом, более точном переводе). Печатаемые документы цитировались в русской научной литературе лишь в небольшой части, в кратких извлечениях или пересказах.

Сердечную благодарность я хотел бы принести тем учреждениям и лицам, которые оказали мне помощь в работе: Ленинградской государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, Библиотеке Берлинского университета им. Вильгельма Гумбольдта, директору литературных музеев в Веймаре Хельмуту Хольцхауеру - за предоставление фотокопий нужных мне материалов и книг; директору библиотеки Музея Гете в Веймаре Гансу Хеннингу - за ценные консультации.

ИСТОРИЧЕСКИЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ

Перевод С.А. Акулянц

Человек, о котором ты мне пишешь, этот Георгий Сабелликус {1}, имеющий 1507 дерзость называть себя главой некромантов, - бродяга, пустослов и мошенник. Его следовало бы высечь розгами, дабы впредь он не осмеливался публично учить нечестивым и враждебным святой церкви делам.

Ибо о чем ином свидетельствуют звания, которые он себе присваивает, как не о невежестве и безумии его. Поистине они показывают, что он глупец, а не философ.

Так, он придумал себе подходящее на его взгляд звание: "Магистр Георгий Сабелликус, Фауст младший, кладезь некромантии, астролог, преуспевающий маг, хиромант, аэромант, пиромант и преуспевающий гидромант". Посуди сам, сколь глуп и дерзок этот человек! Не безумие ли столь самонадеянно называть себя кладезем некромантии? Тому, кто ничего не смыслит в настоящих науках, более приличествовало бы именоваться невеждой, чем магистром. Ничтожество его мне давно известно. Когда я несколько времени тому назад {2} возвращался из Бранденбургской марки, я столкнулся с этим человеком близ города Гельнгаузена {3}, и там на постоялом дворе мне много рассказывали о вздорных делах, совершенных им с превеликой дерзостью. Сам же он, прослышав о моем приезде, тотчас съехал с постоялого двора, и никто не сумел убедить его встретиться со мной.

Несмотря на то, что имя Фауста обросло огромным количеством легенд и мифов, как устных, так и литературных, такой человек существовал в реальной жизни.

Был ли Фауст могущественным колдуном, продавшим душу дьяволу, или просто шарлатаном?
Данные о жизни исторического Фауста крайне скудны.

Он родился, по-видимому, около 1480 года в городе книттлинген, впоследствии при посредстве Франца фон зиккингена получил место учителя в крейцнахе, но вынужден был бежать оттуда из-за преследований своих сограждан. В качестве чернокнижника и астролога он разъезжал по Европе, выдавая себя за великого учёного.
Полное имя Фауста - Георгий сабелликус.
В том случае, если покопаться в документах того периода, то можно встретить упомянутого Георгия не раз, притом опять в том же сочетании с именем Фауст.
Перепись в ингольштате зафиксировала присутствие "Доктора Йорга (Георга) Фауста фон Хайделеберга", который был выслан из города. В записи говорится, что упомянутый доктор Фауст перед высылкой якобы утверждал, что он является рыцарем ордена святого Иоанна и главой одного из отделений ордена из Каринтии, славянской провинции Австрии.
Кроме того, существуют свидетельства горожан, что он выступал с астрологическими прогнозами и предсказывал рождение пророков. Притом в их воспоминаниях он назван конкретно - Георгием Фаустом хельмштедтским, то есть из местечка хельмштедт.
Просматривая же записи гейдельбергского университета, без труда можно найти студента, получившего степень магистра - он приехал на учебу из указанного места и носил такое же имя.
Далее путь Фауста не теряется в дебрях истории и не пропадает в пустыне времени, как это бывает почти со всеми персонажами средневековья.
Затем он в Нюрнберге всплывает.
В муниципальной книге твердой рукой бургомистра записано: "Доктору Фаусту, Известному Содомиту и Знатоку Черной Магии в Охранной Грамоте Отказать".
Совершенно спокойно упоминается наравне с тем, что он содомит, то, что он еще и черный маг. Не с визгом и криками "на костер! ", а Просто Сухим Языком с Резолюцией"в охранной грамоте отказать".
А спустя два года появляются новые документы по расследованию восстания в Мюнстере, когда город был захвачен сектантами, объявившими город сей новым Иерусалимом и вождя своего царем сиона. Местные князья восстание подавили и протоколировали весь следственный процесс по данному делу.
Тут опять всплывает вездесущий доктор Фауст, но без всякой его связи с восстанием или с какими-либо потусторонними силами.
Всего одна фраза - "Философ Фауст Попал в Точку, Поскольку у нас Выдался Плохой год".
И все.

Очевидно, реально существовавший Фауст обладал поразительной способностью выживать и приспосабливаться, так как всякий раз, пережив позор и поражение, снова всплывал на поверхность. С блаженной беспечностью он раздавал направо и налево визитные карточки следующего содержания: "Великий Медиум, Второй Среди Магов, Астролог и Хиромант, Гадает на Огне, по Воде и Воздуху".
В 1536 году по крайней мере два знаменитых клиента попытались с его помощью заглянуть в будущее: сенатор из Вюрцбурга пожелал получить астрологическое предсказание по поводу исхода войны карла V с французским королем, а немецкий искатель приключений, отправлявшийся на поиски эльдорадо, пытался выяснить шансы на успех своей экспедиции.

В 1540 году поздней осенней ночью небольшую гостиницу в Вюртемберге сотряс грохот падающей мебели и топот ног, сменившиеся душераздирающими воплями. Крики, стоны, непонятные звуки продолжались не менее двух часов. Только под утро перепуганные хозяин и прислуга осмелились проникнуть в номер, откуда это все доносилось. На полу комнаты среди обломков мебели лежало скорченное тело человека. Оно было покрыто чудовищными кровоподтеками, ссадинами, один глаз был выколот, шея и ребра переломаны. Казалось, несчастного колотили кувалдой!
Это был обезображенный труп доктора Георгия фауста.
Горожане утверждали, что шею доктору сломал демон Мефистофель, с которым он заключил договор на 24 года. По истечении срока демон убил Фауста и забрал его душу.

Из Германии слава Фауста стала распространяться со скоростью лесного пожара, отчасти благодаря публикации сборника довольно примитивно изложенных легенд под названием "История о Докторе Фаусте" (1587 г. . к преданиям добавилось также несколько бесхитростных юмористических сцен, в которых мишенью для насмешек служили одураченные Фаустом люди. Тем не менее отдельные отрывки, вроде описания вечных мук в аду, обладали силой истинного убеждения, а изображение Мефистофеля, как злейшего врага рода человеческого, и Фауста, как смертельно перепуганного грешника, безошибочно действовало на публику, задевая чувствительные струны читателей.
В течение следующего столетия появляются еще два новых, переработанных издания книги, которые пользовались не меньшим успехом.

Между тем не утратила силы и устная традиция рассказов об удивительных способностях колдуна. Его союз с сатаной, судя по этим рассказам, проявлялся даже в повседневной жизни.
Так, стоило Фаусту постучать по простому деревянному столу, и оттуда начинал бить фонтан вина, или по его приказу в разгар зимы появлялась свежая земляника. В одной легенде сильно проголодавшийся колдун проглотил целую лошадь с телегой и сеном. Когда ему наскучило жаркое лето, темные силы насыпали снега, чтобы он мог покататься на санях.
Рассказывали также, что однажды ночью в кабачке в разгар пьяного разгула Фауст заметил четырех дюжих мужиков, пытавшихся выкатить из погреба тяжеленную бочку.
"Что за дураки! - Вскричал он. - Да я один могу это сделать! На глазах у оторопевших от изумления посетителей и трактирщика колдун спустился по лестнице, сел верхом на бочку и с триумфом въехал вверх по ступенькам прямо в зал.
Первым легенду о докторе Фаусте в литературном творчестве использовал английский драматург Кристофер марло. В 1592 г. он написал "Трагическую Историю Жизни и Смерти Доктора Фауста", где его персонаж представлен в виде мощного эпического героя, обуреваемого жаждой знаний и желающего донести их свет до людей. Драма марло соединяла смешное и серьезное, а современное британское общество подвергалось в ней суровой критике. Фауст марло - не просто шут или орудие дьявола - он прибегает к помощи сатаны, чтобы исследовать границы человеческого опыта. Нередко драма поднимается до блистательных высот истинной поэзии, например в сцене появления призрака Елены прекрасной. Но самое сильное впечатление производят строки марло, изображающие тщетное раскаяние Фауста, когда он наконец осознает непомерность платы и понимает неотвратимость последствий сделки.
Зритель эпохи ренессанса содрогался, когда Фауст рисовал перед ним картину ожидавших его вечных страданий:
"О, если уж моя душа должна терзаться за грехи, поставь предел сей бесконечной муке!
Пусть Фауст проживет в аду хоть тысячу, хоть сто тысячелетий, но будет наконец спасен. Сам Фауст погибал, не выдержав осуждения сограждан, которые не приняли его дерзновенных порывов овладеть вселенским знанием.

Самым известным произведением XX века, посвященном легендарному персонажу, стал роман немецкого писателя Томаса манна "Доктор Фаустус". Этим именем романист нарекает гениального композитора Адриана леверкюна, который заключает сделку с дьяволом ради того, чтобы создать музыку, способную оставить выдающийся след в национальной культуре.
Так откуда же взялась так хорошо всем известная притча о связи Фауста с сатаной?
Слухи о договоре между доктором и дьяволом исходят главным образом от Мартина Лютера.
Еще когда жив был реальный Георгий Фауст, Лютер выступил с заявлениями, в которых доктор и чернокнижник был объявлен пособником потусторонних сил.
Именно опираясь на это обвинение, и разгулялись литераторы.
Однако с чего это великий реформатор Мартин Лютер вдруг обратил свое внимание на незаметного и обыденного мелкого шарлатана и колдуна?
Для Лютера такие алхимики и апологеты магии как фичино, пико делла мирандола, рейхлин, Агриппа были вершинами, замахнуться на которые он и посметь не мог, так как в народе и высших кругах бытовало упорное мнение, что их владение природной магией позволяет им беспрепятственно устранять любую преграду и тем более любого человека, стоящего на пути.

И тогда Лютер обрушивается на "Маленького" Фауста со всем жаром своего пропагандистского мастерства:
"Симон волхв пытался взлететь на небеса, но молитва Петра заставила его упасть. Фауст попытался проделать то же самое в Венеции. Но он был с силой брошен на землю", - вещает с паперти великий реформатор.
Разумеется, никогда Фауст не летал и на землю сброшен не был, но в умах народа он уже был причислен к пособникам дьявола.
Имя его "Георгий" забылось и было заменено на "Иоганн".
Действительно, то что было хорошо в рамках мистических опытов под псевдонимом первый (а именно так переводится "Фауст" со старогерманского языка) победитель или, более того, удачливый победитель, не годилось в контрпропаганде.
Здесь уместно было представить его просто как представителя первых "Иванов", что давало некий обобщенный образ первых посвященных, которые лишь потому посвященные, что связались с черными силами.
Наибольший вклад в создание образа Фауста как великого ученика дьявола внес любимый соратник Мартина Лютера Филипп меланхтон - главный идеолог реформации. Он написал биографию Иоганна Фауста, получившую такую популярность, что этот бестселлер переиздавался в то время девять раз. Неудивительно, что Фауста постоянно сопровождал злой дух Мефистофель, но был он не бестелесным, а представал в облике черной собаки.

Так в чем же причина ненависти к нему Лютера и его окружения? Почему отринут и обвинен во всех смертных грехах обыкновенный черный маг Фауст? Почему острие пропаганды направлено на него как на типичного представителя мистических сил и магических обществ средневековья? В чем суть его соглашения с дьяволом, осуждаемая со всех сторон?
Причиной проклятия становится вовсе не договор с сатаной и не жажда власти.
В любой истории о докторе Фаусте, включая наиболее поздний вариант Гете, основным побудительным мотивом главного героя является жажда знаний. Именно эта жажда и ставит на нем клеймо "Грешника" и именно она является причиной для осуждения! Ведь с точки зрения эпохи возрождения, эпохи перехода мистической цивилизации в реалистическую, желание познавать, по сути, было греховным. Это действительно дьявольская потребность, так как знание в эпоху рационализма должно быть не проникновением в гармонию космоса, а ограниченным набором символов и понятий, который предлагает власть.
Таким образом, полемический задор Мартина Лютера и его соратника меланхтона был направлен не против магистра гейдельбергского университета, живущего пророчествами и предсказаниями и подрабатывающего мелкими делами черной магии.

Доктор Фауст в данном случае фигура аллегорическая, притом выбранная не случайно, а с учетом исторического контекста.
У Симона волхва, упомянутого Лютером в своей первой разоблачительной речи о Фаусте, были два ученика - Фауст и Фауста (то есть, первый и первая. Фауст предал своего учителя, выдав Петру его заклинания, чем помог апостолу в соревновании с Симоном.
Какие же фигуры того времени представляли реальную угрозу для приходящей реформации, несущей с собой приземленную философию рацио? В кого летели язвительные стрелы памфлетов и лжебиографий?
Во-первых, это тритемий, автор нашумевшей в то время книги "Стенография", в которой подробно рассматривались способы и методы телепатии. О телепатии все вскоре благополучно забыли, но книга все равно осталась главной основой криптографии, неким пособием для шпионов в части тайнописи, быстрого изучения иностранных языков и "Многих Других Предметов, не Подлежащих Публичному Обсуждению". Работы же его по магии и алхимии до сих пор остались непревзойденными.
Другими мишенями протестантов были те, кто своей практической деятельностью опровергал рационализм Мартина Лютера - пико дела мирандола, Агриппа и парацельс.
Вот против них и было направлено оружие проповедей Лютера и меланхтона в виде осуждения доктора Фауста.
Однако, видимо, не так прост оказался пособник дьявола и друг черной собаки Мефистофеля, о жизни и грехопадении которого написаны сотни страниц. И высшую сатисфакцию Фауст получил благодаря тому, что стал прототипом бессмертного произведения Гете, который разглядел в нем фигуру, равную Прометею. И это естественно, ведь сам поэт был подобен Фаусту по уровню посвящения. Интерес к Фаусту у Гете был вызван его увлечением немецкой стариной, но прежде всего - возможностью воплотить свои воззрения на человека, его искания, душевные борения, стремление постичь тайны вселенной.
Впервые замысел драмы "Фауст" возник ещё в 1773 г., когда и. в. Гёте было всего 24 года, а завершил он свое эпохальное произведение 81-летним стариком, в 1830 г., незадолго до смерти. Первая часть знаменитого произведения появилась в 1808-м, а вторая только в 1832 году.
Создавая новый образ главного героя, Гете резко порывает с предшествующей традицией.
Другими словами, Фауст Гете - положительный герой.
Разочаровавшись в науке и интеллектуальных исканиях, он готов отдать душу дьяволу за одно лишь мгновение такого опыта, который принесет ему полное удовлетворение. "Низкие" удовольствия не в состоянии насытить душу Фауста, смысл жизни он находит в верной любви простой девушки, которую он соблазнил и покинул. Окончательное спасение, однако, даровано Фаусту потому, что он стремится к созданию лучшего общества для всего человечества.
Таким образом, Гете утверждает, что человек может достичь добродетели и душевного величия, несмотря на присущее его натуре зло. Наверное, больше никому не удалось создать из легенды о Фаусте произведение, отличающееся такой философской глубиной и психологизмом, хотя многих она вдохновила на создание истинных шедевров, которым была суждена долгая жизнь.

Источник: Трагедия «Фауст» и прочие произведения

Биография

Данные о жизни исторического Фауста крайне скудны. Он родился, по-видимому, около 1480 года в городе Книттлинген, в 1508 при посредстве Франца фон Зиккингена получил место учителя в Крейцнахе, но вынужден был бежать оттуда из-за преследований своих сограждан. В качестве чернокнижника и астролога он разъезжал по Европе, выдавая себя за великого учёного, похвалялся, что может сотворить все чудеса Иисуса Христа или же «воссоздать из глубин своего познания все произведения Платона и Аристотеля, если бы они когда-нибудь погибли для человечества» (из письма учёного аббата Тритемия, 1507).

В 1539 след его теряется.

В немецком городе Виттенберге на улице Collegienstrasse имеется мемориальная доска, согласно которой Фауст жил в 1480-1540 году, из них в Виттенберге с 1525 по 1532 год. Однако есть некоторые записи о страшной гибели чернокнижника. В 1540 году поздней осенней ночью небольшую гостиницу в Вюртемберге сотряс грохот падающей мебели и топот ног, сменившиеся душераздирающими воплями. Позже местные жители утверждали, что в эту страшную ночь разразилась буря при ясном небе; из печной трубы гостиницы несколько раз вырывалось пламя синего цвета, а ставни и двери в ней начали хлопать сами по себе. Крики, стоны, непонятные звуки продолжались не менее двух часов. Только под утро перепуганные хозяин и прислуга осмелились проникнуть в номер, откуда это все доносилось. На полу комнаты среди обломков мебели лежало скорченное тело человека. Оно было покрыто чудовищными кровоподтеками, ссадинами, один глаз был выколот, шея и ребра переломаны. Казалось, несчастного колотили кувалдой. Это был обезображенный труп доктора Иоганна Фауста. Горожане утверждали, что шею доктору сломал демон Мефистофель, с которым он заключил договор на 24 года. По истечении срока демон убил Фауста и обрек его душу на вечное проклятие.

Образ Фауста в литературе

Прототип

Литературным прототипом легенды о Фаусте являлась старинная новогреческая, раннехристианская Повесть об Еладии, продавшем душу дьяволу; в свою очередь эта же повесть породила и русскую «Повесть о Савве Грудцыне» (XVII век), со схожим сюжетом.

«Народная книга»

В эпоху Возрождения, когда ещё была жива вера в волшебство и чудесное, а, с другой стороны, выдающиеся победы одерживала раскрепощенная от уз схоластики наука, многим рисовавшаяся плодом союза дерзновенного ума с нечистой силой, фигура доктора Фауста быстро приобрела легендарные очертания и широкую популярность. В 1587 в Германии в издании Шписа появилась первая литературная обработка легенды о Фаусте, так называемая «народная книга» о Фаусте: «Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwartzkünstler etc.» (История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике). В книгу вплетены эпизоды, приуроченные в свое время к различным чародеям (Симон Волхв, Альберт Великий и др.) и отнесенные в ней к Фаусту. Источником книги помимо устных сказаний служили современные сочинения по ведовству и «тайным» знаниям (книги теолога Лерхеймера, ученика Меланхтона: «Ein Christlich Bedencken und Erinnerung von Zauberey», 1585; книга И. Вира, ученика Агриппы Неттесгеймского: «De praestigiis daemonum», 1563, нем. перевод 1567, и др.). Автор, по-видимому лютеранский клирик, изображает Фауста дерзким нечестивцем, вступившим в союз с дьяволом ради приобретения великого знания и силы («Фауст отрастил себе орлиные крылья и захотел проникнуть и изучить все основания неба и земли». «В его отпадении сказывается не что иное, как высокомерие, отчаяние, дерзость и смелость, подобная тем титанам, о которых повествуют поэты, что они громоздили горы на горы и хотели воевать против бога, или похожая на злого ангела, который противопоставил себя богу, за что и был низвергнут богом как дерзкий и тщеславный»). Заключительная глава книги повествует о «страшном и ужасающем конце» Фауста: его разрывают бесы, и душа его идет в ад. Характерно при этом, что Фаусту приданы черты гуманиста. Эти черты заметно усилены в издании 1589.

В 1603 Пьер Кайе публикует французский перевод народной книги о Фаусте.

Фауст читает лекции о Гомере в Эрфуртском университете, по просьбе студентов вызывает тени героев классической древности и пр. Пристрастие гуманистов к античности олицетворено в книге как «безбожная» связь похотливого Фауста и Прекрасной Елены. Однако, несмотря на стремление автора осудить Фауста за его безбожие, гордыню и дерзания, образ Фауста все же овеян известным героизмом; в его лице находит свое отражение вся эпоха Ренессанса с присущей ей жаждой безграничного знания, культом неограниченных возможностей личности, мощным бунтом против средневекового квиетизма, обветшалых церковно-феодальных норм и устоев.

Народной книгой о Фаусте воспользовался английский драматург XVI в. Кристофер Марло, перу которого принадлежит первая драматическая обработка легенды. Его трагедия «The tragical history of the life and death of Doctor Faustus» (изд. в 1604, 4-е изд., 1616) (Трагическая история доктора Фауста, русский перевод К. Д. Бальмонта, Москва, 1912, ранее в журн. «Жизнь», 1899, июль и август) рисует Фауста титаном, охваченным жаждой знания, богатства и мощи. Марло усиливает героические черты легенды, превращая Фауста в носителя героических элементов европейского Ренессанса. От народной книги Марло усваивает чередование серьёзных и комических эпизодов, а также трагический финал легенды о Фаусте, - финал, который связан с темой осуждения Фауста и его дерзновенных порывов.

У Видмана

Народная книга лежит также в основе пространного сочинения Г. Р. Видмана о Фаусте (Widman, Wahrhaftige Historie etc.), вышедшего в Гамбурге в 1598. Видман в противоположность Марло усиливает моралистические и клерикально-дидактические тенденции «народной книги». Для него история о Фаусте в первую очередь - повествование об «ужасных и отвратительных грехах и проступках» прославленного чернокнижника; свое изложение легенды о Фаусте он педантически уснащает «необходимыми напоминаниями и превосходными примерами», долженствующими служить ко всеобщему «поучению и предостережению».)

По стопам Видмана пошёл Пфицер (Pfitzer), выпустивший в 1674 свою обработку народной книги о Фаусте.Исключительную популярность тема о Фаусте получает в Германии во второй половине XVIII в. в среде писателей периода «бури и натиска» (Лессинг - фрагменты неосуществленной пьесы, Мюллер-живописец - трагедия «Fausts Leben dramatisiert» (Жизнь Фауста, 1778), Клингер - роман «Fausts Leben, Thaten und Höllenfahrt» (Жизнь, деяния и гибель Фауста, 1791, русский перев. А. Лютера, Москва, 1913), Гёте - трагедия «Фауст» (1774-1831), русский перевод Н. Холодковского (1878), А. Фета (1882-1883), В. Брюсова (1928) и др.). Писателей-штюрмеров Фауст привлекает своим дерзновенным титанизмом, своим бунтарским посягательством на традиционные нормы. Под их пером он приобретает черты «бурного гения», попирающего во имя неограниченных прав личности законы окружающего мира. Штюрмеров привлекал также «готический» колорит легенды, её иррациональный элемент. При этом штюрмеры, особенно Клингер, сочетают тему о Фаусте с резкой критикой феодально-абсолютистского порядка (например картина злодеяний старого мира в романе Клингера: произвол феодала, преступления монархов и духовенства, развращенность господствующих сословий, портреты Людовика XI, Александра Борджиа и др.).

«Фауст» Гёте

Наиболее мощного своего художественного выражения тема о Фаусте достигает в трагедии Гёте. В трагедии со значительной рельефностью отразилась вся многогранность Гёте, вся глубина его литературных, философских и научных исканий: его борьба за реалистическое мировоззрение, его гуманизм и пр.

Если в «Прафаусте» (1774-1775) трагедия носит ещё фрагментарный характер, то с появлением пролога «На небе» (написан 1797, изд. 1808) она усваивает грандиозные очертания своего рода гуманистической мистерии, все многочисленные эпизоды которой объединены единством художественного замысла. Фауст вырастает в колоссальную фигуру. Он - символ возможностей и судеб человечества. Его победа над квиетизмом, над духом отрицания и гибельной пустоты (Мефистофель) знаменует триумф творческих сил человечества, его неистребимой жизнеспособности и созидательной мощи. Но на пути к победе Фауста суждено пройти ряд «образовательных» ступеней. Из «малого мира» бюргерских будней он входит в «большой мир» эстетических и гражданских интересов, границы сферы его деятельности все расширяются, в них включаются все новые области, пока перед Фаустом не раскрываются космические просторы финальных сцен, где ищущий творческий дух Фауста сливается с созидательными силами мироздания. Трагедия пронизана пафосом творчества. Здесь нет ничего застывшего, незыблемого, здесь все - движение, развитие, непрестанное «нарастание», могучий творческий процесс, воспроизводящий себя на все более высоких ступенях.

В этом отношении знаменателен самый образ Фауста - неутомимого искателя «верного пути», чуждого желанию погрузиться в бездейственный покой; отличительной чертой характера Фауста является «недовольство» (Unzufriedenheit), вечно толкающее его на путь неустанного действия. Фауст погубил Гретхен, так как он отрастил себе орлиные крылья и они влекут его за пределы душной бюргерской горницы; он не замыкает себя и в мире искусства и совершенной красоты, ибо царство классической Елены оказывается в итоге всего лишь эстетической видимостью. Фауст жаждет великого дела, осязаемого и плодотворного, и он кончает свою жизнь вождем свободного народа, который на свободной земле строит свое благополучие, отвоевывая у природы право на счастье. Ад теряет над Фаустом свою силу. Неутомимо деятельный Фауст, нашедший «верный путь», удостаивается космического апофеоза. Так под пером Гёте старинная легенда о Фаусте принимает глубоко гуманистический характер. Следует отметить, что заключительные сцены «Фауста» писались в период стремительного подъема молодого европейского капитализма и частично отражали успехи капиталистического прогресса. Однако величие Гёте в том, что он уже видел темные стороны новых общественных отношений и в своей поэме пытался возвыситься над ними.

В трагедии Гёте Фауст смотрит на мир с крайним пессимизмом, проклиная все существующее в мире, начиная с лжи и самомненья и заканчивая семьей, любовью и надеждой и готов покончить с собой. Однако, ему является ещё более циничный и ненавидящий мир Мефистофель заключивший с Господом пари на то, сможет ли Фауст спастись от него (аналогичное пари можно встретить в Ветхом Завете, в Книге Иова). После этого Фауст, относящийся с полным безразличием к загробной жизни, продает Мефистофелю свою душу в обмен на мирские удовольствия. По условию соглашения, душа Фауста отходит Мефистофелю в тот момент, когда Фауст возвеличит какой либо миг своей жизни (в ранних версиях легенды, душа Фауста отходила к Мефистофелю по истечении 24 лет).

В изначальных легендах о Фаусте, Фауст делает попытки жениться, но под давлением Мефистофеля, противящегося браку, как обычаю, установленному Господом, предается блуду. В интерпретации Гёте конфликт между Фаустом и Мефистофелем о браке отсутствует. Вместо этого Мефистофель потворствует желанию Фауста сблизиться с Гретхен (хотя, фактически, о браке с ней речи не идёт), однако относится к чувствам Фауста с крайним цинизмом и считает что они сводятся лишь к плотскому влечению. После того как Фауст и Мефистофель убивают в драке брата Гретхен, Валентина, они покидают город, и Фауст не вспоминает Гретхен до тех пор, пока не видит её призрака на шабаше. После этого он идет на помощь Гретхен осужденной за то что она убила дочь зачатую ею от Фауста, но в итоге бросает сошедшую с ума девушку умирать в тюрьме. Также, хотя и в «Народной книге», и в «Трагической истории доктора Фауста» присутствуют попытки Фауста обратиться к Небу, в версии Гёте подобные размышления были полностью исключены. Однако, как и в более ранних версиях легенды о Фаусте, значительный объём текста уделен шуткам и магическим проделкам Фауста и Мефистофеля.

Вторая часть обогащается перенесением действия в Античный мир - сложным сюжетным переплетением между современным Фаусту Средневековьем и давно ушедшими временами, которые, к слову сказать, с философской точки зрения так близки Гёте и его просвещенному времени, идеологически восходящему ко временам античности.

К концу трагедии Фауст сохраняет весь свой цинизм и проклинает Заботу, за что та его ослепляет. Тем не менее, несмотря на весь свой цинизм Фауст решает что так как его работа принесёт огромную пользу людям, он переживает величайший миг в своей жизни. Тем самым завершается его контракт с Мефистофелем и его душа должна попасть в ад, а также завершается пари заключенное между Мефистофелем и Господом о том, сможет ли Фауст спастись. Однако, в отличие от «Народной Книги» согласно которой Фауст попал в ад, в версии Гёте несмотря на выполнение условий соглашения и то что Мефистофель действовал с разрешения Господа, ангелы крадут душу Фауста у Мефистофеля и уносят её в рай.

Образ в эпоху романтизма

В начале XIX в. образ Фауста своими готическими очертаниями привлекал романтиков. Фауст - странствующий шарлатан XVI в. - выступает в романе Арнима «Die Kronenwächter», I Bd., 1817 (Стражи короны). Легенду о Фаусте разрабатывали Граббе («Don Juan und Faust», 1829, русск. перев. И. Холодковского в журнале «Век», 1862), Ленау («Faust», 1835-1836, русский перев. А. Анютина [А. В. Луначарского], СПБ, 1904, то же, пер. Н. А-нского, СПБ, 1892), Гейне ["Фауст" (поэма, назначенная для танцев, «Der Doctor Faust». Ein Tanzpoem…, 1851) и др.]. Ленау, автор наиболее значительной после Гёте разработки темы о Фаусте, изображает Фауста двойственным, колеблющимся, обреченным бунтарем.

Тщетно мечтая «соединить мир, бога и себя», Фауст Ленау падает жертвой происков Мефистофеля, в котором воплощены силы зла и разъедающего скепсиса, роднящие его с Мефистофелем Гёте. Дух отрицания и сомнения торжествует над бунтарем, порывы которого оказываются бескрылыми и никчемными. Поэма Ленау знаменует начало распада гуманистической концепции легенды. В условиях зрелого капитализма тема о Фаусте в её ренессансно-гуманистической трактовке не могла уже получить полноценного воплощения. «Фаустовский дух» отлетал от буржуазной культуры, и не случайно в конце XIX и XX вв. мы не имеем значительных в художественном отношении обработок легенды о Фаусте.

В России легенде о Фаусте отдал дань А. С. Пушкин в своей замечательной «Сцене из Фауста». С отзвуками гётевского «Фауста» мы встречаемся в «Дон-Жуане» А. К. Толстого (пролог, фаустовские черты Дон-Жуана, томящегося над разгадкой жизни - прямые реминисценции из Гёте) и в рассказе в письмах «Фауст» И. С. Тургенева.

У Луначарского

В XX в. наиболее интересное развитие темы о Фаусте дал А. В. Луначарский в своей драме для чтения «Фауст и город» (написано в 1908, 1916, изд. Наркомпроса, П., в 1918). Исходя из заключительных сцен второй части гётевской трагедии, Луначарский рисует Фауста просвещенным монархом, господствующим над страной, отвоеванной им у моря. Однако опекаемый Фаустом народ уже созрел для освобождения от уз самовластия, происходит революционный переворот, и Фауст приветствует происшедшее, видя в нём осуществление своих давних мечтаний о свободном народе на свободной земле. В пьесе отражено предчувствие социального переворота, начала новой исторической эры. Мотивы фаустовской легенды привлекали В. Я. Брюсова, оставившего полный перевод «Фауста» Гёте (ч. 1 напечатана в 1928), повесть «Огненный ангел» (1907-1908), а также стихотворение «Klassische Walpurgisnacht» (1920).

«Народная книга о докторе Фаусте».

Люди Средневековья, бедные, несчастные, запуганные люди Средневековья. Они многое не могли понять в окружающем их мире и потому страшно страшились его. Страшился непознанного и млад и стар. Как только солнце опускалось за горизонт, страхи и ужасы с утроенной силой пугали, вылезали из всех щелей и угнетали души людей. В само подсознание вкрадывались жуткие фантазии, носившиеся просторам мистики. Леденящие душу вопросы вставали перед оцепеневшими от кошмаров чувствами.

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?»
«Родной, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой».
«О нет, то белеет туман над водой».
«Родной, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит».
«О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы».
«Ко мне, мой младенец! В дубраве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей;
Три месяца будут играть и летать,
Играя, мечтая, тебя усыплять».
«Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей».
«О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне».
«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой».
«Родимый, лесной царь нас хочет нагнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал. (Гете)

Замшелые лесные цари, кикиморы, вурдалаки, вампиры – все эти непознанные астральные формы живут как бы наяву и за счет людей, черпают их жизненную энергию, питательные субстанции и силу. Бессчетно количество колдунов и магов, и это несмотря на чрезмерные усилия церкви по сжиганию их на кострах. Сии колдуны и маги то призывают нечистую силу, то защищают от нее. Процветает наука под названием оккультизм. Она имеет дело с вещами, выходящими за пределы чувственного восприятия и уделяет особое внимание тем эффектам, которые не могут быть объяснены при помощи общеизвестных законов природы, причины которых до сих пор являются загадкой для тех, кто не проник достаточно глубоко в ее тайны.

Немецкий народ в своих фантазиях тоже не обошел стороной область неведомого и создал «Народную книгу о докторе Фаусте», которая впоследствии в творческой переработке Иоганна Вольфанга Гете получила мировую известность.

В Средневековье родилась эта удивительная история о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике, который подписал договор с дьяволом. Все разрозненные рассказы об этом докторе, переходившие из уст в уста собрали и опубликовали в назидание христианам как устрашающий пример дьявольского соблазна на пагубу тела и души.

Итак, сия история начинается со слов: «Отец послал Фауста в университет учить богословие. Сын оставил это благочестивое занятие и употребил во зло божье слово. Однако, изучив достаточно предмет, он стал доктором богословия. При этом была у него дурная, вздорная и высокомерная голова, за что звали его всегда „мудрствующим“». Попал Фауст в дурную компанию, кинул святое писание за дверь и под лавку и стал вести безбожную и нечестивую жизнь.

И нашел доктор Фауст себе подобных, тех, что пользовались халдейскими, персидскими, арабскими и греческими словами, фигурами, письменами, заклинаниями, волшебством и прочим, как зовут подобные заклинания и колдовство. И подобные занятия суть как не что иное как нигромантия – искусство чернокнижников-чародев, благодаря чарам которых изумленные зрители видят, будто одно превращается в другое и будто на их глазах совершаются чудеса, заклинания, изготовление ядовитых смесей, прорицания, наговоры.

Это полюбилось Фаусту, он стал изучать и исследовать их день и ночь. Не захотел более называться теологом, стал мирским человеком, именовал себя доктором медицины, стал астрологом и математиком, а чтобы обрести пристойность, сделался врачом. Поначалу многим людям он помог своим врачеванием, травами, кореньями, водами, напитками, рецептами и клистирами. При этом был он красноречив и сведущ в божественном писании. Знал он хорошо заповедь Христа: тот, кто волю господню знает и ее преступает, будет вдвойне наказан, ибо никто не может служить двум господам зараз. Все это развеял он по ветру, выгнал душу свою из дома за дверь, потому не должно ему быть прощения.

Обратил доктор Фауст все помыслы на одно дело: чтобы любить то, чего не пристало любить. Окрылился он как орел, захотел постигнуть все глубины неба и земли. Ибо любопытство, свобода и легкомыслие победили и раззадорили его так, что стал он однажды испытывать некоторые волшебные слова, фигуры, письмена и заклятья, чтобы вызвать тем самым черта. Таким образом, пришел он в густой лес, который зовется Шпессерским лесом. В этом лесу, под вечер, на перекрестке четырех дорог начертал он палкой несколько кругов и два рядом так, что эти два были вчерчены внутри одного большого круга. И вызвал он заклинаниями черта ночью между девятью и десятью часами.

Тогда, наверно, посмеялся дьявол в кулак и показал Фаусту зад, думая про себя: «Добро, я остужу твое сердце и твой дух, омрачу тебя так, чтобы не только твое тело, но и душу добыть. Мне это, кстати, придется, куда я сам не захочу, туда будешь у меня на посылках ходить. Так оно и случилось, дьявол совсем одурачил Фауста и связал его по рукам и ногам. Ибо, когда доктор Фауст произнес свое заклинание, притворился черт, что неохотно идет он к желаемой цели. Поднял он в лесу такой грохот, казалось – все прахом идет, деревья до земли гнулись. После этого представил дьявол, будто лес весь полон чертей, которые появляются около кругов, начертанных Фаустом, и между ними так, будто везде для них была свободная дорога.

После того точно лучи и стрелы посыпались с четырех сторон леса на магический круг, потом раздалась громкая стрельба из пищалей, и вспыхнул свет, и послышались в лесу звуки множества приятных инструментов, музыка и пение, а потом были танцы, после еще турниры на мечах и копьях.

И так Фаусту все опостылело, что он готов был бежать из круга. Наконец, снова овладело им дерзкое и безбожное намерение, упрочился он и утвердился в прежних своих умыслах, все равно, что бы из этого не вышло. Снова, как прежде, стал он заклинать дьявола. Он помышлял только о том, чтобы быть не человеком, а воплощенным дьяволом или частью его, чтобы имел он способность, форму и облик духа.

Дух ответил Фаусту, что он ему во всем готов покориться и быть послушным, если только за это он тоже выполнит несколько поставленных условий, и как только он это сделает, ему не придется больше ни о чем заботиться. И вот что это были за условия: Фауст обещает и поклянется, что он предастся в собственность этому духу и что для большей силы он это напишет и удостоверит своей собственной кровью.

Доктор Фауст был настолько дерзок в своем высокомерии и гордыне, хотя и раздумывал с минуту, что не стал беспокоиться о блаженстве своей души, а дал свое согласие злому духу на такое дело и все условия обещался выполнить. Он думал, что не так черен дьявол, как его малюют, и не так жарок ад, как о том рассказывают.

Спросил он у духа, как его имя, отвечал дух, что зовется он Мефистофелем. Когда стороны друг с другом договорились, взял Фауст острый нож, отворил себе жилу на левой руке и запечатлел свою подпись на дьявольском договоре: «Я, Иоганн Фауст, собственноручно и открыто заверяю силу этого письма. После того, как я положил себе исследовать первопричины всех вещей, среди способностей, кои мне были даны и милостиво уделены свыше, подобных в моей голове не оказалось и у людей подобному я не мог научиться, посему предался я духу Мефистофелю, слуге адского князя, и избрал его, чтобы он меня к этому делу приготовил и научил, и сам он мне обязался во всем быть подвластным и послушным.

За это я ему со своей стороны обязался и обещаю, что он, когда пройдут и промчатся 24 года, волен будет, как захочет, мне приказывать и меня наказывать, управлять мною и вести меня по своему усмотрению и может распоряжаться всем моим добром, что бы это ни было – душа ли, тело ли, плоть или кровь. И так на вечные времена. С этим отрекаюсь я от всех живущих, от всего небесного воинства и от всех людей. И да будет так».

Когда доктор Фауст поручился злому духу своей собственной кровью и подписью в своем мерзком деле, само собой разумеется, что бог и все небесное воинство от него отступились.

И вот в следующей встрече явился Фаусту его дух совсем веселым и вел он себя так: он пронесся по дому как огненный муж, так, что от него исходили яркие огненные струи или лучи, потом послышались шум и бормотание, будто монахи пели, но никто не знал, что это было за пение. Фаусту понравилось такое зрелище, но он не хотел, чтобы это происходило в его комнате, прежде чем он увидит, что из всего этого произойдет. Потом послышались голоса собак и охотников, псы травили и гнали оленя до комнаты Фауста, здесь они его уложили.

После появились в комнате Фауста лев и дракон, и стали они биться друг с другом. Потом видно было, как вошел красивый павлин с павою, они стали ссориться, а потом помирились. Вбежал разъяренный бык доктору Фаусту навстречу. Тот немало испугался, но бык пал перед ним ниц и провалился. Затем увидели большую старую обезьяну, она подала доктору Фаусту лапу, прыгнула на него, стала ласкаться и снова выбежала из дома. Потом сделался в доме густой туман, так что Фауст из-за тумана ничего не мог разглядеть. Когда же туман рассеялся, перед ним оказались два мешка, один с серебром, другой с золотом.

После этого вошел дух Мефистофель к доктору Фаусту в комнату в образе и обличии монаха. Доктор Фауст сказал ему: «Чудесное ты положил начало своим делам и превращениям, и они доставили мне большую радость. Если ты думаешь так продолжать, то снабди меня всяким добром».

Отвечал Мефистофель: «Ну, это мне ничего не стоит. Я тебе и в другом послужу, так что ты увидишь еще большую силу мою и искусство и все получишь, чего от меня потребуешь».

Пропитания и провизии было у Фауста в избытке. Когда хотелось ему доброго вина, приносил ему дух из подвалов вина. И имел он так же ежедневно горячую пищу, ибо владел волшебным искусством: стоило ему только открыть окно и назвать птицу, которую ни пожелает, как она тотчас влетала к нему в окно. Равным образом приносил ему дух лучшие готовые кушанья, так что стол у них был прямо княжеский. И еще обещал дьявол, что будет ежегодно выплачивать 1300 крон. Это и было его годичное содержание.

Таким образом, доктор Фауст жил эпикурейской жизнью, день и ночь не помышляя ни о боге, ни об аде или дьяволе, решив, что душа и тело умирают вместе. И так донимали его плотские желания, что решил он вступить в брак. На что злой дух ему ответил: брак, мол, создан всевышним и не положен, что же касается прелюбодеяния и распутства – это считается за благо. Он сказал: «Я могу насытить твою похоть иным образом, так, что ты в жизни ничего другого не захочешь. Я буду каждую ночь и каждый день приводить к тебе в постель любую женщину, какую ты увидишь в этом городе, если ты пожелаешь ее по воле своей для блуда». Доктору Фаусту это так понравилось, что сердце у него затрепетало от радости. И распалился он таким бесстыдством и похотью, что день и ночь только и высматривал красивых женщин, так что если нынче он предавался с дьяволом блуду, завтра уже новое имел в мыслях.

Следует сказать, что доктору Фаусту все мечталось узнать об аде, и он спрашивал об этом своего злого духа Мефистофеля, также о сущности, местоположении и о сотворении ада.

Дух держал ответ: «Как только свершилось падение моего господина Люцифера, в тот же миг был ему приготовлен ад, каковой являет тьму кромешную, где он связан цепями, отвержен и отринут и должен оставаться вплоть до страшного суда. Там нет ничего, кроме тумана, огня, серы, смолы и других зловоний. Потому даже мы, бесы, не знаем, как выглядит ад и как он устроен, и как его господь сотворил и создал, ибо он не имеет ни конца, ни краю.

Господин мой Люцифер, который отпал от пресветлого неба, прежде тоже был божьим ангелом и херувимом и созерцал в небе все творения и создания божьи. И был он в таком убранстве, образе, пышности, достоинстве, чине и обиталище, что сидел превыше всех господних творений, выше золота и драгоценных камений, так, что затмевал собою сияние солнца и звезд. Ибо, когда господь его сотворил, вознес он его на гору господню и обличил княжеским саном, так что во всех своих делах и помыслах он был совершенен. Однако вскоре впал Люцифер в надменность и высокомерие и замыслил возвыситься над востоком, и был тогда он Господом исторгнут из небесного жилища и низвергнут со своего трона в огненную пропасть, которая не погаснет во веки веков, но вечно разгорается. Это тебе мой краткий рассказ».

Когда Фауст услышал от своего духа о таких вещах, стал он раздумывать и сделал отсюда некоторые предположения и выводы. Молча покинул продавший свою душу духа, пошел в свою комнату, лег на постель, начал горько плакать и вздыхать, и сердце его возопило. Увидел он из этого рассказа, как был чудно взыскан господом дьявол и падший ангел, так что, не будь он надменен и враждебен богу, он мог бы навсегда сохранить свое небесное существо и жилище, теперь же он отвергнут богами навеки.

И сказал Фауст: «О горе мне горькое! Так же придется и мне, ибо и я – создание божие, и мои дерзкие плоть и кровь стали проклятием для души и тела, соблазнили мои чувства и разум, так что я отрекся от создателя и дал дьяволу уговорить себя и предался и продался ему телом и душой. Потому нет у меня больше надежды на милосердие, но подобно Люциферу и я буду подвергнут проклятию и вечным мукам. Ах, горькое горе! Кого мне винить, кроме себя? О, ели бы я никогда не родился!»

Так жаловался Фауст, но не хотел он обрести веру и надежду, что покаянием он мог бы снискать милосердие божие. Ибо если бы он подумал: «Ну, теперь меня черт так разукрасил, что мне небо с овчинку покажется. Давай-ка я вновь обращусь, стану просить господа о милости и прощении, не сотворю больше зла».

Это ведь великое покаяние. Если бы после этого пошел Фауст в церковь, в общину Христову, последовал святой вере, тем самым стал бороться с дьяволом, пусть даже ему пришлось бы оставить тело, то все же душа его была бы спасена. Но во всех своих мыслях и суждениях он сомневался, не имел веры и ни на что не надеялся.

А падший ангел Люцифер, как только стал врагом Господу и всем людям, стал он учинять над людьми всевозможные тиранства, как это и по сию пору ясно видно: одного сражает смерть, другого он заставляет самого повеситься, утопиться или заколоться. Кроме того, как известно, когда господь создал первого человека совершенным, то дьявол, завидуя ему, стал его искушать и ввергнул Адама и Еву со всем их потомством во грех и немилость господню. Это примеры натиска и тиранства Сатаны.

Нет числа злым духам, кои приступают к людям, побуждают и приводят их к грехам. Они рассеиваются по всему свету, пользуются всяческой хитростью и коварством, отвращают людей от веры и влекут их к грехам. Они, противники Иисуса, преследуют его приверженцев до самой смерти.

Доктор Фауст спросил духа: «Что такое ад?» – «Так и быть, - сказал дух, - я скажу тебе, мне-то мало горя от этого. Зовется ад мраком темницы, где нельзя увидеть ни великолепия божия, ни солнца, ни луны. Его можно назвать местом столь обширным, что грешники, которые там обретаются, не видят ему конца. Также зовется он пеклом, ибо все, что туда попадает, должно пылать и гореть подобно камню в огненной печи, ибо хотя камень и раскаляется в печи, но не сгорает и не испепеляется, а становится только тверже. Так и душа грешника будет вечно гореть, и все же пламя не испепелит ее, только более жесткими муками станет она терзаться. Будет она просить себе смерти, охотно согласится умереть, но не сможет, ибо смерть будет бежать ее. Называется ад еще мукой вечной, и нет надежды и нет конца.

Ад так устроен, что невозможно себе его измыслить и представить. Свой гнев господь вложил в такое место, которое стало тюрьмою и узилищем для грешников, потому-то оно имеет много имен, как то: жилище срама, пасть пожирающих, жерло, пропасть, адская глубина, где души грешников терпят срам, поношение и позор от бога и его святых. Ад есть такая пасть, которая никогда не насытится, но жаждет поглотить и души праведные, чтобы и они совратились и погибли. И легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и все дождевые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение».

Доктор Фауст после рассказа Мефистофеля остался в полной меланхолии, но не мог прийти к твердому решению, ибо слишком крепко дьявол им завладел, слишком он закоснел, слишком слепо предался дьяволу. К тому же, когда Фауст остался один и захотел размыслить над священным писанием, принял дьявол личину красивой женщины, стал его обнимать и творить с ним всякое непотребство, так что вскоре забыл доктор Фауст божественное слово и развеял его по ветру и укрепился в своих злых помыслах.

И стал доктор Фауст жить дальше. Принялся он как-то делать календари. Его календари служили похвалой перед другими, потому что если он вносил что-либо в календарь, так и случалось: если он писал, что будет туман, ветер, снег, дождь, тепло, гроза, град – так оно и бывало. С его календарями никогда не бывало, как у некоторых неопытных астрологов, которые зимой всегда предсказывают холод, мороз или снег, а летом, в самые жаркие дни – тепло, гром или сильные грозы. В своих предсказаниях он точно отмечал часы и время, когда что-либо должно было случиться. И особенно предупреждал он каждого правителя о грядущих бедах: одного – если грозит недород, другого – если готовится война, третьего – если приходил мор.

Пошел уже восьмой год положенного доктору Фаусту срока, и дни его шли друг за дружкой к цели. Большую часть своего времени он занимался исследованиями, учением, расспросами и диспутами. Между тем стала ему мерещиться или страшить его преисподняя. И сказал Фауст своему духу Вельзевулу, не может ли он ввести его в преисподнюю и снова вывести оттуда, чтобы он мог увидеть и постигнуть свойства, основания и качества преисподней, а так же ее сущность. «Хорошо, - сказал дух, - в полночь я приду и возьму тебя». Когда настала ночь, темная, хоть глаз выколи, явился Фаусту Вельзевул, на спине у него было сиденье, сделанное из костей и со всех сторон закрытое. В него-то и сел Фауст и отправился в путь.

Теперь послушайте, как дьявол ослепил Фауста, обморочил его, так что тот и не мыслил иначе, как если бы он побывал в аду. Он поднялся с ним на воздух. И от этого Фауст заснул, будто он сидел в теплой воде или в ванной. Вскоре после этого поднялись они на высокую гору, откуда вырывалась сера, смола и огненные языки с таким неистовством и грохотом, что доктор Фауст от этого проснулся, а дьявольский змей ринулся в эту пропасть вместе с ним. И хотя Фауст сильно загорелся, но не почувствовал ни жары, ни ожога, только ветерок, как весною в мае.

Когда доктор Фауст глубже спустился в расщелину, он ничего не мог разглядеть кроме множества насекомых и змей, которые роились вокруг. На помощь ему пришли крылатые медведи, они стали бороться и сражаться со змеями и победили их, так что он невредимо и благополучно миновал этих змей. Спустившись еще несколько ниже, он увидел огромного крылатого быка, выходившего из каких-то древних ворот. Разъяренный, бык с ревом кинулся на доктора и так сильно толкнул его сидение, что оно перевернулось, и Фауст полетел с сидения своего в пропасть все глубже и глубже, крича о помощи, и думал: конец пришел мне!

Но вот его подхватила на лету старая морщинистая обезьяна. Она его удержала и спасла. Тем временем преисподнюю заволокло густым, плотным туманом, так что некоторое время доктор Фауст вообще не мог видеть ничего. Как вдруг разверзлись облака, из них вышло два больших дракона, и везли они за собой колесницу, в которую старая обезьяна усадила доктора.

Тут с высоты устремилось на него столько лучей и молний, что и храбрейший задрожал бы и испугался. Тем временем приблизилась колесница к широкому бурному потоку. Драконы вместе с Фаустом погрузились в воду, но он чувствовал не воду, но великую жару и зной, а волны и потоки воды с такой силой обрушились на него, что он все глубже и глубже стал погружаться в страшный поток, пока, наконец, падая вниз, не угодил в расщелину с высокими острыми краями.

Здесь уселся он как полумертвый, озираясь кругом, однако никого не видел и не слышал. И разгневался он и в бешенном безрассудном страхе, бросился в огненную яму, восклицая: «Ну, что же, духи, примите от меня заслуженную жертву, этому обрекла меня моя душа!» Но как только он очертя голову бросился вниз, раздался страшный шум и грохот, от которого горы и скалы задрожали настолько сильно, что Фауст решил, будто стреляют из самых больших орудий.

Когда же он попал на дно, увидел там в огне множество знатных мужей, императоров, королей, князей и дворян, а также много тысяч вооруженных воинов. Доктор Фауст ступил в огонь и хотел схватить душу одного из грешников, но когда ему показалось, что он уже держит ее, она исчезла. Тут снова появился Вельзевул, Фауст сел на стул из костей, и они полетели обратно.

Вернулся доктор Фауст снова к себе домой и, как все время он проспал на стуле, так спящим дух и сбросил его на постель. Доктор Фауст еще путешествовал по звездам, посещал многие государства и княжества. Среди прочих несколько дней он наблюдал мощь, силу и великолепие турецкого императора и его двора. И однажды вечером учинил доктор Фауст перед императором такую проказу и обезьянство, что через императорский зал хлынули потоки пламени, так что все бросились их тушить. Потом в зале стало так светло, будто посреди его солнце стояло, и злой дух встал перед императором в обличье папы и сказал ему: «Привет тебе, император, ты удостоился, что я, твой Магомет, являюсь перед тобой!»

Пораженный этим чудом, император пал на колени и восхвалял его за то, что он его столь почитал и являлся к нему.

На другой день явился доктор Фауст в императорский замок, где император держал своих жен и распутных девок, и никто не смел там ходить, кроме оскопленных мальчиков, которые этим женщинам прислуживали. Доктор Фауст принял такой же образ, как перед тем его дух, и выдал себя за Магомета. И таким образом прожил шесть дней в этом замке, и стоял туман столько времени. Доктор Фауст ел, пил, веселился, утолял свою похоть. Турок же увещевал свой народ отметить эти дни совершением различных церемоний.

Когда доктор Фауст исчез, а туман рассеялся, стал турецкий император у жен выспрашивать и выпытывать, и сказали жены, что был здесь бог Магомет, и что на ночь требовал то одну, то другую, делил с ними ложе и сказал им: от его семени пойдет великий народ и родятся храбрые богатыри. Турок посчитал это за великий дар и благо, и спросил у жен, тороват ли Магомет в этом деле и людскому ли обычаю следовал. Да, ответили жены, он их ласкал, обнимал и в этих делах искусник; они желали бы всю жизнь это повторять.

Потом доктор Фауст морочил короля Карла У и представил ему вид, образ, осанку и движение Александра Великого и его супруги, волшебством воздвиг одному графу большой замок на вершине скалы, занял у одного еврея деньги и дал ему в залог свою ногу, а у одного крестьянина съел воз сена вместе с телегой и лошадью, в последний же год его жизни у Фауста поселилась Елена Прекрасная Греческая и родила ему сына.

Доктор Фауст надеялся, поднявшись на высокие вершины, чтобы оттуда смочь обозреть рай. Об этом он не должен был спрашивать злого духа. Особенно же он надеялся увидеть рай на острове Кавказ, который превосходит своими вершинами и высотой все прочие острова. Но увидел он землю Индию и Скифию.

Подходил к окончанию срок договора с дьяволом. Стал доктор Фауст сетовать и стенать о своей беде: «Ах, Фауст, отчаянная ты и недостойная душа! Ибо ты соблазнился обществом тех, кто осужден на адское пламя, когда ты прекрасно мог снискать блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой и свободная воля, зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похищение жизни?!

Ах, любовь и ненависть, почему вы одновременно в меня вселились, раз я должен из-за вас теперь терпеть такую муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой причине уготовили вы мне такое возмездие и срам? О жестокость и сострадание, на то ли создан я человеком, чтобы терпеть наказание, которое я сам себе уготовил? Ах, мои жалобы ничему не помогут!»

Услыхав эти жалобы, явился Фаусту дух Мефистофель, приступил к нему и сказал: «Как видишь, мой Фауст, не годится с чертями вишни есть: они плюют тебе кости прямо в лицо. По этой причине стоило бы тебе быть отсюдова за тридевять земель, только твоя упрямая лошадка сбросила тебя, ты презрел дар, которым тебя взыскал Господь, не удовлетворился им, но зазвал к себе черта. Двадцать четыре года тому назад ты думал – все золото, что блестит, что тебе черт наговаривает. Вот черт и привязал бубенчик коту на шею. Подумай, каким прекрасным был бы ты творением».

А Фауст сетует и стенает: «О, горький, злосчастный Фауст, ты причтен к лику осужденных! Увы, увы, мой рассудок, задор, дерзость и своеволие! О, проклятая неверная жизнь! О слепой и неосторожный, ибо тело и душу свою ты лишил зрения, и теперь они не видят. О быстротечное наслаждение, в какие тягости вовлекло ты меня, затмив и ослепив мои очи! О горькое горе, беда бедучая! Увы, мой слабый дух, моя омраченная душа, какой же тебе приговор?»

Мефистофель отвечает: «Плохо ты начал, дурное начало – дурной конец. Наигралась кошка с мышью. Как аукнется, так и откликнется. Покуда половник новехонек, мешает им повар в котле, а как состарится – нагадит в него, вот и вся недолга. Не так ли тебе пришлось, мой Фауст? Снабжал тебя бог припасами, а тебе их мало показалось. Дураков надо учить дубиной. А спесь да чванство к добру не ведут: кто много алчет, мало получит. Любишь кататься, люби и саночки возить.

Пусть же моя проповедь и поучение дойдут до твоей совести, хоть она совсем у тебя потерялась. Не пристало тебе так доверяться дьяволу, коль скоро он Господу пересмешник, лжец и разбойник. Надо бы тебе умнее быть. За смехом идут слезы. Конец человеку приходит скоро, а учить его надо долго. Хочешь взять черта на постой – нужно прежде самому хозяину ума набраться. Сафьяновые башмаки надел и думаешь, что мастер плясать? Почитал бы ты Господа за те дары, что он тебе дал, не пришлось бы тебе плясать в этом хороводе и не поверил бы ты черту так поспешно: кто легко верит, того и обманут. Должны тебе снять голову, а ты думаешь в одно ухо впустить – в другое выпустить».

Предсказал дух Фаусту злосчастную судьбу его и исчез, оставив доктора в полном смущении и меланхолии.

И случилось это между двенадцатью и часом ночи, поднялся вокруг дома неистовый ветер, охватил его со всех сторон так, что казалось, рушится все, и сам дом будет вырван из земли. Когда наступил день, и студенты вошли в комнату, где находился Фауст, они не увидели его больше. Вся комната была забрызгана кровью, и мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одного к другому. Да еще лежали глаза да несколько зубов: жуткое и ужасающее зрелище!

На могильной плите были выбиты следующие слова: «Здесь лежит Иоганн Фауст, доктор церковного права, недостойнейший человек, который из тщеславной любви к дьявольской науке магии отступился от любви к богу. О, читатель, не молись за меня, несчастнейшего осужденного человека, ибо молитвы не помогут тому, кого бог осудил. О благочестивый христианин, вспомни обо мне и пролей одну маленькую соленую слезу обо мне, неверном, сострадай тому, кому не можешь помочь и остерегайся сам».

Так кончилась ужасная и чрезвычайно поучительная книга о злоключениях доктора Фауста, поправшего законы смиреннодумия и благочестия и отвратившего свое лицо от светлого Господнего Лика. Судьба Фауста – это устрашающий пример всему христианскому роду-племени, наглядно показывающий к каким плачевным последствиям может привести человека дьявольский соблазн.

Немецкий народ с большим энтузиазмом воспринял это произведение, оно ему пришлось по душе. Повсюду уличными театрами ставились представления на эту тему. Зрители восторгались: «Есть ли что-либо, что представляют и смотрят на театре с большей охотой, чем историю проклятого архиколдуна доктора Иоганна Фауста, по той причине, что в ней всякий раз выпускают кучу чертей и изображают все их отвратительные телодвижения. Подумать только, каких только омерзительных и безобразных изображений дьявола не увидишь тут».

Так в представлении средневекового человека дьявол фактически стал столь же могущественным, как бог, и это позволяло объяснить существование зла и страданий на земле.

Идея обратиться к нечистой силе не только ради того, чтобы удовлетворить все свои потребности в разнообразных удовольствиях, но и ради того, чтобы про помощи этой силы познать еще непознанное в этом мире, всколыхнула многие великие умы последующих веков и мировая литература представила свету произведения о докторе Фаусте в исполнении Эфраима Лессинга, Иоганна Вольфанга Гете и Томаса Манна.