Менталитет: значение понятия. Российский менталитет

На сегодняшний день проблема и то, как его следует понимать, актуальна как никогда. Она касается каждого гражданина и во многом связана с очень сложной, а подчас и острой политической ситуацией в мире и теми угрозами, которые направлены в адрес нынешней России. Против России с помощью украинской хунты развернута новая «холодная война», которую некоторые международные силы (США и Евросоюз) пытаются подвести к войне «горячей».

Именно эти силы Россию называют «страной-агрессором» (за возврат Крыма весной 2014 года), пытаются задавить нас санкциями и изолировать. Но ничего у них не выходит. Чем больше санкций, тем крепче и сплоченнее российское общество и народ. Им никогда не понять российского менталитета, важнейшей составной частью которого является высокий .

Цель нашего исследования: раскрыть понятие «патриотизм» через различные его трактовки, показать российский патриотизм в истории нашей страны, дать характеристику понятия «антипатриотизм», используя научную и художественную литературу, а также социологические методы исследования (опрос, анкетирование, выборочные методы и обработка данных). Термин «патриотизм» в переводе с греческого языка означает «земля отцов», «родина». Чувство патриотизма зародилось в глубокой древности.

Это привязанность человека к той, земле, на которой он долгое время обитал, где находятся могилы его предков. Слова «патриот» и «патриотизм» были заимствованы в России в эпоху Петра I из французского языка, где patriote означало «соотечественник». Патриотизм предполагает также гордость за свою страну и во многом основан на чувстве «органической принадлежности» к родине и народу .

Рассмотрев различные источники по данной теме, можно сказать, что понятие это многогранное и единого общего определения патриотизма нет. Большинство источников определяет патриотизм, как любовь к Родине, Отечеству, но так же есть толкование патриотизма как моральной позиции, нравственного и политического принципа, верность своей истории, преданность своей культуре. Для человека естественна особая душевная привязанность к родным местам, где прошло его детство, где жили и трудились его родители и предки, та относительно ограниченная территория огромного земного шара, с которой связаны основные события его индивидуальной судьбы. Именно на этой территории человек чувствует себя наиболее непринужденно, здесь ему все наиболее понятно и близко.

От чувства патриотизма зависит отношение человека к своей стране, к окружающим его людям, к состоянию и сохранению культурного наследия страны и ее экологии. Патриотизм включает в себя несколько аспектов: эмоционально-волевой, рациональный, мировоззренческий. Эмоционально-волевой аспект особенно проявляется в критических ситуациях, выражается в волевом импульсе, который объединяет народ, помогает осознать общие цели, подчинить им частные интересы, активизирует совместную деятельность, направленную на преодоление трудностей и препятствий. В исторической памяти россиян немало событий, сопровождавшихся переживанием подобного эмоционального подъема. Часто по этой причине патриотизм ассоциируется с военными подвигами, героизмом, самопожертвованием.

Рациональный аспект патриотизма в повседневной жизни проявляется как осознание необходимости приведения частных интересов в соответствие с общими интересами нации и государства, связан с заинтересованным отношением граждан к событиям и процессам во внешней и внутренней политике и их сознательной активностью, направленной на поддержание и воспроизводство общественных отношений, в основе которых лежат легитимно закрепленные и социально-одобряемые нормы. Мировоззренческий аспект патриотизма заключается в согласовании сложного комплекса эмоций, чувств, переживаний по отношению к Родине, ―большой‖ и ―малой‖, с принципами и постулатами государственной и с разделяемыми в обществе политическими, социокультурными, религиозными идеями, даже несмотря на их противоречивость . В.А.Коробанов считает, что патриотизм - это одно из явлений общественного сознания, которое определяется тремя уровнями. К первому уровню относится подсознательный, создаваемый в виде образов и архетипных представлений о родине - матери.

Второй это активистский, волевой уровень, основанный на чувствах, побуждающих человека к активным проявлениям. Третий, наиболее высокий уровень осознания патриотизма, идеологический. На этом уровне индивид исходит из убеждений, основываясь на патриотических ценностях принадлежности к определенному обществу, действует согласно установленным высшим духовно-нравственным ориентирам . А.Н.Вырщиков, М.П.Бузский выделяют патриотизм государственный, российский, национальный, местный или региональный. В основе государственного патриотизма лежат отношения «личность-государство». Государственный патриотизм выявляется у российских граждан через общие интересы, общие цели. Государство следит за соблюдением прав граждан. А граждане, в свою очередь, выполняют свои обязанности перед государством. Российский патриотизм объясняется эмоциональным миром человека через освоение патриотического опыта, закреплѐнного, в моральных нормах, обычаях, традициях, ценностях. Национальный патриотизм имеет базовой опорой национальную культуру. Он способствует пробуждению чувства любви к Родине, национальной гордости, духа народа, воспитанию национальных традиций. Местный или религиозный патриотизм проявляется в любви к малой родине, духовной культуре своих предков, семье, родным .

Патриотические ценности всегда определяли специфику российского национального характера, его ментальность и политическую культуру российского общества. Российский патриотизм имеет такие особенности, как державность и интернационализм. Россия была и остается великой страной. Россия всегда защищала более слабые государства, всегда проповедовала ответственность за мир в целом. Выступая против национального экстремизма, государственный патриотизм является основной при принятии жестких политических решений, если речь шла о защите государственных интересов, российского общества.

Россия сформировалась как многонациональное и многоконфессиональное государство. Интернациональный характер ярко проявлялся в годы войн, когда внешние враги угрожали российской государственности. Российский патриотизм направлен против шовинизма, национализма, фашизма, расизма, политического терроризма, приобретающего все чаще националистические формы. Патриотизм все чаще выступает как важнейший ресурс консолидации россиян, как защита национальных интересов, осуществления социального порядка в обществе, как поддержка политического курса власти. Российский патриотизм нашел свое яркое выражение в лучших образцах нашей художественной литературы. Русские писатели считали, что деятельностью человека движет любовь к Родине. Настоящим патриотом можно назвать А.С..Пушкина, а Пушкин -это «наше все»! Пушкинский патриотизм сложился, в юности, под влиянием войны 1812 г. и вызванного ею всеобщего патриотического подъема.. Он (Пушкин) серьезно и основательно размышлял на тему о патриотизме, не раз резко осуждая проявления антипатриотизма в близкой ему дворянской среде. Об этом говорят следующие его слова: «Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую , кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал» . Следует подчеркнуть, что Пушкин никогда не менял своих патриотических настроений в отличие от немалого числа друзей его молодости.

Под влиянием очевидных недостатков российской жизни и под воздействием расхожего понимания либерализма, которое приобрело популярность в дворянской среде, часть прогрессивных деятелей того периода (среди которых были и близкие знакомые Пушкина) утратили остроту патриотического чувства. Патриотизм стал восприниматься как нечто немодное, несовременное, устаревшее. Воззрения Пушкина резко противостояли подобным взглядам . Именно к этому периоду относится стихотворение «Клеветникам России». В нем поэт резко выступает не только против западной прессы, обрушившей на Россию все мыслимые и немыслимые обвинения, но и против тех представителей российского общества, которые, в силу своего по-детски наивного и неосмысленного космополитизма, с удовольствием примыкали к подобным обвинениям. В отличие от последних, зрелый Пушкин отчетливо понимал, что благие и внешне невинные либеральные фразы могут использоваться недругами России в целях ее разрушения, и ни о каком космополитизме не может идти речи в международных отношениях, где непрерывно происходит ожесточенная борьба разноречивых национальных интересов.(как это актуально для современной России!).

Пушкинский патриотизм имеет еще один аспект, о котором нельзя не упомянуть. Он тесно связан с глубоким пониманием значения для жизни человека почтительного отношения к предкам, к домашнему очагу, семейным традициям, к «родным пенатам». Для пушкинского мировоззрения характерна тесная связь патриотизма и семьи в ее широком понимании — как непрерывности ряда поколений. «Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. На них основано от века Самостоянье человека, Залог величия его… Животворящая святыня! Земля была без них мертва, Без них наш тесный мир — пустыня, Душа — алтарь без божества» . Любовь к Родине поэтически выражена, например, в знаменитой строфе С. Есенина: «Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою!» . Большое место занимает тема Родины и у современных авторов: «Над Канадой небо синее, / Меж берез дожди косые, / Хоть похоже на Россию, / Только все же не Россия», — поется в одной из известных бардовских песен.

Патриотизм нашего народа имеет глубокие исторические корни. Россия никому и никогда не угрожала, но всегда давала достойный отпор всем своим врагам, руководствуясь девизом «Кто с мечом к нам войдет - от меча и погибнет!» (Александр Невский). Примерами несгибаемого боевого духа является борьба против шведских захватчиков на реке Неве (1240 г.), немецких (битва на Чудском озере «Ледовое побоище», 1242 г.), разгром татаро-монгол на Куликовом поле (1380 г.), великая Полтавская битва со шведами (1709) и многие многие другие героические страницы. Особый всплеск патриотизма наблюдается во время Отечественной войны 1812 года, когда на борьбу с наполеоновской французской армией встал на защиту весь русский народ.(историческая правда этой войны мастерски раскрыта в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»). Сильнейшим испытанием для нашего народа и его патриотических чувств стала Первая мировая война1914-1918 гг., унѐсшая миллионы жизней наших солдат и мужественно сражавшихся с превосходящими силами врага.

Но беспримерным образцом российского патриотизма, на наш взгляд, является Великая Отечественная война советского народа с немецко-фашистскими захватчиками 1941-1945гг, 70 летие победы в которой мы отмечаем 9 мая 2015 года. Известно, что победа досталась нашему народу очень высокой ценой. .Война унесла 27 миллионов жизней. Общеизвестно, что огромным вкладом в победу было всеобщее чувство преданности своему народу, своей стране, ставшее убедительной проверкой несокрушимости нашего многонационального государства. Лозунг «Все для фронта, все для победы!» вошѐл в основной смысл жизни всех наших людей. «Велика Россия, а отступать некуда позади Москва!» — это призыв 28 героев-панфиловцев, прозвучавший на всю страну и поддержанный всем народом. Под Сталинградом родился новый патриотический призыв: «За Волгой для нас земли нет!». В годы войны не было дивизии, полка, батальона, роты, которые не имели бы своих героев.

Отличались все: от солдат, младших командиров до генералов. Первым множественным проявлением высочайшего патриотизма стали многотысячные очереди добровольцев в военные комиссариаты. Только в Москве за первые три дня войны от жителей поступило более 70 тыс. заявлений с просьбой направить на фронт. Многие патриоты, забракованные, как тогда говорилось, по состоянию здоровья или имевшие «броню» (обеспечение пребывания в тылу), рвались на линию огня. Летом и осенью 1941 г. было создано около 60 дивизий и 200 отдельных полков народного ополчения, численность которых составила до 2 млн человек. С первых дней войны мир узнал о невероятных для многих народов, уже сдавшихся на милость Гитлеру, подвигах советских летчиков о таранах немецких самолетов . В ночном бою впервые в мировой практике пошел на таран мл, лейтенант В.В. Талалихин. Всего за годы войны 636 летчиков таранили вражеские самолеты. При этом более половины пилотов спасали свои машины и продолжали сражаться. Высочайший патриотизм проявили советские воины, закрывавшие вражеские огневые точки своими телами. 134 из них получили звание Героя Советского Союза. Заметим: ни один из гитлеровских солдат не отважился на подобный подвиг за всю мировую войну. Патриотизм, охвативший советских людей на ниве защиты Отечества, ярко проявился в партизанском движении, развернувшемся в тылу врага. Первый отряд из добровольцев был создан в день начала агрессии — 22 июня 1941г. Возвышенный патриотизм в годы войны проявился среди населения оккупированных территорий, которое противодействовало продвижению оккупантов в глубь страны. Удивительный подвиг, совершенный Иваном Сусаниным зимой 1613 г., более 50 раз повторили наши соотечественники в условиях гитлеровского нашествия. Война высветила лучшие патриотические качества советских граждан — тружеников тыла. Жизнь людей в годы войны была сопряжена со смертью: на фронте — от пули, снаряда, бомбы; в тылу — от тяжелого труда, недоедания, болезней.

Советские фронт и тыл в военные годы функционировали как единый организм. Сегодня трудно представить, как можно было за полгода напряженного военного времени перевезти на восток и ввести в строй более 1500 предприятий. Станки устанавливались в цехах без стен. Начинали выпускать самолеты и танки, когда еще не было окон, крыш. Снег покрывал работающих людей, а из цехов не уходили, в цехах и жили. Труд миллионов граждан, облагороженный патриотической идеей защиты Отечества, давал поразительные результаты. Танк Т-34 стал лучшим танком войны. Ужас на врага наводили «катюши». Основным видом стрелкового оружия становился автомат ППШ, новые самолеты завоевывали преимущество в воздухе. В годы войны высокий патриотизм проявили сельские жители. Там рабочую силу составляли женщины, старики и подростки. Урожайность сельскохозяйственных культур по причине войны упала. Тем не менее, за 1941—1944 гг. страна получила более 70 млн т зерна.

Истинный патриотизм проявили миллионы советских граждан, жертвовавших последним куском хлеба ради победы над врагом. Люди добровольно сдавали деньги, облигации, драгоценности, вещи, продукты. Всего в фонд обороны поступило 17 млрд руб. наличными, 131 кг золота, 9 519 кг серебра и т.д. На эти средства было построено 2 500 боевых самолетов, несколько тысяч танков, 8 подводных лодок, другое оружие. Массовый патриотизм проявился в донорском движении: в нем участвовало 5,5 млн. человек, сдавших для спасения раненых 1,7 млн. литров крови. В годы войны не молчали патриотические музы. Вместе с рабочими, колхозниками, другими представителями народного хозяйства, бойцами на фронте боролись и приближали Победу деятели искусства: писатели, поэты, композиторы, художники, артисты. Прозой, стихами, музыкой, средствами изобразительного искусства они воспитывали советских людей в духе пламенного патриотизма и ненависти к врагу, «приравняв к штыку перо и слово. Задевали душу слова песен «о четырех шагах до смерти», о материнской слезе у детской кроватки, о любви и верности жен, матерей, подруг, ждущих своих воинов с победой. Высокий дух патриотизма несли в солдатские массы артистические фронтовые бригады. Поднимали в атаку стихи К. Симонова, А Твардовского, произведения Михаила Шолохова, газетные передовые статьи.

Немалый вклад в патриотическое воспитание внесли работники кино. Народ дорожил своими актерами, которые, сами, испытывая лишения войны, создавали запоминающиеся патриотические образы, согревавшие сердца людей на фронте и в тылу. Определенной силой антифашистского движения стала патриотично настроенная часть «белой эмиграции», выступившая за победу соотечественников над Германией. Так, А.И. Деникин заявил, что «судьба России важнее судьбы эмиграции». Таким образом, патриотизм нашего народа в годы войны носил многогранный характер. Его характерными чертами являлись: убежденность советских людей в правоте своего дела, беззаветная любовь к Родине; всенародный характер (на борьбу с врагом поднялся весь народ — от мала до велика, недаром эта война названа «народной, священной»); интернациональный характер, который заключался в дружбе народов СССР, их совместном стремлении разгромить врага, коварно напавшего на Родину; в уважении национального достоинства и национальной культуры народов Европы и Азии, готовности оказать им помощь в освобождении от захватчиков. В истории России были периоды и роста, и спада чувства патриотизма у народа.

Более того, наряду с яркими патриотическими проявлениями, обнаруживаются и опасные черты антипатриотизма. Как правило, он выходит на поверхность общественной жизни в переломные периоды истории и оказывает существенное влияние на историческую судьбу России. Вытравить патриотическую идею из сознания людей, полностью заменив ее классовой, — такую задачу ставили большевики в первый период своего правления с 1917 приблизительно по 1935 — 1937 гг. Антипатриотическая установка была непосредственным продолжением линии большевиков еще дооктябрьского периода и наиболее ярко выразилась в ленинском лозунге поражения своего отечества в Первой Мировой войне.

Это была единственная партия не только в России, но и в Европе, выдвинувшая идею пораженчества. Установка на «мировую революцию», основанная на сугубо классовом, антипатриотическом подходе, оставалась официальной партийной установкой вплоть до середины 1930-х гг. До разрушения СССР патриотизм в нашей стране был высок. В связи с распадом СССР в 90-е гг. XX в.это высокое чувство патриотизма было подорвано К сожалению, снижение патриотизма происходило в связи с разрушением стабильной советской социалистической системы и переходом нашей страны к демократии к рыночным отношениям. Отказ от единой государственной , политический, партийный плюрализм породили в народе потерю привычных ценностей и ориентиров. Крушение тоталитарного режима в СССР привело также и к разрушению общественных организаций, занимавшихся патриотической работой с детьми, школьниками и молодежью. Страна отказалась от «октябрят», «пионеров», «комсомольцев». Тех организаций, в которых с раннего детства в основном и формировалось государственное патриотическое сознание детей и молодежи. Но взамен этих разрушенных организаций дети и молодежь не получили никакой достойной альтернативы. Зато в связи с демократизацией нашего общества мы получили его вестернизацию, которая стала внедрять чуждые нам ранее и считавшиеся неприемлемыми для нашего народа ценности: эгоцентризм, и индивидуализм.

Как следствие такого внедрения: снижение патриотических чувств, равнодушие к чужим бедам, неуважительное отношение к старшему поколению, государственным и социальным институтам, цинизм. Но исторические факты свидетельствуют, что в тяжѐлые времена патриотизм объединяет людей, придаѐт им веру в себя и свою страну. В 2009 году группой воронежских ученых было проведено социологическое исследование на тему «Понятие Родины в сознании жителей Воронежской области». Путем анкетирования было опрошено 915 человек. Результаты анкетирования выглядят следующим образом: большинство опрошенных (48%) считают своей родиной Россию. 22% считают, что родина это населенный пункт, где родился и вырос.13% предполагают, что родина там, где их ценят и уважают, где они нужны. 7% считают родиной место, где им хорошо живется. 5% предполагают, что родина - это СССР. 3% называют Родиной то место, где человек может реализовать свои способности. 2% считаю, что родина для них что-то другое . Изучая проблемы российского патриотизма, в своей работе мы провели небольшое социологическое исследование.

Респондентам была предложена анкета на тему «Патриотизм и гражданственность», состоящая из 53 признаков данных понятий, на которые было предложено дать ответы, представленные в 4 вариантах:1) да; 2) скорее да, чем нет; 3) скорее нет, чем да; 4) нет. Задача перед анкетируемыми была нами поставлена следующая: выбрать из этих 53 признаков те, которые в наибольшей степени (с точки зрения респондентов) являются характеристикой понятий «патриотизм» и «гражданственность». В ходе исследования было опрошено 25 студентов нашего Воронежского государственного аграрного университета имени императора Петра I гуманитарно-правового факультета, факультетов бухгалтерского учета и финансов и экономики и менеджмента. Результаты нашего анкетирования таковы: 88% опрошенных испытывают гордость за Россию. 92%. гордятся победой советского народа в Великой Отечественной войне. 76% считают, что Россия обладает достаточным потенциалом для статуса великой мировой державы. Вызывают чувство гордости исторические победы вооруженных сил России: у 72%. .68% опрошенных предпочитают соблюдать права гражданина Российской Федерации, испытывают гордость, когда, звучит гимн России. 64% считают обязательной воинскую службу по призыву и уважительно относятся к прошлому историческому опыту своей страны. 60 % респондентов считают своим долгом оказывать помощь пожилым и престарелым людям, готовы вести шефскую или волонтерскую деятельность. У 56% вызывают чувство гордости спортивные достижения России. К сожалению, только 76% считают себя патриотами своей страны.

Только 72% знают символику Российской Федерации. 56%, опрошенных считают, что, проходя службу в армии, юноши становятся настоящими мужчинами. Небезразличны к наследию страны 48% опрошенных. Чувство гордости за технические и научные достижения Российской Федерации вызывают также у 48% . И только 4% хотели бы уехать из России. Таким образом, на основании анализа вышеизложенных анкетных данных, можно сделать вывод о том, что студенты Воронежского государственного аграрного университета имени императора Петра I в подавляющем большинстве считают себя патриотами своей страны, любят свое Отечество, готовы помогать пожилым людям, хотят заниматься волонтерской деятельностью, любят и уважают историческое прошлое своей страны. Однако следует констатировать тот факт, что к патриотам не отнесли себя 6 респондентов А это 24% опрошенных. Причиной этого, на наш взгляд, является либо непонимание всей сущности понятия «патриотизм», либо воспитание на совершенно других ценностях. Сейчас стоит задача возродить патриотические ценности у всех наших граждан от мала до велика.

По нашему мнению его возрождение должно базироваться: на объективном освещении нашего исторического прошлого, независимо от времени (великокняжеское, царское, советское, современное), политического, идеологического, экономического состояния государства; на иллюстрациях героической борьбы, подвигов, талантов российских граждан в войнах по защите Отечества прекрасных примерах для подражания; на выработке непримиримости к современным недоброжелателям и врагам Отечества; на исключении бацилл превосходства одних людей над другими, проявлений шовинизма и национализма в России.

Патриотическое воспитание российских граждан даст положительные результаты только в том случае, если этой работой будут вновь пронизаны все структуры нашего общества: детский сад, школа, семья, армия, вуз, трудовые коллективы, общественные организации. Данная проблема очень актуальна и значима в наше время, так как будущее нашей страны зависит от подрастающего поколения и перед педагогами стоит непростая задача сформировать все необходимые качества, которые создадут устойчивый фундамент для развития личности - патриота своей страны.

Список литературы

1. Кольцова В.А. Социально - психологические проблемы патриотизма и особенности его воспитания в современном российском обществе. / Кольцова, В.А. Соснин, В.А // Психологический журнал. -2005. №4.С.89.

2. Цветкова И.В. Поколенческие различия в динамике патриотических ценностей (на примере г. Тольятти) /Социс 2013 №3 с. 45-51

3. Пушкин А. С. Собр. соч. В 10 т. М., 1959 — 1962.

4. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. В 30 т. Л., 1972 — 1990

5. Франк С. Пушкин как политический мыслитель // Пушкин в русской философской критике. М., 1990. Публикуется по: «Общественные науки и современность», № 1, 2008, С. 124-132.

6. Есенин С. Стихотворения и поэмы. М., 1971.

7. Информационно-тематический портал "Обозник": [сайт] [Электронный ресурс]-Режим доступа:

8. Шаповалов В. Ф. Российский патриотизм и российский антипатриотизм. / Шаповалов В. Ф // Общественные науки и современность 2008. №1.С.124-132.

9. Бахтин В.В. Понятие «Родина в сознании жителей Воронежской области./Бахтин, В.В. Стеценко, А.И. Кондакова, Е.С // Альманах современной науки и образования - 2010.№8.С. 126128.

Д.Д. Лябина, студентка Т.Л. Скрыпникова, старший преподаватель.

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ УКРАИНЫ

ЛУГАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра социально-гуманитарных и экономических наук

Реферат на тему:

«Нация, национализм, шовинизм и патриотизм»

Исполнитель : студент II курса 15 группы лечебного факультета

Хуртин И.С.

Руководитель : Сердюченко Л.И.

ЛУГАНСК 2003

ПЛАН

Введение. 3

Новый подход к определению «нации». 4

Нация и национализм. 5

Расизм и шовинизм. 10

Патриотизм. 11

Заключение. 14

Литература. 15

Введение

Понятие о национальном государстве возникло на Западе на заре Нового времени (начиная с XVI в.) как реакция на окончательное крушение Священной Римской империи и появление суверенных правителей и национализма в сфере культуры. Государство было призвано удовлетворить настоятельную потребность в безопасности и обеспечении торговли в рамках условно определяемых территориальных границ.

Термин “нация” изначально появился в европейской традиции в процессе преодоления феодальной государственности и обозначал совокупность подданных государства. Между тем, уже в античности наблюдается присутствие такого понимания политики, которое не мыслимо без патриотизма, обозначаемого древними греками в том же ключе, в котором мы сегодня понимаем термин “национализм”. Хюбнер указывает, что подлинное национальное сознание буржуазии полностью совпадает с образцом, имевшим место в античном полисе: “гражданин идентифицировал себя с городом и его окрестностями, гомогенность которых вытекала из общности языка и единой гражданской культуры. Уже в Средневековье торговые фирмы классифицировались по нациям”.

В связи с этим убеждение, будто нация представляет собой позднюю идею никак не связанную с глубинами истории, следует рассматривать как заблуждение.

Сегодня, как пишет Курт Хюбнер, “...нация понимается сквозь призму мифа, определяется через арехетипически понимаемую историю. Однако тот, кто так обозначает нацию, мифологизирует принадлежащее ей пространство (...) Повсюду - в горах, в долинах и равнинах, в изгибах рек и в городах - находятся "свидетели" прошлого, которые, воспринимаются в качестве идеально-материальной и тем самым субстанциональной части настоящего”. Но также “должен быть один идеальный и материальный образ, связывающий всех друг с другом. Хотя нация определяется благодаря своей истории, она существует все же и физически”. И с этой точки зрения можно говорить о нации как о некоем священном существе, соединяющим индивидуальности тем, что присутствует в каждой их них.

Новый подход к определению «нации»

Украина – многонациональное государство. Возникает вопрос: что представляет собой многонациональная общность людей, именуемая Украинцами? Почему мы охотно признаем наличие американской нации, представляющей сплав различных народов Запада и Востока, многие из которых сохраняют свой язык, национальные особенности и традиции, и в то же время не решаемся говорить о многонациональной российской нации? Ведь никто еще не доказал, что нации могут возникать только на основе сближения, смешения, слияния донациональных форм общности людей - родоплеменный образований и народностей. Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что в рамках многонационального государства на основе объективных процессов возникает тенденция складывания “многонациональной нации”.

Некоторые ученые предлагают отказаться от понятия нации. Но определение нации нужно, без него такие важнейшие производственные понятия, как “национальная культура”, “национальная самосознание”, “национальная жизнь” просто повисают в воздухе. Идут поиски нового определения нации. Так, В.М. Межуев считает, что “нация есть форма национального объединения и национальной жизни людей в условиях “гражданского общества”, основанной на личной - экономической, правовой и духовной - самостоятельности индивидов.

Это определение нации, новое по форме и содержанию, вызывает возражение не только потому, что “нация” определяется через “национальное” Главное в том, что определение нации в лучшем случае может быть отнесено лишь к западному типу развития, но никак не к Востоку. Оно не может быть отнесено и к России, ибо у нас никогда не было гражданского общества - ни в дореволюционный, ни в советские периоды. А нация была и есть.

Не может удовлетворить нас и старое определение нации как такой исторической общности людей, для которой характерны общность языка, территории, экономической жизни, психического склада, проявляющегося в национальном своеобразии ее культуры.

Рассмотрим каждый из этих признаков более подробно.

Общность языка. Казалось бы, что может быть более естественным и необоримым признаком нации? Но ведь давно известно, что в Швейцарии четыре языка, четыре этнических общности - германо-швейцарцы (65% всего населения), франко-швейцары (18,4%), итало-швейцарцы (9,8%), реторманцы (0,8%) - но есть единая швейцарская нация.

Общность территории. Этот признак нации тоже казался незыблемым, однозначным. Однако далеко не всегда он приближает нас к определению нации. Скажем, русские в национальных республиках СССР, конечно, относились к русской нации. Тогда можно было говорить об общности большой территории - СССР. А как быть теперь, когда бывшие советские республики стали независимыми, суверенными государствами и на многих новых границ России с обеих сторон сооружаются пограничные столбы? Как быть с теми русскими, которые остаются в этих государствах? Что они перестали относится к русской нации на том основании, что они потеряли общность территории с русским населением России?

Общность экономической жизни. Этот признак сыграл, как нам представляется, свою историческую роль. Нации сложились на основе становления индустриального, капиталистического общества. В Европейском Экономическом Сообществе при полном сохранении наций устанавливается западноевропейская общность экономической жизни, границы становятся действительно прозрачными, вводится единая валюта.

Все это позволяет сделать вывод, что прежнее “четырехпризнаковое” определение нации не отвечает реалиям совершенной жизни.

В основу выработки нового определения нации следует, на взгляд В.Д. Зотова, положить такую фундаментальную ценность, как общность духовной жизни. Что касается общности психического склада, т.е. того, что отличает область чувств, привычек, традиций, обыденного сознания данной нации от другой, то она является производной от общности духовной культуры, а не наоборот. Другим важным компонентом национальной общности людей является их самосознание, которое тоже относится к сфере духовной культуры.

При этом следует иметь в виду, что национальное самосознание - это не часть национальной духовной культуры наряду с другими частями, а ее стержень. Именно в самосознании нация определяет свои общие, коренные интересы, цели и идеалы, свое лицо в многонациональном мире, свое отношение к другим нациям и государствам. Другими словами, нация есть не только объективная, но и субъективная данность, представители которой говорят в отношении себя “это-мы”, а в отношении других “это-они”.

Может быть, правы “европейцы” (сторонники одного из интереснейших идейных течений, развивавшегося в эмиграции такими видными учеными, как Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Флоровский, Л.П. Красавин и другие), которые утверждали, что русская нация и пространственно, и духовно не скрывается ее этническим субъектом - великой русской народностью, а есть нечто неизмеримо более широкое и многообразное?

Если встать на такую точку зрения, то, как представляется, могут быть найдены весьма конструктивные подходы к пониманию “украинской нации”.

Нация и национализм

Украинская политическая публицистика сильно воздействует на науку, и термин “национализм” зачастую понимается в негативном смысле – как стремление к превосходству одного народа над другими, как идеологический ярлык “врагов общечеловеческих ценностей”. Позитивные смыслы соотносятся только с этнополитическими процессами, а которых действуют “национальные движения”. Именно такие движения в Прибалтике, Грузии, на Украине и др. с началом перестройки, получили позитивные характеристики – как среди западных специалистов, так и среди отечественных либеральных ученых. Именно поэтому почти общим местом было смешение “национализма” с самосознанием украинского народа и его “имперскими амбициями”, а также признание освободительного характера национальных движений на всем постсоветском пространстве. Патриотизм в конце 80-х - начале 90-х годов ХХ века клеймился в части советских, а потом почти во всех украинских средствах массовой информации как нечто антигуманное, потребное лишь для “последнего прибежища негодяя”.

Кризисное общество породило и кризисное обществоведение, в котором наблюдалась путаница терминов и подмена изучения явлений оценочными характеристиками. И лишь во второй половине 90-х началось некоторое отрезвление. Вероятно, во многом научный подход к проблеме национализма проложил себе дорогу в России через выстроенные на его пути идеологические барьеры только после страшного урока первой Чеченской войны (1994-1996). Националистическими стали называть такие политические доктрины, в которых интересы и ценности нации считаются приоритетными перед другими интересами и ценностями. Национализмом - политический принцип, суть которого состоит в том, что политические и национальные единицы должны совпадать.

Вместе с тем, такой подход все еще замкнут в рамках узкого круга специалистов, что требует подробной разработки данного направления. По-прежнему сохраняется разрыв между популистскими, журналистскими, идеологизированными взглядами и научными разработками проблем национализма. Сильно осложняет ситуацию зависимость национализма как явления, постоянно обнажающего то одно, то другое свое “лицо” в зависимости от социально-политического контекста.

Отметим, что “националистический дискурс” вовсе не является чем-то присущим только современности. Еще Цицерон писал: “Если взглянуть на все с точки зрения разума и души, то из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством. Дороги нам родители, дороги дети, родственники, близкие друзья, но отечество одно охватило все привязанности всех людей”. В “Духе законов” Монтескье говорится: “Если бы я мог сделать так, чтобы люди получили новые основания полюбить свои обязанности, своего государя, свое отечество и свои законы, чтобы они почувствовали себя более счастливыми во всякой стране, при всяком правительстве... я счел бы себя счастливейшим из смертных”.

Ярко и последовательно национализм проявляется в концепции Макиавелли, которую зачастую неверно считают чисто инструменталистской. Макиавелли ищет величие не только и не столько в фигуре властителя. Его привлекает идея величия нации во всей совокупности составляющих ее исторических и культурных процессов и достижений. Макиавелли ищет лучшего государственного устройства для достижения максимальной витальности нации – духовное для него остается первичным, а государственные формы – преходящим фактором. Причем слабость нации, согласно Макиавелли, указывает на упадок морали и национальной жизни.

Характерной особенностью учения Макиавелли является выдвижение нации на первый план и отношение к религии и морали как ко вторичным проявлениям ее существования. Жизнь и свобода нации превыше всего. Нет никаких моральных или религиозных оправданий уступкам в этой области. Никакая оценка политического не может происходить вне идеи блага отечества. Только нация имеет абсолютное, вневременное значение.

Хюбнер пишет, что “в национальном метафизическом мифе Макиавелли нация ничего не желает, кроме себя самой. Итак, духовные устремления Макиавелли направлены лишь к одной великой цели я восстановлению величия Италии”.

Концепция Макиавелии остается предельно актуальной ввиду расширения и укрепления либерального утопизма, ставящего индивида во главу угла и именно ему посвящающего все свои интеллектуальные труды. В либеральной утопии государство обслуживает свободно соединившихся индивидов, но не нацию. Этому утопическому государству усредненного и абстрактного индивида противостоит национальный пафос Макиавелли.

Умеренный в сравнении с Макиавелли статус нации предполагается в политических учениях, склонных соединять нацию и государство. Чувство привязанности к государству-нации мы обычно называем патриотизмом, чем и отделяем его от более “радикального” чувства - национализма.

Гегель дал более глубокое определение патриотизму, связав его не с частным эмоциональным порывом, а с доверительным умонастроением, способным стать пониманием и выраженным в готовности к сверхнапряжению: “Политическое умонастроение, вообще патриотизм как заключающаяся в истине уверенность (чисто субъективная уверенность не исходит из истины и есть лишь мнение) и ставшее привычкой воление есть лишь результат существующих в государстве учреждений, в котором разумность действительно налична, а также обретает свою деятельность посредством соответствующего этим учреждениям действования. Это умонастроение есть вообще доверие (которое может перейти в более или менее развитое понимание) - сознание, что мой субстанциальный и особенный интерес сохранен и содержится в интересе и цели другого (здесь - государства) как находящегося в отношении ко мне как единичному, вследствие чего этот другой непосредственно не есть для меня другой, и я в этом сознании свободен”. “Под патриотизмом часто понимают лишь готовность к чрезвычайным жертвам и поступкам. Но по существу он представляет собой умонастроение, которое в обычном состоянии и обычных жизненных условиях привыкло знать государство как субстанциальную основу и цель. Это сознание, сохраняющееся в обычной жизни и при всех обстоятельствах, и есть то, что становится основой для готовности к чрезвычайному напряжению”.

Для того, чтобы отделить патриотизм от национализма достаточно удобно использовать гегелевский подход и определить национализм как осознание своей связи с нацией, ее интересами и существующими в рамках национальной культуры ценностями. А патриотизм остается именно умонастроением, направленным в большей мере на государство, а не на нацию.

Можно выделить три идеологических версии национализма:

1) Марксизм определяет национализм как продукт мелкобуржуазного сознания и мелкобуржуазной ограниченности - как предрассудок, который должен преодолеть освободившийся пролетариат у которого “нет отечества”. Классовый принцип в данной интерпретации всюду преобладает над национальным.

2) Либеральные учения в основном рассматривают национализм как возрождение первобытного родового мышления, проявление варварства и дикости (Э.Фромм, Т.Адорно, М.Хоркхаймер и др.).

3) В консервативно-традиционалистской интерпретации национализм приобретает положительную характеристику как естественное проявление национального духа, исторического самосознания народа, а также способ отстаивания его жизненных интересов. Продуктивный национализм отличается от ложного и деструктивного тем, что первый есть сохранение своего, второй - захват чужого. Причем сохранению своего в широком значении этого слова означает также и возвращение того, что было незаконно отнято.

Модернистская концепция национализма выражается в двух основных тезисах:

1. Национализм - явление, сопровождающее модернизацию, которое переживает каждое общество на пути к современности. Посредством эмоциональной нагрузки национализм образует политическую интеграционную религию в условиях секуляризированного общества. Национальное создание и национализм представляют собой компенсационную функцию, восстанавливающую связи между людьми, ослабленные в результате индустриализации и урбанизации.

2. Всплеск этнонационализма связан с модернизацией, которая ускоряет развитие поликультурности общества, и является ответной реакцией на универсализм. Этнонационализм основан на представлении, что народ, нация и этния представляют собой единственные сущности.

Для обоснования первого тезиса Урс Альтерматт цитирует американского политолога Карла В. Дойча: “Когда люди в стремлении приобрести богатство посредством политики или войны обменяли относительную безопасность деревень и привычный мир на мобильность и ненадежность поездок, городов и рынков, а также на конкуренцию, то они смогли получить более благоприятные материальные возможности и плату за свою агрессивность и свое самоутверждение. Одновременно они в большей степени осознали одиночество, утрату чувства защищенности и общественных связей, а также потерю значения индивида - все то, что принес с собой переход к новым жизненным привычкам. Главным образом национализм является ответом на этот двойной вызов материальной возможности и неуверенности, одиночества и власти”. (с. 82)

Второй тезис предполагает деление на “плохой” и “хороший” национализм по географическому признаку. Он предполагает возможность идеологизации различий между французской и германской моделью нации. Так, Г. Кон говорит о двух типах национализма: “западном” и “восточном”. Первый он видел в Великобритании, Франции, США, Нидерландах, Швейцарии, второй - в Германии, странах Восточной Европы, России. “Западный” национализм обычно характеризуется как либеральный, основанный на рациональном свободном выборе и лояльности, преданности граждан государству, “восточный” - как органический, иррациональный, основанный на преданности народу, имеющий культурную основу.

Французский социолог П. Бирнбаум выделяет культурный и государственный типы национализма. Первый связан с отстаиванием всего того, что выражает национальную специфику определенного народа (язык, культура, самосознание). Второй тип национализма направлен на отстаивание силы и величия национального государства и нации, при котором культурные, языковые и др. моменты отходят на второй план.

“Западный” национализм закономерно приобретает характеристику “либеральный” или “гражданский”, во всем противопоставленный “восточному” этнонационализму. Считается, что западный национализм в XIX в. был связан с либерально-демократическим движением, у восточного национализма эта связь отсутствовала.

Л. Гринфелд в этой связи выделил три типа национализма - индивидуалистический, гражданский и этнический. Второй и третий типы носят коллективистский характер, не утверждая первенства индивида и либеральной демократии. Гражданский вариант национализма (Франция) характеризуется уверенностью в политических и культурных силах, достижениях и даже превосходстве, а этническому присущ комплекс неполноценности нации (Германия, Россия).

Национализм понимается современными исследователями также еще в двух смыслах – как государственный патриотизм и как этнонационализм.

Немецкий исследователь Э. Ян представляет идею такого деления следующим образом:

“…государственный и этно- национализм существенно отличаются друг от друга. Государственный национализм имеет инклюзивный характер, т.е. включает в понятие нации языковые и этнические меньшинства и пытается их ассимилировать, хотя бы в языковом отношении, - чаще всего с помощью “пряника” (социальное продвижение и причастность к реально или мнимо превосходящей языковой культуре), но иногда и с помощью “кнута” (принуждение к изучению государственного языка, социальная дискриминация). За языковой нередко следует и этническая ассимиляция. Политика “плавильного котла” совершенно равнодушна к этническо-языковому происхождению государственных граждан, но не к их этническо-языковому будущему. Неумение приспособиться к господствующим языку и культуре, как правило, не преследуется законом, но влечет за собой негативные социальные последствия.

Этнонационализм, будучи по своей природе эксклюзивным, исключает этническо-языковых “инородцев” из нации. Некоторые разновидности этнонационализма преследуют те же цели, что и языковый и культурно-миссионерский государственный национализм, т.е. ориентируются на ассимиляцию этнических меньшинств. Этот процесс воспринимается, однако, не как приспособление к культуре и языку государственной нации, а как переход из одной нации в другую. При таком подходе культурно-языковая адаптация и подчинение, как правило, не удаются: хотя подобный этнонационализм пытается быть гуманным по отношению к отдельным индивидам, его принудительные меры приводят в конечном итоге к этноциду (культурному геноциду). Другие варианты этнонационализма не только не стремятся ассимилировать этнических “инородцев”, но даже опасаются их. Для обоснования невозможности или нежелательности ассимиляции выискиваются биологические и расистские, а иногда и культуралистские причины. Такого рода этнонационализм выступает по большей части за сохранение культурно-этнических различий, но расплатой за это служит социальная дискриминация с перспективой изгнания и физического геноцида”.

В том же духе высказывает и Урс Альтерматт: “Этнонационализм представляет собой мощное духовное и социальное движение, которое оборачивается против культурной современности и плюралистической демократии. Как и фундаментализм, он не борется с самой современностью, но предается мечтам о полусовременности, отрицающей культурную модернизацию, приветствует техническую и рационально-научную модернизацию и использует ее в своей борьбе против современности”.

В данной позиции не учитывается тот факт, что и государственный национализм имеет свои предельные характеристики весьма негативного свойства – он может быть доведен до государственной тирании, до тоталитаризма, в котором не будет заметных признаков этнократии, но интенсивность искоренения инакомыслия окажется ничем не меньше, чем в условиях этноцида. Да и сам принцип “плавильного котла” может стать базовой идеей для тотального этноцида или (в более скромной форме) для формирования химерной нации с доминированием внеэтнической бюрократии.

История говорит о том, что демократии, кичащиеся государствостроительной формой национализма, исходно реализовали жестокие ассимиляционные модели, соответствующие насильственному государственному единству, которое создавало нацию. Напротив, “восточные” модели государственности, если и были не менее жестокими, то хотя бы не умножали жестокости путем этноцида. Во Франции, Великобритании, США нация исходно понимается как сообщество граждан. Поскольку здесь не просматривается никакой промежуточной социокультурной структуры между гражданином и государством, управление могло строиться на централизованных, унитарных началах, а потом с теченим вермени “федерализироваться” в рамках построенного государственного базиса. Если же историческая память сохраняет символы догосударственного родового территориального единства более дробных общностей, то нации более свойственна федеративная или имперская система. В раздробленных Германии и Италии единого государства не было, и чувство общности возникало из единого языка и единой культуры. Имперский вариант оказывается естественным, поскольку почти всегда находилась одна из родовых территорий, осуществившая, наконец, государственный суверенитет и становившаяся в процессе объединения гегемоном (Пруссия в Германии). Только уничтожение имперского центра позволяет прорасти либерально-федеративным началам - полисубъектному суверенитету.

Исследователи выделяют две модели развития национализма. Во Франции, Англии и Швеции рост национального самосознания происходил под эгидой монархии и может считаться органичным развитием традиционных форм национализма. В Западной Европы конца XIX в. резкое увеличение электората способствовало идентификации общества с нацией и заставило традиционные элиты искать массовую поддержку избирателей. Другой тип национализма возникает в процессе становления национально-освободительного движения или в борьбе за национальную независимость против внешнего врага. Общим для обоих вариантов признаком национализма является возникновение институтов, предназначенных для того, чтобы продемонстрировать, что власть осуществляется по воле или от имени народа. Под национализмом подразумевали стремление народов к самоуправлению, утверждению гражданской независимости через институты представительной власти.

Эгберт Ян указывает, что либеральная и социальная составляющие в революционной или реформаторской интерпретациях национализма стояли на первом плане до тех пор, пока в качестве основного противника движения выступало сословное династическое государство. В последней трети XIX в. национальные движения начали противоборство друг с другом. “На смену свободе от династического и сословного социально-политического господства пришла свобода от чужеземного ига, способная заслонить правду о несвободе внутри собственной нации. Сокрытие собственных недостатков, считавшееся вначале условием успешной борьбы против внешнего врага, постепенно перерастает в институционализированную привычку. Этот факт, а также связанная с ним тенденция подчеркивать культурно-этническую основу нации часто ведут к вытеснению либерально-демократических течений как в уже утвердившихся нациях-государствах, так и в еще не обретших государственности национальных движениях”.

Более осторожные и вдумчивые исследователи предпочитают не вводить в анализ национализма географический фактор и полагают, что гражданский и этнокультурный национализм могут иметь общую основу и накладываться друг на друга. Из признания того, что национализм бывает разным, делается вывод, что национализм в своих проявлениях может в большей или меньшей мере сочетаться с либерализмом и демократией.

Наиболее продуктивный подход к пониманию национализма, на наш взгляд, содержится в позиции И.Е. Кудрявцева, собственную интерпретацию которой мы приводим ниже.

Нация, возникшая в Великой французской революции означала силовое навязывание народу субъектных качеств, которые мыслились универсалистски – вне этно-культурной идентификации. И лишь дальнейшая политическая модернизация позволила выяснить, что демократия не стабильна, пока не подкреплена фундаментом национализма в его нынешнем культурном и этническом понимании.

Общая культурная парадигма делает иррациональность масс продуктивной. Стихийные импульсы разнонаправленных воль, если они не скреплены определенного рода “предрассудками” (патриотизмом, национальной гордостью, ощущением святости миссии) могут разорвать государство – особенно в условиях современной тесной сети коммуникаций, когда меняющаяся воля масс может меняться быстро и непредсказуемо.

Кудрявцев считает, что нация создает единство, оставляя людям ощущение свободы, а национализм и демократия способны создавать друг друга. В этом смысле либеральный национализм – всего лишь форма национализма, присущая определенным формам демократии, не имеющим никакого универсального статуса. Соответственно, самобытная русская нация также не может не иметь собственного национального “я” с собственными характеристиками национализма и демократии. Как раз наличие у нации субъективного начала, самобытности позволяет ей противостоять внешним угрозам своему существованию.

Важным для нас является и вывод о том, что нация не является ни сущностью целиком “реальной”, материальной, объективной, ни, наоборот, полностью субъективной, духовной, она представляет собой структурный синтез объективного и субъективного компонентов, или начал. Таким образом, естественным следствием существования нации является наличие “национального мифа”. При отсутствии “объективных” условий для формирования государства, нация становится сообществом духа, а национальный миф – единственным выражением этого духа. Именно так нация может существовать в латентной форме, лишенная всякого институционального оформления.

Расизм и шовинизм

Расизм – это психология, идеология и социальная политика, основывающая на антинаучных представлениях и идеях о физической и психологической неравноценности человеческих рас.

Шовинизм [франц. chauvinisme, от имени Н. Шовена (Chauvin), солдата, поклонника завоевательной политики Наполеона I] – это крайняя агрессивная форма национализма.

В развернутом виде “теория” неравенства рас впервые была изложена в середине 19 века во Франции идеологом федеральной аристократии графом Артуром де Гобино (1816-1882). Граф в своем сочинении “Неравенство человеческих рас” выводил историю человечества из борьбы между высшими и низшими расами и народами, “провозглашая подлинно высшей и современно-совершенной расой “северную, арийскую”, а самыми “чистыми арийцами” Гобино считал франков – будущих французов.

Особенно широкое влияние во II половине 19 века получил социальный дарвинизм. Люди вдруг увидели в расах, в нациях непрестанную и непримиримую борьбу за выживание. В результате социал-дарвинисты совершенно необоснованно истолковывали конкуренцию и классовую борьбу в обществе, захватнические войны и т.п.

Уже в эпоху т.н. “первоначального накопления капитала” господствующие классы решились навязать государственный шовинизм, представление о цветных как о “низшей” расе, дикарях, варварах и т.п.

Конечно, самый отвратительный, самый грубый и примитивный расизм проповедовали и осуществляли фашисты. В частности, расизм проповедовали и осуществляли фашисты. В частности, расизм был ядром “мировоззрения” германских фашистов. С помощью мифа о мнимом превосходстве “арийской расы” нацисты оправдывали “право” немцев на мировое господство, на угнетение и подавление других народов.

Расизм был важной частью идеологических построений и у фашистов других стран. Например, в идеологии японского фашизма ключевым был расистский миф о “японском духе”, который утверждал несравненное превосходство японской нации, внушал веру в якобы свое призвание в качестве “великой нации”, “нации колонизатора”.

Преступные расистские “идеи” распространялись не только в фашистских странах, но и в США. В США удалось в то время проложить дорогу законом о запрещении браков между представителями различных рас. Такие законы были приняты примерно в 30 штатах.

В настоящее время расистские, социал-дарвинистские и т.п. “идеи” получают новое рождение по всему миру.

Патриотизм

Что же такое «патриотизм» и какого человека можно назвать патриотом? Ответ на этот вопрос достаточно сложен. Но, так или иначе, но для простоты суждения можно условиться считать первым, кто более или менее внятно определил понятие «патриотизм», Владимира Даля, трактовавшего его как «любовь к отчизне». «Патриот» по Далю – «любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник». Советский энциклопедический словарь ничего нового к вышеприведенному понятию не добавляет, трактуя «патриотизм» как «любовь к родине». Более современные понятия «патриотизма» связывают сознание человека с эмоциями на проявления воздействий внешней среды в месте рождения данного индивида, его воспитания, детских и юношеских впечатлений, становления его как личности. Вместе с тем организм каждого человека, как и организмы его соотечественников, сотнями, если не тысячами нитей связан с ландшафтом его обитания с присущим ему растительным и животным миром, с обычаями и традициями данных мест, с образом жизни местного населения, его историческим прошлым, родовыми корнями. Эмоциональное восприятие первого жилища, своих родителей, своего двора, улицы, района (деревни), звуков птичьего щебетания, трепетания листвы на деревьях, колыханья травы, смены времен года и связанных с этим изменений оттенков леса и состояния водоемов, песен и разговоров местного населения, их обрядов, обычаев и образа жизни и культуры поведения, характеров, нравов и всего остального, что не перечесть, влияет на развитие психики, а вместе с ней и на становление патриотического сознания каждого человека, составляя важнейшие части его внутреннего патриотизма, закрепляемые на его подсознательном уровне.

Вот почему первыми самыми жесткими карательными мерами советской власти против врагов народа, предложенными Лениным, были расстрел или высылка из страны без права возвращения обратно. Т.е. лишение человека родины даже большевиками по степени тяжести наказания приравнивалось к расстрелу.

Дадим понятиям «патриотизм» и «патриот» более четкие определения:

1. Главный из них - наличие среди основных здоровых эмоций каждого человека почитания места своего рождения и места постоянного проживания как своей Родины, любовь и забота о данном территориальном формировании, уважение местных традиций, преданность до конца своей жизни данной территориальной области. В зависимости от широты восприятия места своего рождения, зависящего от глубины сознания данного индивида, границы его родины могут простираться от площади собственного дома, двора, улицы, поселка, города до районных, областных и краевых масштабов. Для обладателей высших уровней патриотизма широта их эмоций должна совпадать с границами всего данного государственного образования, именуемого Отечеством. Низшими уровнями данного параметра, граничащего с антипатриотизмом, являются мещанско-обывательские понятия, отраженные впоговорке: "Моя хата с краю, ничего не знаю".

2. Уважение к своим предкам, любовь и проявление терпимости к своим землякам, проживающим на данной территории, желание помогать им, отучать от всего дурного. Высший показатель данного параметра - благожелательность ко всем своим соотечественникам, являющимся гражданами данного государства, т.е. осознание того общественного организма, называемого во всем мире "нацией по гражданству".

3. Делать конкретные каждодневные дела для улучшения состояния своей родины, ее приукрашения и обустройства, помощи и взаимовыручки своих земляков и соотечественников (начиная от поддержания порядка, опрятности и упрочения дружеских отношений с соседями в своей квартире, подъезде, доме, дворе до достойного развития всего своего города, района, края, Отчизны в целом).

Таким образом, широта понимания границ своей родины, степень любви к своим землякам и соотечественникам, а также перечень каждодневных деяний, направленных на поддержание в должном состоянии и развитие ее территории и проживающих на ней жителей - все это определяет степень патриотизма каждого индивида, является критерием уровня его истинно патриотического сознания. Чем шире территория, которую патриот считает своей родиной (вплоть до границ своего государства), чем больше любви и заботы он проявляет к своим соотечественникам, чем больше каждодневных деяний он совершает для блага данной территории и ее обитателей по нарастающей (свой дом, двор, улица, район, город, область, край и т.д.), тем больший патриот данный человек, тем выше и истинный его патриотизм.

Истинный патриот выступает за тех и за то, что укрепляет и развивает его родину и против тех и того, кто и что ее разрушает, наносит ей тот или иной ущерб. Настоящий патриот уважает патриотов любой другой территории и не будет вредить там. У себя на Родине он совместно с другими согражданами-патриотами борется с теми, кто наносит ей ущерб, а это могут быть только сограждане-непатриоты с низким уровнем или дефектами сознания, или вообще враги Родины. В этой связи очень легко понять, насколько непатриотами являются у нас те, кто сеет вокруг вражду к своим соотечественникам, угнетает своих сограждан, сквернословит, мусорит, отравляет окружающую природу, браконьерствует, ведет нездоровый образ жизни. Драка или вражда с соседом, нападки членов одной партии на членов другой, болельщиков одной футбольной команды на болельщиков другой, алкоголизм, наркомания, неуставные отношения в армии, коррупция, казнокрадство - все это элементы проявления различных форм непатриотизма в России.

Как патриотизм, так и непатриотизм могут быть индивидуальным, групповым и массовым. Поэтому разъяснение его основ, патриотическое воспитание и всестороннее просвещение множат число патриотов и углубляют их здоровое чувство патриотизма, в то время как невоспитанность, невежество, уход от действительности, мещанско-обывательская отрешенность, алко- и наркозависимость, разного рода многочисленные психические и прочие отклонения множат число непатриотов, псевдо- и лжепатриотов.

Патриотизм либо есть в той или иной степени, либо его нет вовсе. Патриотизм очень сокровенное чувство, находящееся глубоко в душе (подсознании). О патриотизме судят не по словам, а по делам каждого человека. Патриот не тот, кто сам себя так называет, а тот, кого будут чтить таковым другие, но прежде всего его соотечественники. Таким образом, настоящим (идеальным) патриотом можно считать только человека, постоянно укрепляющего свое физическое и нравственное здоровье, хорошо воспитанного, образованного и просвещенного, имеющего нормальную семью, почитающего своих предков, растящего и воспитывающего в лучших традициях своих потомков, содержащего в надлежащем состоянии свое жилище (квартиру, подъезд, дом, двор) и постоянно улучшающего свой быт, образ жизни и культуру поведения, работающего во благо своего Отечества, участвующего в общественных мероприятиях или организациях патриотической ориентации, т.е. направленных на объединение сограждан в целях достижения патриотических целей и совместного выполнения патриотических задач той или иной степени сложности и важности по обустройству и развитию своей Родины, по оздоровлению, умножению числа своих просвещенных соотечественников.

Заключение

Таким образом, состояние украинской политической культуры таково, что термин “нация” если и стал достаточно часто звучать в риторике политических деятелей и научных публикациях, зачастую остается столь же расплывчатым и многозначным, как и термин “народ”. У политиков термин “нация” также служит заменой термина “государство” (государство как бы членится на власть и нацию), а ученые используют этот термин как наукообразную замену термину “население”, “граждане” или (заметно реже) “гражданское общество”.

Общим свойством данного словоупотребления является избегание всякой этничности и выделение этнических проблем в особую тему, где рассматриваются в основном проблемы национальных меньшинств. В результате опорная основа нации, государствообразующий народ с его традициями и идеалами исчезает из рассмотрения. Любая попытка вернуть его в научные и политические дискуссии вызывают совершенно несостоятельные обвинения в “национализме”. Цена за такой полтизированный подход – игнорирование огромного корпуса зарубежной и отечественной научной литературы, посвященной нации и этносу, национализму и национальному государству. Возвращение его в научный оборот – отдельная задача. Но и с точки зрения теории государства, обращение к литературе о нации и национализме представляется чрезвычайно важным. Минимальный результат, продемонстрированный нами выше, состоит в прояснении целого ряда вопросов, которые имеют не только терминологическое значение, но также принципиально расширяют возможности исследования государства, выстраивая канал, по которому теория государства привлекает представления о традиции, истории народов, духовно-нравственных аспектах политики.

Подлинно демократическая программа борьбы с расизмом, с шовинизмом и национализмом, за равноправие всех людей независимо от расовой и национальной принадлежности, предусматривает создание самой широкой коалиции людей, народов. В этой борьбе задачи ликвидации расовой и национальной дискриминации соединяются с такими острыми социальными проблемами, как ликвидация бедности и безработицы, расширению демократических прав трудящихся, уважение и защита прав личности, развития нравственности, культуры людей.

Литература

1. Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. – М.: РГГУ, 2000.

2. Геллнер Э. Нации и национализм. – М.: Прогресс, 1991.

3. Козинг А. Нация в истории и современности: Исследование в связи с историко-материалистической теорией нации. – М.: Прогресс, 1979.

4. Козлов С.Я. Расизм - вчера, сегодня... завтра? // Расы и народы. – М., 1993, Т. 23. – С. 5-15.

5. Хесли В.Л. Национализм и пути разрешения межэтнических противоречий // Политические исследования. – 1996. № 6. – С. 39-51.

6. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. – Санкт-Петербург: Алетейя, 1998.

Кельнский собор и др.). Собор может обозначать собрание людей для решения каких-либо важных для каждого случая вопросов. В истории России известны Земские соборы, в созыве которых большая роль принадлежала церкви. В 1612 г. в трудное для Рос сии время был созван Земский собор, который взял на себя управ-ление страной; избрал на российский престол династию Романовых, а затем стал представителем российской духовности. Позже Зем ские соборы созывались государственной властью с целью решения различных вопросов общественной жизни. «Земский собор, - ука зывает Е. Троицкий, - это не узкопартийный и не фракционный орган, а территориально-корпоративный, воплощающий принцип единства, любви и свободы, т.е. качества, которые нужны всем нор мальным людям» . Земством в России называлось местное самоуп равление. Вокруг «земской идеи» складывались различные органы и движения, например Земский союз для помощи правительству в снабжении армии, ведущей войну с Германией.
В общинах вырабатывалась веками своеобразная земская демокра тия, существовали система выборов должностных лиц, строгие прави ла их отчетности, снятия с должности и т.д. «Община, - писал А.И. Герцен, - спасала русский народ от монгольского варварства и от имперской цивилизации, от выкрашенных по-европейски помещи ков и от немецкой бюрократии. Общинная организация, хотя и сильно потрясенная, устояла от вмешательства власти, она благополучно до жила до развития социализма в Европе» .
Важно отметить, что многие видные русские мыслители, в том числе С.Н. Булгаков и Н.А. Бердяев, разрабатывая русскую идею, много внимания уделяли общественному согласию. С этой точки зре ния представляется глубоко неверным положение вульгаризирован ного марксизма о борьбе противоположностей как источнике разви тия. Это положение и раньше смущало думающих сторонников марк сизма, ибо, как гласит латинская пословица: «При согласии малые дела растут, при несогласии великие дела разрушаются». Она может быть взята в качестве эпиграфа к разработке современной политичес кой конфликтологии.
Помимо общинности, соборности и религиозности российский менталитет характеризует и такая важная черта, как особое отноше ние к государственной власти. Назовем ее государственностью. Рус ская церковь издавна тесно сотрудничала с государством. Традицион-
но русское православное духовенство и в целом православие всегда поддерживало власть, опираясь на библейское изречение: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога: существующие же власти от Бога установлены» . В свою очередь и государство всегда опиралось на церковь, которая являлась мощным орудием морально-идеологического воздействия на массы. Царь был фактически главой церкви. «Для православного человека вера была своего рода государственной повинностью, а вопрос о том, во что и как ему верить, в последней инстанции решался царем» . Все это не могло не вести к сочетанию в ментальности россиян религиозности и госу дарственности и накладывало определенный отпечаток на российский патриотизм. Для верующего христианина высшими ценностями были Вера, Царь и Отечество.
Государственность в российском менталитете нередко отождест вляется с державностью. В наше время часто произносят слова: «За державу обидно». Эти слова, принадлежащие герою одного популяр ного фильма, выражают важнейшую черту российского политическо го менталитета.
Историческую ткань российского общества, основу которой со-ставляет российский менталитет, нельзя рассматривать, не затрагивая патриотизм, а последний порой отождествляют с национализмом, который нередко оценивается как явление консервативное, реакцион-ное. Подобные оценки порой применяют и по отношению к патрио тизму. Поэтому разграничение патриотизма и национализма пред ставляет определенные трудности. Эти понятия в различных значениях используются в современной.идейно-политической борьбе. Достаточ но сослаться на абсурдное словосочетание «коммунно-патриоты», ко торым средства массовой информации пугают обывателя. Левая оппо зиция существующему режиму широко использует идею государст венного патриотизма.
Патриотизм означает чувство любви (конечно, в сочетании с оп ределенной деятельностью) к своему народу, отечеству, государству. По смыслу он имеет две основы: природную и социальную; послед няя предполагает определенные обязанности, долг. «Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не из меняя своей природе, - писал религиозный философ В. Соло вьев, - становится обязанностью по отношению к тем обществен ным союзам, без которых родители произвели бы только физичес-
кое существо, но не смогли бы дать преимуществ достойного, чело веческого существования. Ясное сознание своих обязанностей по от ношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма...» .
Далее Соловьев рассуждал о совпадении патриотизма с благо честием, выводя истинную идею патриотизма из сущности христи анского начала: «В силу естественной любви и нравственных обя занностей к своему отечеству полагают его интересы и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разъединяют, а объединяют людей и народы». Исходя из этих позиций, Соловьев осуждал национализм, полагая, что «последовательно теоретическо го оправдания национализм, как и все отвлеченные начала, не до-пускает. Практическое значение он отчасти имеет, как знамя дур ных народных страстей, особенно в странах с пестрым многонацио нальным населением» .
И в нынешнем понимании патриотизм - не синоним национа лизма. Последний в европейской интерпретации воспринимался как возведенный в ранг государственной политики эгоизм титульной нации. Когда складывалась Российская империя,- основой государст венного менталитета был отнюдь не национализм титульной нации, а именно державный патриотизм, что очень важно подчеркнуть. Речь шла не о господстве одной нации, а о семье народов. В совет ское время державный патриотизм ярко проявился и выдержал ис пытания на прочность в годы Великой Отечественной войны. Рос сийский державный патриотизм неоднократно в истории России до казывал свою жизненную силу, приводившую в изумление иностранцев.
К сказанному хочется добавить краткое перечисление основных особенностей российского патриотизма: миротворчество, держав- ность, историческая преемственность, национальная осмысленность, социальная ориентированность, просвещенность и духовная напол ненность.
В начале нового тысячелетия Россия оказалась перед историчес ким выбором: идти собственным путем, ориентируясь на свою исто рию и самобытность, или по той колее, которая была давно проло жена западными странами, рассчитывая каждый раз, что ее вытащат на буксире из очередной ямы страны с развитой экономикой. Наро дам России с ее тысячелетней историей не к лицу быть иждивен-
цами и социальными эпигонами. Нам нужна была помощь, мы ее получали и были благодарны за нее. Но ни западная, ни китайская модель в чистом виде в России не привьется. У нее свой ментали тет, своя судьба, которая, конечно, не противостоит, а органично со четается с судьбами других народов мира. И чем скорее это будет понято, тем успешнее окажется строительство новой России, а выход россиян из жестокого экономического и политического кри зиса, в котором они оказались по вине недальновидных полити ков, - легче.

Доклад на Всероссийской научно-общественной конференции " ", состоявшейся 28 марта 2014 г. в Москве.

«Новый советский патриотизм есть факт, который бессмысленно отрицать. Это есть единственный шанс на бытие России. Если он будет бит, если народ откажется защищать Россию Сталина, как он отказался защищать Россию Николая II и Россию демократической республики, то для этого народа, вероятно, нет возможностей исторического существования» (Г.П.Федотов)

Русского историка и религиозного философа Георгия Петровича Федотова (1886–1951), четверть века прожившего в эмиграции, трудно заподозрить в любви к сталинскому режиму. В статье «Защита России», опубликованной в 4-м номере парижской «Новой России» за 1936 г., мыслитель не берется оценивать «силу и живучесть нового русского патриотизма», носителем которого является «новая знать», управляющая Россией. Более того, он сомневается в силе патриотического чувства рабочих и крестьян, «на спинах которых строится сталинский трон». То есть для Федотова было очевидно различие между патриотизмом, как идеологическим конструктом, и патриотическим чувством, носителем которого является народ.

Но эта двойственность патриотизма - внешняя, т.к. по своей природе он представляет собой взаимосвязь двух принципов - социально-политического и нравственного (рис. 1), двух измерений - малой и большой Родины и двух проявлений - чувства любви к Родине и готовности к защите Отечества.

Рис. 1. Сущность патриотизма

По своей глубинной сути патриотизм выступает основанием удовлетворения потребности в обеспечении безопасности личности и социума. В его основе лежат два архетипических образа: Матери, олицетворяющей родную землю, и Отца, символизирующего государство.

Так что же такое патриотизм: «последнее прибежище негодяя» (по определению автора знаменитого «Словаря английского языка» Самуэля Джонсона), «орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей» (в понимании Л.Н.Толстого) или «добродетель» и «любовь ко благу и славе Отечества» (по убеждению Н.М.Карамзина и В.С.Соловьева)? Где грань между национализмом, настоящим и ложным патриотизмом? Совместим ли патриотизм с общечеловеческими ценностями?

Проблема патриотизма представляла и представляет собой одну из самых актуальных в сфере духовной жизни российского общества. Не удивительно, что только за время существования новой российской государственности отношение к патриотизму в разных социальных группах колебалось и продолжает варьироваться от полного неприятия до безусловной поддержки. Сегодня в России о патриотизме заговорили все - от монархистов до коммунистов, от державников до интернационалистов.

Мало кто будет спорить с тем, что почти две трети истории нашего народа представляет собой борьбу за независимость. Неудивительно, что в таких этих условиях патриотизм стал краеугольным камнем государственной идеологии. Надо учитывать и то, что формирование патриотической идеи, совпавшее по времени с возникновением Русского государства, с самого начала оказалось связанным с выполнением ратного (воинского) долга. Как идея объединения русских земель в борьбе с врагами он отчетливо звучит в «Повести временных лет» и проповедях Сергия Радонежского, в «Слове о полку Игореве» и «Слове о законе и благодати» Иллариона.

Но при этом, обращает на себя внимание отсутствие в русских былинах единого типа воина-героя. Но всех их (Микулу Селяниновича и Илью Муромца, Садко и Никиту Кожемяки) объединяет любовь к «отеческим гробам» и стремление «постоять за землю Русскую».

Показательно, что термин «патриот» получил хождение в России только в XVIII ст. в связи с Северной войной. В своем труде, посвященном этой войне, вице-канцлер барон П.П.Шафиров впервые применил его со значением «сын Отечества». Именно для петровского времени характерен рост национального самосознания в целом и государственного начала в нем, в частности. Можно считать, что при первом российском императоре патриотизм приобрел характер государственной идеологии, главным девизом которой стала формула «Бог, Царь и Отечество». Напутствуя воинов перед Полтавской битвой, Петр Великий подчеркивал, что сражаются они за государство, свой род и православную веру. «Учреждение к бою», «Артикул воинский», «Устав ратных и пушечных дел» и «Морской устав», - все эти и иные законы петровской эпохи закрепили патриотизм как норму поведения, прежде всего, воина. Позже великий русский полководец А.В.Суворов использовал в этом же значении термин «отечественник». И это не случайно. Ведь своим происхождением слово «патриотизм» обязано греческому «соотечественник», берущему свое начало от древнегреческого «патра», что означало род. Вспомним, что древние мыслители считали отношение к Отечеству самым благородным помышлением. Для античности патриотизм выступал главной нравственной обязанностью члена полиса, вкладывая в это понятие не только военную защиту города-государства, но и активное участие в управлении полисом. К сожалению, в российской истории (в том числе по ряду объективных причин) патриотизм как чувство Гражданина своего Отечества получило гораздо меньшее развитие, нежели его военная составляющая.

Как идеология патриотизм представляет собой идеологическую основу эффективного функционирования социальных и государственных институтов, один из механизмов легитимности власти и инструмент формирования социально-политической и психологической идентификации народа. Для всей российской истории центральной составляющей патриотизма была державность, понимаемая как характеристика политического, экономического, военного и духовного могущества страны в мире, а также способность оказывать влияние на международные отношения. Но державность всегда была и некоторым недостижимым идеалом государственного устройства, приобретавшего иногда весьма неожиданные черты, как например, самодержавная республика у К.Д.Кавелина.

Очевидно, что характер патриотизма обусловлен исторической эпохой и спецификой государственности. В царской России, например, долг перед Отечеством, преданность царю, ответственность перед обществом развивались из поколения в поколение. Для императорской России, с ее попытками культивирования общегосударственного патриотизма, основным содержанием «теории официальной народности» стали идеи державности и народности как опоры на собственные традиции. Не случайно, именно история рассматривалась в качестве главного предмета в воспитании гражданственности и патриотизма подданных Российской империи.

В свою очередь, истоки советской державности лежат в идее «строительства социализма в одной, отдельно взятой стране». Усиление государственно-патриотических начал оказалось связано с понятием «новой социалистической Родины». Заметим, что формирование советского патриотизма шло под лозунгом «вобрать в себя лучшие традиции русской истории» и при обращении к идее славянского единства. В основание нового патриотизма было положено сочетание любви к Родине (патриотизм в традиционном понимании) и идеи строительства коммунизма и интернационализма. Необходимость защиты социалистического Отечества подкреплялась убеждением в превосходстве социализма над капитализмом и обосновывалась учением о справедливых и несправедливых войнах. То есть речь шла о защите более прогрессивного общественного строя, который служил образцом для остальных народов мира («Все мы знаем, что Земля начинается с Кремля»).

Впрочем, активное обращение к традиционным национальным ценностям произошло лишь во время Великой Отечественной войны, когда встал вопрос о выживании не только советской власти, но и нации, как таковой. Именно этим было обусловлено обращение коммунистической власти к русской православной церкви и воспроизведение в массовой пропаганде образов таких национальных героев, как Александр Невский и Дмитрий Донской, Козьма Минин и Дмитрий Пожарский, Александр Суворов и Михаил Кутузов, Федор Ушаков и др.

Но содержание и направленность патриотизма определяются, в том числе, духовным и нравственным климатом общества. О патриотических качествах русского народа писали вольнодумец А.Н.Радищев и декабристы Н.П.Муравьев и С.Пестель, революционеры-демократы В.Г.Белинский, Н.А.Добролюбов и Н.Г.Чернышевский, русские философы В.С.Соловьев, И.А.Ильин, В.В.Розанов, Н.А.Бердяев и др. Показательно, что у них под патриотизмом понимались не только готовность к защите Отечества, но и гражданское достоинство. На волне преобразований Александра II, реформ С.Ю.Витте и П.А.Столыпина, патриотизм все больше воспринимался в российском обществе как некая школа воспитания гражданственности и ответственности за судьбу своего Отечества.

Так, согласно И.А.Ильину, сама идея Родины предполагает в человеке начало духовности, отражающей особенности людей разных национальностей. Говоря о патриотизме, А.И.Солженицын видел в нем «цельное и настойчивое чувство любви к своей нации со служением ей не угодливым, не поддержкой несправедливых ее притязаний, а откровенным в оценке пороков, грехов и в раскаянии за них». О величайшем патриотизме, поднимавшем людей на подвиг в дни битвы за Москву, писал в своих воспоминаниях Г.К.Жуков. Другими словами, патриотизм - это не только идеологическая конструкция, но и ценность, позиционируемая в общей системе индивидуальных и общественных ценностей. Прежде всего, он относится к высшим ценностям, т.к. разделяется более чем половиной социальных групп страны. Патриотизм является и общепринятой ценностью, в силу того, что поддерживается более чем 3⁄4 населения (или, по крайней мере, доминирующей ценностью, разделяемой более чем половиной граждан). Патриотизм, несомненно, ценность, интегрирующая общество, и активная, т.к. предполагает осознанное и эмоционально нагруженное действие. И, наконец, в силу своей двойственной природы, он относится к терминальным (целевым) ценностям и, одновременно, к ценностям инструментальным, служащим средством по отношению к целям.

Как нравственный феномен, патриотизм предполагает практические действия по преодолению национальной ограниченности, уважение к личности и преобразующую человеческое сообщество деятельность. Роль патриотизма возрастает на крутых изломах истории, требующих резкого повышения напряжения сил граждан, и, прежде всего, во время войн и нашествий, социальных конфликтов и политических кризисов, стихийных бедствий и т.п. Именно в кризисных условиях патриотизм выступает как атрибут жизнеспособности и даже, нередко, просто выживаемости социума. Сегодняшнюю ситуацию, связанную с попытками изоляции России, вполне можно рассматривать как форс-мажорную, всегда в истории нашей страны приводившую к консолидации населения, его сближению с властью и усилению государственно-патриотических начал.

Впрочем, это не значит, что в остальные периоды истории, патриотизм не функционален. Он представляет собой одно из основных условий эффективного функционирования социальных и государственных институтов, а также источник духовных и нравственных сил и здоровья общества. Если французские просветители XVIII в. отмечали зависимость патриотических чувств от государства и его законов, то Гегель связывал патриотизм, прежде всего, с чувством доверия граждан к государству.

К сожалению, уже во второй половине 1980-х гг. у «прорабов перестройки» сложился взгляд на патриотизм как отжившую ценность, мешающую строить новое демократическое общество. Более того, абсолютизируя внутреннюю связь идеологии и политики, постсоветская элита, сама того не подозревая, вслед за К.Марксом, увидела в идеологии вообще и в патриотизме, в частности, ложную форму сознания. Неудивительно, что в 1990-е гг. исследователи нередко подчеркивали «неустойчивый, аморфный, неопределенный характер» российского патриотизма.

Свои позитивные плоды дала только «реабилитация» патриотизма накануне 50-летия Победы над фашизмом. В начале 2000-х гг., если судить по данным опроса РосБизнесКонсалтинга, патриотами себя считали 42% россиян, и только 8% к таковым себя не относили. Руководство страны созрело к признанию, что новая государственность должна опираться не только на уважение к закону, но и на чувство гражданского долга, высшим проявлением которого является патриотизм. Не менее важным моментом стало осознание, что без четко сформулированной идеи защиты интересов России невозможно выработать суверенную внешнюю политику.

Дефицит (или даже системный кризис) патриотизма в современной России связан с ревизией самого понятия «патриотизм» в связи с разрушением идеологической оболочки социализма. Это привело к дискредитации любых идеологических механизмов легитимации власти, - именно этим объясняется сохранение конституционного запрета на государственную идеологию в современной России. Отчасти «дискриминация» государственной идеологии вызвана непониманием того, что идеи представляет собой не только порождение интересов определенных социальных слоев, но и ценности, укорененные в народном сознании.

Думается, что спор по этому поводу неокантианцев и марксистов давно потерял свою актуальность. На практике разрушение патриотизма в России привело не только к ослаблению постсоветской государственности, но и к размыванию социальных и духовных основ российского общества. Не удивительно, что даже понятие Родины девальвировалось и потеряло свое сущностное содержание.

Но идеология является неустранимым элементом общественной жизни и формой включения людей в общественную связь. Трудно согласится с И.Валлерстайном и его последователями, что только наличие врага придает идеологии (в том числе патриотизму) жизненную силу и интегрирующий характер. Конечно, вне морали и права любая идеология потенциально опасна для общества. Но в том и состоит особенность патриотизма, как уже указывалось, что именно любовь к Родине, вне зависимости от наличия врага, выводит патриотическое чувство за рамки политического эгоизма и создает защиту от идеологических манипуляций.

В сегодняшней России возрождение патриотизма властями напрямую связывается только с идеей восстановления статуса великой державы. Это понятно, т.к. только гордость своей страной, народом и его историей может стать конструктивной основой патриотического чувства. Но при этом не принимается во внимание, что в отечественной истории державность всегда сочеталась с другими ценностными компонентами: православной верой в дореволюционной России или интернационализмом в СССР (рис. 2). Можно утверждать, что в формировании идей державности и величии России, патриотизма и преданности Отечеству, особого пути России и т.п., составляющих важнейшие компоненты политического сознания россиян, немаловажную роль сыграла именно православная вера. Но очевидно, что патриотическая формула дореволюционной России «За веру, царя и отечество!» никак не встраивается в современное российское общество.

Рис. 2. Составляющие патриотической идеи

Думается, сегодня патриотизм как механизм идентичности народа, которая является базовой потребностью человека, и легитимизации власти также невозможен без второй ценностной составляющей - принципа социальной справедливости. Вспомним, что в архетипах российского сознания закон и право лишь тогда выступают ценностью, когда к ним добавлено прилагательное «справедливый». Справедливость всегда была не просто сохранением в российской жизни традиционно-общинных форм социальной регуляции, но и своеобразной нравственной самозащитой личности в внеправовом государстве.

При таком подходе патриотические настроения выступают существенным фактором мобилизации и социально-политической активности. Другими словами, патриотизм подразумевает коллективную национальную идентичность. Без сформированного позитивного образа страны, в котором присутствует идея державности, граждане современной России не смогут закрепить свою национальную идентичность.

Следует учитывать, что патриотизм является важной составной частью национальной идеи, поисками которой российская власть озабочена с конца 1990-х гг., и которая должна способствовать самоидентификации России в мировом сообществе. В свою очередь, идеология патриотизма, как основа стратегии успешного развития страны, в силу своей понятности может быть воспринята большей частью российского общества в качестве инструментария выхода из духовного кризиса и пути обретения настоящего суверенитета. И здесь потребуется усилие над собой, а не насилие над другими. Кроме того, никакое внешнее освобождение не будет эффективным без освобождения внутреннего. Давайте прислушаемся к словам А.И.Герцена о консерватизме не только трона и амвона, но и самого народа. Или к рассуждениям С.Л.Франка о сознательном патриотизме как осознании ценности национального бытия и его организации в лице государственности. Сегодня, как никогда, важен и «перевод» идеи патриотизма с языка этнического на язык общенациональный.

ПРИМЕЧАНИЯ

Федотов Г.П. Защита России // Судьба и грехи России. В 2-х тт. Т. 2. М.: Изд-во «София», 1992. С. 125.

См., например: Краткий политический словарь. М.: Политиздат, 1989. С. 411; Российская педагогическая энциклопедия. В 2 т.: Т. 2. М.: Большая рос. энцикл., 1999. С. 409; Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. 5-е изд. М.: Политиздат, 1986. С. 538.

См., например: Государственная идеология и общенациональная идея. М.: Клуб «Реалисты», 1997; Лутовинов В.И. Патриотизм и проблемы его формирования у российской молодежи в современных условиях. Автореф. дис... д-ра филос. наук. М., 1998; Патриотизм народов России: традиции и современность. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. М.: Триада-фарм, 2003.

Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XVIII веке (Очерки). М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1958. С. 147; Патриотическое воспитание военнослужащих на традициях российской армии. М.: ВУ, 1997. С. 48–52; Пушкарев Л.Н. Менталитет и политическая история России: переломные этапы. // Менталитет и политическое развитие России. Тезисы докладов научной конференции. Москва, 29–31 окт. 1996 г. М.: ИРИ РАН, 1996. С. 6.

См., например: Цицерон. Диалоги «О государстве», «О законах». М.: Наука, 1966. С. 87.

Форсова Н.К. Духовный поворот в Советской ментальности в условиях Великой Отечественной войны, его последствия // Великий подвиг. К 55-летию Победы. Омск: Изд-во ОмГТУ, 2000. С. 35–36.

Белинский В.Г. Сочинения. Т. 4. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 489; Восстание декабристов: в 8 т. Т. 7. М.: Госполитиздат, 1927. С. 86; Ильин И. Мы были правы // О грядущем России / Под ред. Н.П.Полторацкого. М.: Воениздат, 1993. С. 333–334. и др.

Солженицын А. Публицистика. В 3 т. Т. 1. Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни. Ярославль; Верхневолжское кн. изд-во, 1995. С. 65.

Жуков Г.К. Величие победы СССР и бессилие фальсификаторов истории // Роман-газета. 1994. No 18. С. 101.

Классификацию ценностей см.: Горяинов В.П. Эмпирические классификации жизненных ценностей россиян в постсоветский период // Полис. 1996. No 4; Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. М.: Ин-т философии РАН, 1994.

Гегель Г. Работы разных лет. Т. 2. М.: Мысль, 1971. С. 70.

Крупник А.А. Патриотизм в системе гражданских ценностей общества и его формирование в воинской среде: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. М., 1995. С. 16.

Новикова Н. Патриотизм - готовность пожертвовать всем, если это не вредит вашему бизнесу // Профиль. 2002. No 42. С. 4.

Идентичность является одним из наиболее эффективных механизмов мобилизации населения, а критерии идентификации, в свою очередь, выстраиваются с помощью идеологии как совокупности идей и идеалов.

Подробнее о механизме формирования и активизации идентичностей см.: Брубейкер Р., Купер Ф. За пределами «идентичности» // Ad Imperio. 2002. No 3. С. 61–116.

Идеалы равенства и социальной справедливости в российской ментальности

Анализируя исторические корни российского менталитета в связи с общественностью и соборностью, нельзя не обратить внимание на такие грани русской ментальности, как равенство и социальная справедливость, а также на настороженное отношение к частной собственности и особенное отношение к деньгам и богатству вообще. Социальное неравенство и прежде и теперь весьма болезненно воспринимается в русской народной ментальности. Известно, что критика социализма была во многом связана с нарушениями социальной справедливости, несовпадением провозглашаемых идеалов равенства, справедливости, гуманности с реальной социалистической действительностью. Именно критика имевшихся в прошлом привилегий у партийно-государственной и другой номенклатуры открыла прямую дорогу некоторым нынешним руководителям нашего государства к власти. И именно восстановленные и во многом увеличенные привилегии подрывают авторитет и уважение к нынешней власти. Еще нетерпимее относится народное самосознание к богатству ""новых русских", созданному на явном ограблении народа. Российский менталитет никогда не мирился с социальной несправедливостью, не будет он мириться с ней и сейчас.

Говоря о русской ментальности, не следовало бы в угоду проявившейся в последние годы моде преувеличивать значение религиозности русского народа, не отрицая, конечно, ее значительного влияния. Тот же В. О. Ключевский говорил весьма скептически о религиозности русского народа и церковном богослужении, которое он уподоблял ряду плохо инсценированных и еще хуже исполняемых оперно-исторических воспоминаний (см.: Ключевский В. О. Соч. В 9 т. М., 1990. Т. IX. С. 357). Достоевский, например, не отрицал религии, но видел ее суть в гуманизме. Религиозный человек, по писателю, гуманен, светел, спокоен. Безбожие - суета, тоска, мрак. Он считал, что "если бы не было бога, то следовало бы его выдумать" (цит. по: Кудрявцев Ю. Г. Три круга Достоевского. М, 1991. С.326). Коль скоро ментальность возникает не только на основе рациональных знаний, но и на основе веры, ее нельзя рассматривать вне религии и религиозного самосознания.

Помимо общинности, соборности и религиозности российский менталитет характеризует и такая важная черта, как особое отношение к государственной власти. Назовем ее государственностью. Русская церковь издавна тесно сотрудничала с государством. Традиционно русское православное духовенство и в целом православие всегда поддерживало власть, опираясь на библейское изречение: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога: существующие же власти от Бога установлены" (Иваненко С. Социально-политическая ориентация русской православной церкви// Власть. 1995. N1. С. 57). В свою очередь, и государство всегда опиралось на церковь, которая являлась мощным орудием морально-идеологического воздействия на массы. Царь был фактически главой церкви. "Для православного человека вера была своего рода государственной повинностью, а вопрос о том, во что и как ему верить, в последней инстанции решался царем" (Крывелев В. А. История религий. М., 1976. Т. II. С. 887). Все это не могло не вести к сочетанию в ментальности россиян религиозности и государственности и накладывало определенный отпечаток на российский патриотизм. Для верующего христианина высшими ценностями были Вера, Царь и Отечество.

Государственность в российском менталитете нередко отождествляется с державностью. В наше время часто произносят слова: "За державу обидно". Эти слова, принадлежащие герою одного популярного фильма, четко выражают черту российского менталитета.

Рассматривая державность в качестве сущностной черты российского менталитета, нельзя обойти вопрос о России как империи и об имперском национальном сознании. И сейчас Россию обвиняют в "имперских замашках". Нельзя забывать о том, что в период "холодной войны" и позже антисоветская зарубежная пропаганда называла СССР "империей зла". При этом распад Советского Союза нередко объясняется воздействием объективной тенденции распада колониальных империй XX в. Подобные обвинения идут и сейчас, но теперь уже в адрес Российской Федерации. Ее стремление сохранить исторически сложившуюся целостность объявляется продолжением имперской политики. Это особенно отчетливо проявилось в связи с событиями в Чечне. Создается впечатление, что российскому менталитету навязывается имперское содержание, хотя российский менталитет никогда не был имперским ни по своему происхождению, ни по содержанию.

Государственность и державность как устои российского менталитета

В адрес русского империализма и русской колониальной политики сказано множество осуждающих и гневных слов. Безусловно, в них есть немало справедливого. Но гораздо меньше говорилось об особенностях российского империализма и колониализма. А если бы эти особенности были выяснены и объективно оценены, то, наверное, эти понятия можно было бы брать в кавычки. Какникак Россия заморские территории не захватывала за исключением разве что Аляски, да и ту она продала Америке. Разве корректно сравнивать, скажем, колониальную политику Франции в Алжире, Англии в Индии или Португалии в Анголе с колониальной политикой России. Конечно, было покорение Сибири Ермаком, был Скобелев, подчинивший Туркестан, был Ермолов, усмирявший Кавказ. Примеры можно продолжить. Но все это не идет ни в какое сравнение с уничтожением коренных народов и их государств испанскими конкистадорами. Ко времени появления англичан в Северной Америке насчитывалось 2 млн. индейцев, к началу XX века их осталось не более 200 тыс. (см.: Всемирная история. М., 1958. Т. V. С. 361). Примеров разбойничьей политики западных империалистических государств можно привести множество. Характерной чертой Российской империи было добровольное вхождение ее в состав народов, заселявших огромные области Белоруссии, Украины, Молдавии, Грузии, Армении, Кабарды, Казахстана и др.

Конечно, Россия была империей и в ней существовало имперское сознание, но оно имело отличное от западного имперского сознания содержание, потому что было связано генетически с российским менталитетом. Передовая общественная мысль в России всегда стремилась ограничить отрицательные стороны русского империализма. Кстати сказать, устойчивая характеристика Первой мировой войны как войны империалистической привела к тому, что в советское время эта война считалась несправедливой и потому многие ее страницы замалчивались. Между тем миллионы солдат и офицеров в этой войне выполняли свой долг перед Отечеством, Россией и другими народами.

Историческую ткань российского общества, основу которой составляет российский менталитет, нельзя рассматривать, не затрагивая патриотизм, а последний так или иначе связан с национализмом, который нередко оценивается как явление консервативное, реакционное. Подобные оценки порой применяют и по отношению к патриотизму. Поэтому разграничение патриотизма и национализма представляет определенные трудности. Эти понятия в различных значениях используются в современной идейно-политической борьбе. Достаточно сослаться на абсурдное словосочетание "коммуно-патриоты", которым средства массовой информации пугают обывателя. Левая оппозиция существующему режиму широко использует идею государственного патриотизма.

Патриотизм и патриотические традиции русского народа

Патриотизм означает чувство любви (конечно, в сочетании с определенной деятельностью) к своему роду, племени, затем народности, народу, отечеству, государству. По смыслу он имеет две основы: природную и социальную, последняя связана с определенными обязанностями, долгом. "Основной долг благодарности к родителям, расширяясь в своем объеме, но не изменяя своей природе, - писал религиозный философ В. Соловьев, - становится обязанностью по отношению к тем общественным союзам, без которых родители произвели бы только физическое существо, но не смогли бы дать преимуществ достойного, человеческого существования. Ясное сознание своих обязанностей по отношению к отечеству и верное их исполнение образуют добродетель патриотизма..." (Соловьев В. Национализм. Патриотизм.

(Из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона)// Новый Вавилон. 1994. N 1. С.35). Далее Соловьев пишет о совпадении патриотизма с благочестием. Он выводит истинную идею патриотизма из сущности христианского начала: "В силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагают его интересы и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разъединяют, а объединяют людей и народы" (там же). Исходя из этих позиций, Соловьев осуждает национализм, полагая что "последовательного теоретического оправдания национализм, как и все отвлеченные начала, не допускает. Практическое значение он отчасти имеет, как знамя дурных народных страстей, особенно в странах с пестрым многонациональным населением" (там же. С. 36).

И в нашем нынешнем понимании патриотизм не синоним национализму. Последний в европейской интерпретации воспринимался как возведенный в ранг государственной политики эгоизм титульной нации. Когда складывалась Российская империя, основой государственного менталитета был отнюдь не национализм титульной нации, а именно державный патриотизм, что очень важно подчеркнуть. Речь шла не о господстве одной нации, а о семье народов, которая и в советское время была основой государственного патриотизма, выдержавшего страшные испытания на прочность в годы Отечественной войны.

Российский державный патриотизм неоднократно в истории России доказывал свою жизненную силу, приводившую в изумление иностранцев. Для подтверждения этого можно привести множество примеров. Вот некоторые из них: с 21 сентября 1609 г. по 1 июня 1611 г. армия польского короля Сигизмунда осаждала Смоленск. Обстоятельства сложились так, что защитники города были предоставлены сами себе. Им много раз предлагалась почетная капитуляция, так как сопротивление казалось бессмысленным. Однако Смоленск был ключом к Москве, поэтому его защитники решили: "Хотя в Смоленске наши матери, жены и дети погибнут, только бы на том стоять, чтобы польских и литовских людей в Смоленск не пустить". Потом был яростный приступ. Он продолжался целый год. К лету 1611 г. число жителей сократилось с 80 до 8 тыс., а оставшиеся в живых дошли до последней стадии изнурения. На вопрос к воеводе Шеину: "Кто советовал и помогал ему так долго держаться?" он ответил: "Никто особенно, никто не хотел сдаваться". Сигизмунд предложил оставшимся в живых перейти к нему на службу, а те, кто не захочет, могут, оставив оружие, покинуть Смоленск. Ушли все, кто еще мог идти. Пошли на Восток по истерзанной земле, питаясь подаянием. Эти люди выполнили свой долг перед государством, только государства не было. На протяжении всей русской истории движущей силой героизма русского воина была мысль о России и долге перед ней. Смиренный мужик, оторванный от сохи, прекрасно понимал, чем он был, стоя перед воинскими знаменами.

Кстати сказать, государственный патриотизм в России отнюдь не подавлял личность. Такое подавление несовместимо с российским менталитетом. Это чутко улавливала художественная культура. Например, Толстого в романе "Война и мир" интересует не только Кутузов, но и капитан Тушин с солдатами. Всем нам хорошо известна картина "Военный совет в Филях". На ней особенно запоминается девочка не печи, наблюдавшая за генералами. Подлинным национальным символом Великой Отечественной Войны выступает Василий Теркин.

Шовинистическая, националистическая окраска патриотизма ни в коей мере не может относиться к российскому менталитету. А если кто и пытается придать ему подобный смысл, то этим преследует определенные политические и идеологические цели. В то время, когда в нашей стране пытаются дискредитировать патриотизм, в западных странах от государственного патриотизма никто не собирается отказываться. Так, в Америке государственному патриотизму придается огромное значение. Вот пример. В Вашингтоне на Арлингтонском кладбище каждый час сменяется караул у могилы Неизвестного солдата, павшего в Первую (!) мировую войну. Тысячи школьников наблюдают следующий ритуал: к разводящему подходит солдат и рапортует: " Солдат Джонс нес караул у могилы Неизвестного солдата, погибшего за Америку". Разводящий отвечает: "Америка благодарит солдата Джонса за то, что он нес караул у могилы погибшего за Америку". Америка не забывает ни одного своего павшего солдата.

Хотелось бы обратить внимание еще на одно обстоятельство. Патриотизм чаще всего сопряжен в общественном сознании с военной деятельностью, однако отнюдь не захватнической. Но при этом остается в тени мирный аспект патриотизма, повседневная гражданственность, стремление к приумножению достоинств Отечества. В отношении русского патриотизма есть две точки зрения: одна утверждает необходимость государственного патриотизма на основе всех тех духовных ценностей, которые были выработаны народами России на протяжении ее тысячелетней истории. Только на этой основе можно противостоять многим негативным чертам западного менталитета. Другая точка зрения состоит в том, что нужно жить как все, богатеть, а русская сущность проявится сама собой. К сказанному хотелось добавить краткое перечисление основных особенностей российского патриотизма: миротворчество, державность, историческая преемственность, национальная осмысленность, социальная ориентированность, просвещенность и духовная наполненность.

На пороге нового столетия и нового тысячелетия Россия оказалась перед историческим выбором: идти своим путем, ориентируясь на свою историю и самобытность, или тащиться по той шлее, которая была давно проложена западными странами, рассчитывая каждый раз, что ее вытащат на буксире из очередной ямы страны с развитой экономикой. Народам России с ее тысячелетней историей не к лицу быть иждивенцами и социальными эпигонами. Ни западная, ни китайская модель в чистом виде в России не привьется, У нее свой менталитет, своя судьба.

Очевидно, что без проблемы менталитета невозможны и поиски новой государственной идеологии, которыми сейчас в России занимаются все, кому не лень. Кстати сказать, статья 13 Конституции Российской Федерации запрещает создание государственной идеологии. Она гласит: "Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной". Впрочем, это не запрещает обсуждать формулу русской идеологии или русской идеи. Однако при этом следует иметь в виду слова Н. Бердяева: "Разложение старых идей в полуравнодушной массе - ядовито" (Бердяев Н. Судьба России. М., 1990. С. 83).

Как бы то ни было, Россия сейчас, как никогда, нуждается если и не в идеологии, то в четкой и ясной концепции социально-политического, экономического и духовно-нравственного развития, а здесь без менталитета не обойтись. Ясно и другое. Россия в XXI в. не будет жить в изоляции от мирового сообщества. Следовательно, ее государственная идеология будет учитывать те ценности, на которые намерено ориентироваться мировое сообщество. Это, прежде всего, гуманизм, свобода, социальная справедливость и др.

Менталитет как культурно-генетический код российской цивилизации. Его относительная независимость от исторического времени

Все сказанное выше позволяет сделать некоторые сообщения о роли менталитета в российской культуре и еще шире - а российской цивилизации. Нужно иметь в виду, что понятие "цивилизация" часто подменяется понятием "культура". Нередко в теоретической и учебной литературе эти понятия рассматриваются как синонимы, что не совсем верно. Дело в том, что понятие "цивилизация" наряду с тем значением, которое входит в культуру, имеет еще и другое, более широкое, чем культура, значение. Этим понятием обозначается уровень, ступень общественного развития (античная цивилизация). Думается, что понятие "цивилизация" все же шире, нежели понятие "культура", хотя, несомненно, культура входит в цивилизацию. Мы часто говорим о национальной культуре, но реже или совсем не говорим о национальной цивилизации. Национальная культура чаще всего предстает перед нами современными итогами своего развития, а цивилизация своей историей. Есть китайская цивилизация и китайская культура, российская цивилизация и российская и русская культура.

Однако дело не только в этом. Цивилизация представляет собой более интегрированную целостность, чем культура, именно менталитет служит ее цементирующим началом. Но прежде чем подтверждать это положение, необходимо обратить внимание на очень важное с методологической точки зрения обстоятельство: культура вообще и российская культура в частности всегда рассматривалась нами в соответствии с марксистско-ленинской теорией не как целостность, а как противоположность двух культур, связанных с интересами определенных классов. При этом не имело существенного значения то, что допускалось привнесение, например в социалистическую культуру, лучших достижений культуры прошлого. Оценка этих достижений всегда осуществлялась с классовых идеологических позиций. Никуда не уйти от того весьма неприятного для российской цивилизации факта, как изгнание из Советской России многих ученых, работы которых только сейчас стали доступны массовому читателю. Эта позорная для любого цивилизованного государства практика продолжалась вплоть до конца 70-х гг. Это обстоятельство также помогает объяснить, почему проблема российского менталитета не рассматривалась в трудах советских обществоведов, в том числе и историков.

Цивилизация, несомненно, представляет собой целостность, которая развивается по своим внутренним законам, не подвластным сиюминутным воздействиям людей. В связи с этим нельзя не вспомнить идеи некоторых видных российских мыслителей о российском обществе как целостном социальном организме. Они много писали о душе этого организма. А что такое душа народа, если это не менталитет? "Ход русской истории, - писал И. А Ильин, - слагался не по произволу русских государей, русского правящего класса, с которыми каждый народ вынужден считаться. Слагаясь и взрастая в таком порядке, Россия превратилась не в механическую сумму территорий и народностей, как это натверживают иностранцам русские перебежчики, а в органическое целое" (Ильин И. А. Россия есть живой организм//Русская идея. М., 1992. С. 431).

Далее Ильин говорит о том, что духовный организм России создал свой особый язык, свою литературу, свое искусство. На этот язык, как на родной, отзываются все славяне мира. Помимо этого, русский язык как духовное орудие передал начатки христианства, правосознания, искусства и науки "всем малым народам нашего территориального массива" (там же. С. 433). Русский народ, подчеркивал Ильин, был для малых народов защитником, а не угнетателем. Он приводит целый список представителей любых наций, нашедших в России государственное и всенародное признание. Немногие знают, писал Ильин, что железнодорожное сообщение между Эстонией, Латвией, Польшей и Бессарабией могло наладиться и происходило после их отделения от России и на русском языке. Все признают всенародное значение русского искусства. На Игналинской атомной электростанции в Литве и сейчас все управление осуществляется на русском языке. Великий патриот России И. А. Ильин предупреждал о недопустимости превращения России в объект европейской эксплуатации, "в пассивный рынок для европейской жадности" (там же. С. 432).

Ментальную целостность российской цивилизации, ее особенности можно было бы подтвердить множеством примеров. О ней писали все выдающиеся русские мыслители. При этом нельзя не учитывать, что порой в литературе встречаются диаметрально противоположные оценки прошлой истории России. Об этом ярко написал в свое время А. С. Хомяков (см.: Хомяков А. С. О старом и новом//Русская идея С. 53-55). Он приводит немало примеров, опровергающих критические стереотипы, относящиеся к далекому прошлому. Но дело не столько в примерах, сколько в доказательстве того факта, что в развитии российского общества как социального организма большую, если не сказать определяющую, роль играл и сейчас играет российский менталитет. Любые сравнения хромают, тем более сравнения, относящиеся к обществу и такому биологическому организму, как человек. Однако все же обратимся к такому сравнению: с определенной долей условности менталитет можно соотнести и даже употребить генетическому коду человека, сейчас достаточно хорошо изученному. Было время, когда генетика считалась лженаукой. На этом основании игнорировалось влияние наследственности и преувеличивалось влияние среды, а с ним вместе и возможности влияния на организм с помощью изменения внешних условий. Отсюда и в развитии человека главный упор делался на изменения материальных и духовных условий, на воспитание и образование, с помощью которых можно быстро и эффективно решить задачу формирования нового человека. Эти, по существу утопические взгляды на всесильность образования и воспитания по мере развития социализма все более отрывались от реальности. "Нового человека" оказалось создать не так-то просто, несмотря на всю мощь социалистического государства и его идеологии.

Сказанное не следует понимать так, будто авторы недооценивают или игнорируют влияние обстоятельств на человека. Они хотят просто предостеречь от игнорирования генетического кода, т. е. наследственности. К сожалению, воспитание не всесильно, даже настоящее, основанное на самых передовых достижениях педагогической мысли. Не говоря уже о том антивоспитании, которое осуществляется сейчас в нашем обществе. Короче говоря, нельзя игнорировать природу человека и думать, что эта природа позволяет произвольно манипулировать человеком.

Общество как сложнейший социальный организм, возможно, так же развивается по своему генетическому коду, поэтому его нельзя произвольно изменять. Можно предположить, что и это обстоятельство привело к неудачам в строительстве социализма и к его быстрому и неожиданному развалу и что оно изначально обрекло на неудачу поспешное строительство капитализма в современной России. По-видимому, российский менталитет отвергает эти реформы, как отвергает иммунная система живого организма вмешательство всего того, что не было заложено в него природой. Разумеется иммунную систему можно ослабить или отравить организм курением, алкоголем, наркотиками или другими способами. И с обще ством также можно многое сделать, даже можно его уничтожить с помощью современного оружия, но этого нельзя допустить.

Общество представляет собой сложную систему, состоящую из многих элементов, связанных между собой не только "по горизонтали", но и "по вертикали", генетически. К сожалению, последнее обстоятельство не всегда учитывается, что не может не иметь отрицательных последствий для общественной жизни. Как всякая система, общество содержит системообразующие факторы, которые, в свою очередь, представляют собой системное образование. Менталитет как раз и относится к одному из таких факторов и потому должен рассматриваться во взаимосвязи с другими факторами.