Преступление вечной любви. Франческа да Римини: исторические факты, образ в произведениях литературы, живописи и музыки Никто из нас не дочитал листа

без антракта

исполняется на русском языке

Расширяя границы сценического пространства уникального зала имени Исидора Зака, постановщики решили превратить его в настоящий рыцарский замок времен властителя Римини Ланчотто Малатесты. Костюмы персонажей решены в эстетике уникальных картин Гюстава Доре. Герои, сошедшие с исторических гравюр, расскажут свою историю негасимой любви.

Опера Сергея Рахманинова «Франческа да Римини» была вдохновлена сюжетом из пятой песни «Ада» - первой части «Божественной комедии» Данте. В основе сюжета оперы - подлинные исторические события XIII века. Франческа да Полента из Равенны была отдана замуж за властителя Римини Ланчотто Малатесту, чтобы положить конец давней вражде между двумя семьями. По обычаю того времени, вместо жениха свататься в Равенну приехал его младший брат Паоло, и Франческа, уверенная, что именно он и есть её жених, полюбила его и поклялась пред Богом быть ему верною женой. Пред красотой Франчески не устоял и Паоло. Стремление любить сильнее страха перед всеми кругами ада. Вечный сюжет о прекрасной Франческе и красавце Паоло, рассказанный Данте Алигьери много веков назад, вдохновлял десятки поэтов, художников, музыкантов, и будет вдохновлять вне зависимости от времени и эпохи.

Рахманиновская Франческа, написанная на либретто Модеста Чайковского, полна глубокого драматизма и сердечной боли. Наделяя музыку чертами особенного русского веризма, композитор взрывает рамки привычного понимания камерной оперы и создает уникальную музыкальную поэму, высокий музыкально-поэтический градус прекрасной романтической истории, полной тонкого лиризма и острого драматизма. Наивысшая потребность человека – любить и быть любимым проявлена во всей полноте оркестровой фактуры, которая обладает необычайной сочностью, остротой подлинных человеческих страстей и является настоящим шедевром музыкального театра.

Пролог и эпилог разворачиваются в аду и обрамляют основное действие. Поэт Данте и сопровождающий его Вергилий спускаются в ад и встречаются с тенями грешников, среди которых главные действующие лица оперы - Паоло и Франческа.

В основе сюжета оперы лежали подлинные исторические события XIII века, описанные Данте в «Божественной комедии». Франческа да Полента из Равенны была отдана замуж за властителя Римини Ланчотто Малатесту, чтобы положить конец давней вражде между двумя семьями. По обычаю того времени, вместо жениха свататься в Равенну приехал его младший брат Паоло и Франческа, уверенная, что именно он и есть её жених, полюбила его и поклялась пред Богом быть ему верною женой. Пред красотой Франчески не устоял и Паоло.

Ланчотто Малатеста, также влюблённый во Франческу, догадывается об истинных чувствах своей жены и, желая проверить свои подозрения, расставляет ловушку: он сообщает, что едет в поход и оставляет Франческу под охраной Паоло. Однако истинным намерением мужа была слежка за влюблёнными. Франческа и Паоло проводят вечер в чтении книги о любви рыцаря Ланселота к прекрасной Гиневре и в конце концов уступают охватывающему их чувству, погубившему их.

В эпилоге их тени, неразлучные и в смерти, уносит адский вихрь.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Франческа_да_Римини_(Рахманинов)

С поразительной выдержкой и настойчивостью развивает Рахманинов эту большую по своей протяженности картину (длительность пролога более двадцати минут) из одной нисходящей секундной интонации. В первых тактах оперы она глухо и сумрачно звучит у кларнета и засурдиненной валторны в унисон, причем между первым и вскоре присоединяющимся к нему вторым голосом возникают интервалы, напоминающие начальные обороты темы средневекового католического гимна «Dies irae», к которой впоследствии многократно обращался в своем творчестве Рахманинов:

Пролог распадается на три раздела, образующие три большие волны последовательного, непрерывного нарастания: оркестровое вступление, первый круг ада и второй круг ада. Принцип волнообразного развития сохраняется и внутри каждого из разделов. Так, вступление складывается из двух развернутых построений. После первой волны, основанной на хроматических пассажах, одновременно проходящих в разных голосах оркестра, идет фугато, тема которого охватывает диапазон обоих начальных голосов и объединяет их в одну мелодическую линию:

Звуковая ткань постепенно уплотняется, и на вершине этой второй волны медленно хроматически движутся целые аккордовые комплексы, как будто вздохи и стоны гонимых адским вихрем душ сливаются в один грозный вой.

В первом круге ада меняется рисунок хроматических пассажей и тональный план (основная тональность этого раздела - e-moll, в отличие от вступления, где господствует d-moll). К оркестровому звучанию присоединяется хор, поющий без слов с закрытым ртом (Первоначально Рахманинов хотел создать в прологе развернутую хоровую сцену и просил своего либреттиста написать для нее около тридцати строф текста, который можно было бы разделить между различными группами хора (см. его письмо к М. Чайковскому от 28 августа 1898 года). Впоследствии он отказался от этого намерения, что было связано с изменением общего замысла оперы, вылившегося в более компактную, симфонически обобщенную форму.). Этот прием, использованный Рахманиновым еще в кантате «Весна» , находит здесь широкое и разнообразное применение. Благодаря различным приемам звукоизвлечения меняется тембровая окраска бессловесно поющего хора. Во втором круге ада хор поет открытым ртом на гласную «а», что придает ему более яркое звучание. Впрочем, и здесь партия его лишена мелодической самостоятельности и основывается только на выдержанных гармонических звуках. Единственный раз хор выступает самостоятельно в эпилоге, где он скандирует в унисон фразу, звучащую как роковое трагическое motto: «Нет более великой скорби, как вспоминать о времени счастливом в несчастье».

Движение постепенно ускоряется, звучность все время усиливается, достигая мощной кульминации в момент, когда перед взорами Виргилия и охваченного ужасом Данте стремительно проносятся призраки осужденных на вечные мучения. Затем это грозное бушевание адских вихрей постепенно стихает и появляются призраки Франчески и Паоло. Колорит музыки становится более прозрачным. Выразительно звучит у виолончели с кларнетом тема Франчески, которая производит особенно светлое, успокаивающее впечатление оттого, что после долгого безраздельного господства минорных тональностей здесь (правда, на короткое время) возникает мажор (Интересно отметить, что первое проведение этой темы дано в Des-dur - тональности последнего, кульминационного раздела сцены Франчески и Паоло.). На фоне мягких протянутых аккордов деревянных духовых и струнных с мерцающими тремоло скрипок и звенящим тембром арфы Франческа и Паоло поют печальную фразу, которую затем в эпилоге повторяет хор: «Нет более великой скорби...» Мелодически эта фраза, основанная на видоизмененной теме фугато из оркестрового вступления, напоминает старинные русские церковные напевы. В ней можно уловить некоторые черты сходства с основной темой Третьего фортепианного концерта , близость которой к интонациям знаменного распева отмечалась не раз. Сходство это усиливается тональной общностью (d-moll) и одинаковым «амбитусом» мелодии, развертывающейся в пределах уменьшенной кварты между VII и III ступенями гармонического минора:

Как тихая, печальная жалоба звучат плавно нисходящие секвенции скрипок (а затем гобоя solo), построенные на той же фразе, в конце пролога.

Две картины оперы находятся между собой в контрастном отношении. Каждая из них дает законченный портрет одного из основных действующих лиц. Первая картина, рисующая суровый и мрачный образ мужа Франчески - Ланчотто Малатесты, по существу монологична. Кардинал присутствует в начале этой картины безмолвно (Рудиментом его музыкальной характеристики является только хоральная последовательность аккордов, звучащая в оркестре в тот момент, когда он удаляется со сцены.). Партия же Франчески, приходящей по приказанию супруга, готовящегося к выступлению в поход, ограничивается несколькими короткими репликами.

Три сцены, на которые распадается эта картина, составляют одно неразрывное целое. Они объединяются непрерывным развитием двух тем, связанных с образом Ланчотто. Одна из них, основанная на энергичном и упругом маршевом ритме, характеризует его как жестокого и беспощадного воителя:

Эта тема широко развивается в оркестровом вступлении к первой картине и в открывающей ее сцене с Кардиналом. На той же теме строится и заключение картины, но в тональности c-moll, а не cis-moll. В начале второй сцены, когда Ланчотто остается один, охваченный тяжкими ревнивыми подозрениями, в оркестре проходит другая его тема, мрачно-патетического характера, грозно звучащая у тромбонов в октаву, усиливаемых четырьмя валторнами, на фоне тремолирующих струнных:

Эпизоды декламационного характера чередуются в партии Ланчотто с более законченными ариозными построениями. Во второй сцене - это воспоминание о роковом обмане, жертвой которого оказались и Франческа и сам Ланчотто («Отец твой, да, отец всему виною!»), гнетущие сомнения и муки ревности. В третьей сцене - страстная мольба к Франческе («Любви твоей хочу я!»), бурный взрыв безответного чувства любви к ней, смешанного с отчаянием и безнадежностью. Здесь опять с большой выразительной силой звучит патетическая тема любви и ревности, но в ином оркестровом оформлении (унисоны струнных вместо тромбонов и валторн), что сообщает ей более мягкую лирическую окраску. Затем следует раздел, основанный на пунктирных маршевых ритмах первой, «воинственной» темы Ланчотто («О, снизойди, спустись с высот твоих...») (По свидетельству Жуковской, Рахманиновым была здесь использована сочиненная им ранее фортепианная прелюдия, которая не вошла в цикл прелюдий op. 23 .), которая также меняет здесь свой характер, напоминая медленную, тяжелую поступь траурного марша.

Рахманинов, однако, не придает этим ариозным построениям вполне законченной формы, органично включая их в общий поток развития. Так, первый из указанных эпизодов не завершается устойчивым каденционным построением в своей основной тональности c-moll, а непосредственно переходит в последующий речитативный раздел с подвижным, неустойчивым тональным планом и свободно развивающейся фактурой оркестрового сопровождения. Отдельные, особенно акцентируемые экспрессивно реплики приобретают значение рубежных драматических кульминаций. Таково гневное восклицание Ланчотто «Проклятье!» во второй сцене, подчеркнутое тональным сдвигом в d-moll (Эта тональность, главенствовавшая в прологе, впервой картине появляется впервые.) и неожиданным грозным взрывом оркестровой звучности:

Аналогичным образом выделяется это же слово, невольно вырывающееся из уст Ланчотто, далее, в сцене с Франческой.

В целом эта картина представляет собой великолепный образец сквозной драматической оперной сцены, в которой вокальные и оркестровые средства выразительности подчинены единой художественной цели и служат раскрытию сложного психологического образа во всей его внутренней противоречивости и противоборстве душевных влечений и страстей.

Вторая картина переносит нас в совершенно иной мир, олицетворением которого является светлый и чистый образ Франчески. Ее тема, эпизодически проходившая в прологе и первой картине, получает здесь широкое развитие, сохраняя при всех видоизменениях свой ясный и цельный выразительный характер. Это одна из поэтичнейших лирических мелодий Рахманинова, замечательная по своей «пространственной» протяженности, широте и свободе дыхания. Изливаясь из высокой вершины, она плавно и неторопливо опускается по диатоническим ступеням более чем на две октавы, с постепенным ритмическим торможением и расширением интервалов между звуками (пример 90а). Вариантом этой темы служит мелодическое построение из цепи секвенций (пример 90б):

Весь колорит музыки в этой картине, словно освещенной мягким и нежным сиянием, создает резкий контраст к предыдущему и выделяет ее среди мрачного и зловещего окружения, в котором она дана в опере. Этому способствуют средства тонально-гармонического, оркестрового и фактурного плана. Если в прологе и первой картине сплошная цепь минорных тональностей придавала музыке сумрачную окраску, то здесь, напротив, почти неизменно господствует ясный и светлый мажор, лишь изредка омрачаемый проходящими отклонениями в минорную сферу (Основные тональности второй картины - As-dur, E-dur и Des-dur. Обратим внимание на то, что As-dur представляет собой точку наибольшего отдаления от d-moll, которым начинается и заканчивается опера.). Инструментовка легкая и прозрачная, преобладает звучание струнных и высоких деревянных, медная же группа используется крайне экономно и осторожно. Особой воздушностью колорита отличается вступление ко второй картине, построенное на теме Франчески, которая звучит большей частью у флейты, временами удваиваемой гобоем или кларнетом, на фоне легко колышущегося сопровождения засурдиненных скрипок и изредка вступающих струнных басов pizzicato. Лишь на короткий момент появляется tutti, после чего оркестровая звучность опять разрежается и гаснет.

Сцена Франчески и Паоло, очень ясная по своему построению, состоит из трех частей. Первой частью является эпизод чтения молодыми возлюбленными рассказа о прекрасной Гиневре и Ланселоте, прерываемого страстными репликами Паоло. Музыкально объединяющим моментом этого раздела служит тема Франчески, проходящая в оркестре в качестве постоянного рефрена. Середину всей сцены составляет ариозо Франчески «Пусть не дано нам знать лобзаний». Музыка этого ариозо, проникнутая безмятежным лирическим покоем, пленяет чистотой колорита, ажурной легкостью и тонкостью рисунка. Восклицание Паоло «Но что мне рай с его красой бесстрастной», подчеркнутое внезапным тональным сдвигом из E-dur в d-moll, изменением темпа и фактуры оркестрового сопровождения, нарушает это состояние отрешенного созерцательного блаженства, и небольшое переходное построение приводит к заключительному разделу сцены - дуэту Франчески и Паоло в Des-dur (Возможно, что эта тональность была выбрана не без влияния «Ромео и Джульетты» Чайковского .).

Именно этот раздел вызывал неудовлетворенность Рахманинова, писавшего Морозову: «...У меня есть подход к любовному дуэту; есть заключение любовного дуэта, но сам дуэт отсутствует». И действительно, переход от «голубого» ариозо Франчески к торжествующему Des-dur последнего раздела кажется чересчур коротким и стремительным. Это ощущал не только сам автор, но и некоторые из слушателей и критиков (Так, Энгель отмечал, что «в превосходном любовном дуэте как будто нет Достойного его кульминационного пункта».).

Помимо этого конструктивного просчета сцена Франчески и Паоло не производит в полной мере того впечатления, к которому стремился композитор, из-за недостаточно верного и точного выбора выразительных средств. Музыка этой сцены красива, поэтична и благородна, но несколько холодновата по выражению. Ей недостает того внутреннего напряжения и силы, которые необходимы для воплощения бессмертного эпизода «Божественной комедии», названного советским исследователем Данте «едва ли не самым страстным гимном любви во всей мировой литературе».

Один из критиков писал, указывая на недостаточную, по его мнению, выразительную яркость сцены Франчески и Паоло: «Здесь нужна сплошная, душу пронизывающая кантилена, как у Чайковского...». Позднее Асафьев, говоря о воплощении образов Данте в музыке, развивал ту же параллель между Рахманиновым и Чайковским: «Рисуя Франческу в светлых тонах, Рахманинов стоит ближе к ее идеальному облику молодой итальянской женщины, но, рисуя Франческу во мраке ада, как тень, вспоминающую о минувшем, Чайковский оказывается более сильным в отношении выразительности и рельефности...».

В облике рахманиновской Франчески есть нечто от строгих женских лиц и мягких, светлых тонов на фресках Б. Джотто, современника Данте. Ее музыкальный образ при всей своей поэтической чистоте и одухотворенности не создает должного по силе контраста к зловеще-трагической фигуре Ланчотто и окаймляющим оперу мрачным картинам адской бездны, наполненной стонами и воплями обреченных томиться в ней. Вопреки замыслу композитора сцена Франчески и Паоло не стала подлинной кульминацией действия. Относительная краткость этой картины (По собственному подсчету композитора, вторая картина вместе с эпилогом продолжается двадцать одну минуту при общей длительности оперы в один час пять минут.) обусловливает некоторое однообразие общего колорита оперы, одностороннее преобладание в ней тяжелых, мрачных тонов, вследствие чего многие ее замечательные страницы зачастую оставались незамеченными и недооцененными.

Продолжаю мой маленький проект "Музы Прерафаэлитов," тем более что теперь я мучаю этими картинами своих студентов. Но ничего, пусть приобщаются к мировой культуре. Тем более, что им вроде бы нравится.

Сегодня подборка посвящена Франческе из "Божественной комедии." Разумеется, данте Габриэль Россетти не мог пройти мимо такой темы.

Feuerbach

Оригинал (спасибо mlle_anais )
I" cominciai: «Poeta, volontieri
parlerei a quei due che "nsieme vanno,
e paion sì al vento esser leggieri».

Ed elli a me: «Vedrai quando saranno
più presso a noi; e tu allor li priega
per quello amor che i mena, ed ei verranno».

Sì tosto come il vento a noi li piega,
mossi la voce: «O anime affannate,
venite a noi parlar, s"altri nol niega!».

Quali colombe dal disio chiamate
con l"ali alzate e ferme al dolce nido
vegnon per l"aere, dal voler portate;

Cotali uscir de la schiera ov"è Dido,
a noi venendo per l"aere maligno,
sì forte fu l"affettuoso grido.

«O animal grazioso e benigno
che visitando vai per l"aere perso
noi che tignemmo il mondo di sanguigno,

Se fosse amico il re de l"universo,
noi pregheremmo lui de la tua pace,
poi c"hai pietà del nostro mal perverso.

Di quel che udire e che parlar vi piace,
noi udiremo e parleremo a voi,
mentre che "l vento, come fa, ci tace.

Siede la terra dove nata fui
su la marina dove "l Po discende
per aver pace co" seguaci sui.

Amor, ch"al cor gentil ratto s"apprende
prese costui de la bella persona
che mi fu tolta; e "l modo ancor m"offende.

Amor, ch"a nullo amato amar perdona,
mi prese del costui piacer sì forte,
che, come vedi, ancor non m"abbandona.

Amor condusse noi ad una morte:
Caina attende chi a vita ci spense».
Queste parole da lor ci fuor porte.

Quand"io intesi quell"anime offense,
china" il viso e tanto il tenni basso,
fin che "l poeta mi disse: «Che pense?».

Quando risposi, cominciai: «Oh lasso,
quanti dolci pensier, quanto disio
menò costoro al doloroso passo!».

Poi mi rivolsi a loro e parla" io,
e cominciai: «Francesca, i tuoi martiri
a lagrimar mi fanno tristo e pio.

Ma dimmi: al tempo de" dolci sospiri,
a che e come concedette amore
che conosceste i dubbiosi disiri?».

E quella a me: «Nessun maggior dolore
che ricordarsi del tempo felice
ne la miseria; e ciò sa "l tuo dottore.

Ma s"a conoscer la prima radice
del nostro amor tu hai cotanto affetto,
dirò come colui che piange e dice.

Noi leggiavamo un giorno per diletto
di Lancialotto come amor lo strinse;
soli eravamo e sanza alcun sospetto.

Per più fiate li occhi ci sospinse
quella lettura, e scolorocci il viso;
ma solo un punto fu quel che ci vinse.

Quando leggemmo il disiato riso
esser basciato da cotanto amante,
questi, che mai da me non fia diviso,

La bocca mi basciò tutto tremante.
Galeotto fu "l libro e chi lo scrisse:
quel giorno più non vi leggemmo avante».

Mentre che l"uno spirto questo disse,
l"altro piangea; sì che di pietade
io venni men così com"io morisse.
E caddi come corpo morto cade.

Данте Алигьери
73 Я начал так: "Я бы хотел ответа
От этих двух, которых вместе вьет
И так легко уносит буря эта".

76 И мне мой вождь: "Пусть ветер их пригнет
Поближе к нам; и пусть любовью молит
Их оклик твой; они прервут полет".

79 Увидев, что их ветер к нам неволит:
"О души скорби! - я воззвал. - Сюда!
И отзовитесь, если Тот позволит!"

82 Как голуби на сладкий зов гнезда,
Поддержанные волею несущей,
Раскинув крылья, мчатся без труда,

85 Так и они, паря во мгле гнетущей,
Покинули Дидоны скорбный рой
На возглас мой, приветливо зовущий.

88 "О ласковый и благостный живой,
Ты, посетивший в тьме неизреченной
Нас, обагривших кровью мир земной;

91 Когда бы нам был другом царь вселенной,
Мы бы молились, чтоб тебя он спас,
Сочувственного к муке сокровенной.

94 И если к нам беседа есть у вас,
Мы рады говорить и слушать сами,
Пока безмолвен вихрь, как здесь сейчас.

97 Я родилась над теми берегами,
Где волны, как усталого гонца,
Встречают По с попутными реками.

100 Любовь сжигает нежные сердца,
И он пленился телом несравнимым,
Погубленным так страшно в час конца.

103 Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.

106 Любовь вдвоем на гибель нас вела;
В Каине будет наших дней гаситель".
Такая речь из уст у них текла.

109 Скорбящих теней сокрушенный зритель,
Я голову в тоске склонил на грудь.
"О чем ты думаешь?" - спросил учитель.

112 Я начал так: "О, знал ли кто-нибудь,
Какая нега и мечта какая
Их привела на этот горький путь!"

115 Потом, к умолкшим слово обращая,
Сказал: "Франческа, жалобе твоей
Я со слезами внемлю, сострадая.

118 Но расскажи: меж вздохов нежных дней,
Что было вам любовною наукой,
Раскрывшей слуху тайный зов страстей?"

121 И мне она: "Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии; твой вождь тому порукой.

124 Но если знать до первого зерна
Злосчастную любовь ты полон жажды,
Слова и слезы расточу сполна.

127 В досужий час читали мы однажды
О Ланчелоте сладостный рассказ;
Одни мы были, был беспечен каждый.

130 Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.

133 Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,

136 Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа".

139 Дух говорил, томимый страшным гнетом,
Другой рыдал, и мука их сердец
Мое чело покрыла смертным потом;

142 И я упал, как падает мертвец.

Alexandre Cabanel

Ary Scheffer

Gaetano Prevati

Joseph Noel Paton

John Keats
A Dream, After Reading Dante"s Episode Of Paolo And Francesca

As Hermes once took to his feathers light,
When lulled Argus, baffled, swooned and slept,
So on a Delphic reed, my idle spright
So played, so charmed, so conquered, so bereft
The dragon-world of all its hundred eyes;
And seeing it asleep, so fled away,
Not to pure Ida with its snow-cold skies,
Nor unto Tempe, where Jove grieved a day;
But to that second circle of sad Hell,
Where in the gust, the whirlwind, and the flaw
Of rain and hail-stones, lovers need not tell
Their sorrows. Pale were the sweet lips I saw,
Pale were the lips I kissed, and fair the form
I floated with, about that melancholy storm.

Джон Китс
ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ОТРЫВКА ИЗ ДАНТЕ
О ПАОЛО И ФРАНЧЕСКЕ

Как устремился к высям окрыленно
Гермес, едва был Аргус усыплен,
Так, волшебством свирели вдохновленный,
Мой дух сковал, сломил и взял в полон
Стоокое чудовище вселенной -
И ринулся не к холоду небес,
Не к Иде целомудренно-надменной,
Не к Темпе, где печалился Зевес, -
Нет, но туда, к второму кругу ада,
Где горестных любовников томит
Жестокий дождь и бьет лавина града,
И увлекает вихрь. О скорбный вид

Бескровных милых губ, о лик прекрасный:
Со мною он везде в круженье тьмы злосчастной!
(Сергей Сухарев)

Amos Cassioli

Франческа да Римини - известная итальянская знатная женщина. В европейской культуре она стала одним из вечных образов. Ее трагическую жизнь запечатлели многие писатели, композиторы, художники и режиссеры.

Историческая личность

Достоверно известно, что Франческа да Римини родилась примерно в 1255 году в Италии. Она появилась на свет в семье правителя итальянского региона Равенна, которого звали Гвидо I да Полента.

С юности героиня нашей статьи отличалась особенной красотой и привлекательностью. В 20-летнем возрасте родители приняли решение выдать ее замуж. В избранники ей определили главу провинции Римини, которого звали Джанчотто Малатеста. Очевидно, ее отец рассчитывал на династический брак. В частности, такая версия содержится в произведении Данте, посвященном героини нашей статьи.

Сама же Франческа вскоре влюбилась в младшего брата мужа, которого звали Паоло. Вскоре муж застал любовников вместе и в приступе ревности заколол их обоих.

Такова официальная версия произошедшего. Однако у исследователей, которые пытались разобраться досконально в этой истории, возникает множество вопросов. Нет единого мнения даже по тому, в каком городе произошло убийство. Высказываются несколько версий - Пезаро, Римини... Называют даже замок Градара, расположенный в провинции Пезаро-э-Урбино.

Франческа в поэме Данте

Франческа да Римини является одним из персонажей знаменитой поэмы Данте Алигьери. Она появляется в книге "Ад" в пятой песне. "Божественная комедия" - произведение, благодаря которому Франческа стала так знаменита. Именно после этого эпизода многие другие представители творческих профессий в разных жанрах стали использовать этот эпизод.

Поэту свою историю рассказывает сама Франческа да Римини. Данте от нее узнает, что чувства между любовниками возникли после того, как они читали на двоих историю про одного из рыцарей Круглого стола - Ланселота.

Аллюзия на историю Ланселота

Франческа рассказывает, что книга стала для них Галеотом, после чего никто из них не дочитал листа. Упомянутый в этом стихе Галеот был близким другом Ланселота, участвовал во многих его похождениях. Именно Галеот способствовал связи рыцаря с супругой короля Артура Джиневрой.

В "Божественной комедии" Данте проводит очевидную параллель между историей Фрачески и Паоло и любовью Ланселота к супруге короля Артура. Правда, в самих английских легендах этот эпизод рассказывается несколько по-иному: не Ланселот целует королеву, а она его, причем делает это прилюдно.

Франческа в других произведениях

После того как историю Франчески да Римини рассказал Данте, ее стали использовать многие другие поэты и писатели. Перечислим только самые известные произведения, в которых упоминается этот сюжет.

В 1818 году его описывает итальянский драматург Сильвио Пеллико, живший в период господства в Италии Австрийской империи. Он рассказывает о судьбе героини нашей статьи в трагедии "Франческа да Римини".

Этот же сюжет применяет английский поэт романтического направления в сонете "Сон". А Джордж Генри Бокер - в своей драме.

Одноименную повесть пишет о Паоло и Франческе пишет немецкий прозаик, 1910 года Пауль Гейзе. А в 1901 году выходит произведение, написанное итальянским драматургом Габриэле Д’Аннунцио. В 1902 году трагедию создает и американский беллетрист Фрэнсис Кроуфорд.

Трагическая судьба героев изложена и у советского поэта, ученика Владимира Маяковского Семена Кирсанова, в стихотворении "Ад".

История Франчески у русских символистов

Конечно, история этой знатной итальянской дамы привлекала и русских символистов. Упоминает о ней Александр Блок в своем программном стихотворении "Она пришла с мороза...". В данном случае история в этом произведении становится выразительной пуантировкой. Лирический герой сердится, что у него на глазах целуются голуби, а не он со своей возлюбленной, и что времена Паоло Малатеста и Франчески безвозвратно прошли.

У другого отечественного символиста есть стихотворение "Франческа Римини", написанное в 1885 году. Он подробно пересказывает историю так, как она описана у Данте. Даже упоминает эпизод с чтением романа о Ланселоте.

Франческа в изобразительном искусстве

Часто этот образ побуждал к работе многих художников. Француз Ари Шеффер в 1855 году написал полотно "Призраки Франчески да Римини и Паоло Малатеста являются Данте и Вергилию". Прочитавший поэму Данте в подлиннике живописец изображает персонажей с педантичной, даже скрупулезной точность.

В их встрече, которая происходит в потустороннем мире, много литературности и сентиментальности, что было присуще английской живописи того времени.

Другой французский художник, Александр Кабанель, в 1870 году пишет полотно "Франческа да Римини и Паоло Малатеста". У Кабанеля история изображена максимально однозначно. На улице солнечный полдень, а влюбленные уединяются в комнате, плотно и тщательно закрыв все ставни. Их застает разъяренный и ревнивый муж, который уже заранее знал, как поступить. Он убил их обоих. На картине мы видим уже два безжизненных тела, а хладнокровный убийца с мечом в руках стоит за занавеской.

У лидера европейского академизма Жана-Огюста-Доминика Энгра есть полотно под названием "Паоло и Франческа", написанное в 1819 году. В этом случае он обращается в своем творчестве к романтической тематике. Более того, к этой теме он возвращался не раз.

В более раннем варианте, 1814 года, мы видим очевидный романтический порыв. В то или иной степени он сохранился и в последующих картинах. Он изображает влюбленную пару, которая забыла обо всем на свете, погрузившись в страстный поцелуй. Они пребывают в состоянии самозабвенной страсти, когда их нисколько не интересует то, что происходит вокруг. И здесь из-за портьеры появляется муж, готовый в один миг разрушить эту идиллию.

Франческа в иллюстрациях и скульптуре

Одну из самых известных изображений по этому сюжету написал другой француз - Паоло и Франческа да Римини изображены у его в иллюстрациях к очередному переизданию на французском языке бессмертной поэмы Данте Алигьери.

Нашлось место страсти влюбленных и в скульптуре. Мраморное изваяние создал Огюст Роден. В 1889 году он впервые представил его на Всемирной выставке в Париже. Обнимающаяся пара изначально была частью обширной рельефной группы. Она должны были украшать Врата Ада, которые заказал у Родена парижский музей искусства. Однако со временем в этой композиции их заменила другая пара любовников.

Первоначально эта скульптура носила имя Франчески, прямо указывая, какой сюжет здесь описывается. На работе Родена можно увидеть, как Паоло держит в руках книгу про Ланселота. При этом любовники не касаются друг друга губами, демонстрируя таким образом, что умерли, не успев совершить греха.

Более отрешенное название - "Поцелуй" - скульптуре дали критики, которые впервые увидели ее в 1887 году. По этой работе особенно хорошо видно, как Роден относился к женским персонажам в своих работах, отдавая безусловную дань уважения их телу. Женщины у него не находятся во власти мужчин. Они для них равноправные партнеры в обуявшей их страсти. Ярко выраженный эротизм этой скульптуры вызвал множество споров и дискуссий. Например, когда ее копию в 1893 году отправили на Всемирную выставку, которая проходила в Чикаго, местные критики сочли ее просто неприемлемой для того, чтобы выставлять на всеобщее обозрение. Поэтому скульптуру поставили в отдельную закрытую комнату. Посетителей туда пускали только по их личному обращению.

Франческа в музыке

Активно использовали этот образ в своем творчестве и композиторы со всего мира. В 1876 году у Петра Ильича Чайковского вышла симфоническая фантазия "Франческа да Римини". В центре музыкальной композиции - рассказ самой Франчески, тема которого исполняется сольно на кларнете. Начинает печально и даже простовато, но со временем развивается, становится волнообразным с неожиданными спадами и подъемами.

Тема развивается и приводит слушателей к чтению влюбленными книги о Ланселоте, затем наступает трагическая развязка.

Опера Рахманинова

В 1904 году одноименную оперу написал Сергей Васильевич Рахманинов. Авторство либретто принадлежит Модесту Чайковскому. Надо отметить, что это камерная опера, которая по жанру приближается к кантате или оркестровой поэме. Всю драматичность передает оркестр. При этом в опере отсутствует строгое деление на отдельные номера, ее действие развивается стремительно и непрерывно.

В первой картине мы видим переживания мужа, которого одолевают ревнивые мысли. Вторая начинается спокойным и даже отстраненным чтением легенды о Ланселоте, а заканчивается непреодолимой страстью, с которой героев тянет друг к другу. Премьера этой оперы состоялась в 1906 году в Большом театре. Дирижировал оркестром сам автор. Роль Джанчотто исполнил оперный певец Георгий Бакланов, его младшего брата сыграл Антон Боначич, а Франческу - заслуженная артистка императорских театров Надежда Салина.

Многие критики отмечали прекрасную музыку, которую написал Рахманинов, но из-за неудачного либретто вскоре опера ушла из репертуара. Спектакль возобновили только в 1973 году. На этот раз Франческу играла Галина Вишневская, Паоло - Алексей Масленников, а Джанчотто - Евгений Нестеренко.

Помимо этого, в 1902 году опера с таким же названием вышла в России. Ее автором стал чешский композитор Эдуард Направник.

А в 1914 году на основе уже упомянутой в этой статье трагедии Габриэле Д’Аннунцио одноименную оперу написал итальянский композитор Риккардо Дзандонаи.

Франческа и балет

Использовался этот сюжет и в русском балете. На основе симфонической фантазии Чайковского балеты ставили многократно.

В разгар Великой Отечественной войны, в 1943 году, народный артист СССР Борис Афанасьев написал балет в трех действиях. Поставить его ему удалось в 1947 году в столичном музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко.

Экранизация трагедии

В 1950 году фильм "Паоло и Франческа" снял итальянский режиссер Раффаэлло Матараццо. Мировая премьера кинокартины состоялась двумя годами позже. Писать сценарий ему помогали Витторио Нино Новарезе и Виттрио Монтуори.

Примечательно, что главную роль в той ленте исполнила Одиль Версуа, родная сестра будущей супруги Владимира Высоцкого Марины Влади. Версуа мы можем также увидеть в детективном триллере Робера Вернэ "Фантомас против Фантомаса", комедийной драме Филиппа де Брока "Картуш", детективном сериале "Расследования комиссара Мегрэ".

С работами режиссера Матараццо можно также познакомиться по приключенческой драме "Корабль проклятых женщин", биографической мелодраме "Джузеппе Верди", мелодраме "Любовь моя", которую он снял в Италии. Но все же фильм про Франческу стал одним из ключевых в его карьере.

История этой женщины осталась в мировом искусстве как образец трагической и страстной любви, которая не знает границ и правил. Она искренняя и нефальшивая и наверняка вдохновит на великое произведение еще не одного мастера.

Возможно, эта история не дошла бы до нас,
растворившись бесследно в прошлом, как и многие другие подобные истории, если бы
Данте Алигьери, выдворенный из Флоренции по политическим мотивам, не нашел приют
в Равенне у Гвидо да Полента, племянника Франчески да Римини.
Прекрасная
красавица Франческа мечтала о любви. Но кого заботят мечты юной девушки, если на
кон поставлены честь и достоинство двух знатных родов?

Rossetti_Dante_Gabriel_Paolo_And_Francesca_Da_Rimini

Между семействами
Римини и Равенны существовала давняя вражда. Уладить раздор в средневековой
Италии можно было лишь одним способом – породниться. И отцы благородных семейств
приняли решение поженить детей. Из четырех сыновей Римини отец Франчески выбрал
старшего. Джованни, по прозвищу Калека, отличался свирепым нравом и ужасной
внешностью, и вряд ли Франческа по доброй воле согласилась бы выйти за него
замуж. Чтобы сделка не расстроилась, решено было прибегнуть к хитрости. Для
заключения брачного договора в Равенну отправили младшего брата Джованни
красавца Паоло.

Paolo_and_Francesca__Edward_Charles_Hally

Франческе приглянулся молодой юноша, и она с радостью
покинула отчий дом. И лишь прибыв в поместье Римини, поняла, что была жестоко
обманута, ее мужем оказался не красивый и добрый Паоло, а жестокий калека
Джованно. Однако любовь, вспыхнувшая между Франческо и Паоло, не
погасла.
Согласно обычаям того времени, Джованно, лорд Пезаро, обязан был
жить по месту своей службы, а его семья должна была находиться за городом, в
родовом замке. Этот замок и стал для Франчески тюрьмой и одновременно местом
тайных встреч с любимым.

Feuerbach_Anselm_Paolo_And_Francesca

Легенда гласит, что однажды Джованно, заподозрив
неладное, не уехал из замка, а выждал какое-то время и ворвался в спальню жены в
тот момент, когда она тайно встречалась с Паоло. В комнате был потайной выход,
но Паоло не успел им воспользоваться. Разъяренный обманутый муж, выхватив
кинжал, бросился на брата. Франческа встала между мужем и любимым, приняв
смертельный удар на себя. Это не спасло Паоло, следующим ударом был убит
он.

Alexandre_Cabanel_The_Death_of_Francesca_de_Rimini_and_Paolo_Malatesta_1870

Так гласит легенда. Исторические факты свидетельствуют немного о другом.
Франческа к тому времени уже не была юной прекрасной девой, от первого брака она
воспитывала дочь. И тайных встреч между ней и Паоло не было. Коротая время за
чтением книг, она иногда читала их вместе с младшим братом мужа. Именно в такой
момент их застал Джованно и, приняв дружеский поцелуй за доказательство измены,
не раздумывая, убил обоих.
Это не помешало Данте поместить погибших в ад, где
они, по воле автора, кружились, не размыкая объятий, в вечном вихре дьявольского
огня. Любовная страсть, приведшая к гибели, навсегда соединила их после смерти.

Dore_Gustave_Paolo_And_Francesca_Da_Rimini

Но даже Данте, уготовив им муки ада, ничего не говорил о длительной связи и
супружеской измене. Подробности о тайных встречах в комнате с потайным ходом
появились позже, когда в свет вышла трагедия Габриэле Д’Aннунцио «Франческа да
Римини».

А. Шефер. Появление призраков Паоло и Франчески да Римини перед Данте и Виргилием

Моральные устои Средневековья были таковы, что всякая любовь
считалась греховной. Данте не искал и не желал искать оправдания возлюбленным.
Но его упоминание в «Божественной комедии» о муках Франчески и Паоло в аду
позволило появиться прекрасной легенде о любви, сюжет которой лег в основу
произведений многих музыкантов, художников и писателей.

George_Frederick_Watts_18171904_Paolo_i_Francheska

http://italy-guide.sitecity.ru/stext_2803223812.phtml

http://dnevnik.bigmir.net/groups/article/48475