О проекте Маршал песни. Соловьев-Седой

За свою жизнь Василий Павлович написал свыше 400 песен. В историю он вошел как один из самых успешных русских композиторов XX века. Первое знакомство с музыкой у него состоялось в детстве, когда отец, главный дворник Невского проспекта, подарил ему балалайку. Ребенок с большим энтузиазмом принялся осваивать новую «игрушку» и, преуспев в этом, организовал с соседскими мальчишками, у которых была гитара и мандалина, настоящее трио.

Сосед-виолончелист, проживавший вместе с семьей Соловьевых в доме на Невском 139, с симпатией относился к юному музыканту. Он иногда брал его с собой в Мариинский театр, где мальчик впервые услышал произведения Мусоргского и Россини.

Василия, из-за светлых волос получившего в детстве прозвище «Седой», в будущем ждала работа тапера в клубах, аккомпаниатора в студии художественной гимнастики и пианиста-импровизатора на Ленинградском радио, позже война и всесоюзная слава.

сайт вспоминает знаменитые произведения великого композитора.

«На солнечной поляночке» («Тальяночка»)

Прочитав эти строки, написанные поэтом Алексеем Фатьяновым, Василий Соловьев пришел в восторг. Позже он вспоминал, что «ощутил пьянящий аромат свежего сена, цветущей сирени, полевых цветов».

«Фатьянов стихами вел разговор с глазу на глаз, один на один со своим сверстником, солдатом... Стихи пели, в них уже была мелодия», - вспоминал он.

Однако советская цензура не оценила лиризм Фатьянова, сочтя стихи слишком легкомысленными. Позже, в 1943 году, он написал к стихам музыку, но результатом остался не доволен. Лиричный вальс не сочетался с жизнерадостным настроением строк. В итоге он создал новую мелодию, которая и сделала песню знаменитой.

«О чем ты тоскуешь, товарищ моряк?»

О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?

Гармонь твоя стонет и плачет,

И ленты повисли, как траурный стяг.

Скажи нам, что всё это значит?

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою

С врагами сражался геройски?

Так что же встревожило душу твою,

Скажи нам, товарищ, по-свойски…

Друзья, своё горе я вам расскажу,

От вас я таиться не стану.

Незримую рану я в сердце ношу,

Кровавую, жгучую рану.

Первая встреча Соловьева-Седого и Василия Лебедева-Кумача состоялась в Кронштадте зимой 1939 года. Молодой политработник попросил композитора написать песню о моряках. Когда музыкант стал, разминая пальцы, набрасывать мелодию на пианино, Лебедев-Кумач принялся импровизировать. Но песня получилась неудачной и ее не стали издавать.

Летом 1941 года произошла их следующая встреча, ознаменовавшаяся творческим триумфом. Василий Павлович принес в Главное политическое управление Военно-Морского Флота мелодию песни для моряков. Его встретил тот же политрук Лебедев-Кумач.

«Я умолчал, что принёс готовую музыку. Василий Иванович прочитал мне стихи, которые начинались словами «О чём ты тоскуешь, товарищ моряк?». Я был ошеломлён, как точно эти слова совпадали с музыкальной темой, как укладывались в мою музыку! Я попросил Василия Ивановича повторить стихи и, сев за рояль, сделал вид, будто сочиняя, импровизируя... Эффект был потрясающий», - вспоминал композитор.

«Соловьи»

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят,
Немного пусть поспят.
Пришла и к нам на фронт весна,
Солдатам стало не до сна —
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи…

В канун 25-летия Победы над фашистской Германией журналист спросил Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, какая у него любимая песня. На это прославленный полководец ответил: «Мои вкусы, я думаю, не расходятся со вкусом многих людей:«Вставай, страна огромная!», «Дороги», «Соловьи»… Это бессмертные песни! Потому что в них отразилась большая душа народа!»

Песня, ставшая одной из лучших в годы Великой Отечественной Войны, родилась у композитора Василия Соловьева-Седого в творческом тандеме с Алексеем Фатьяновым. Получив краткосрочный отпуск и медаль «За Отвагу» после освобождения Венгрии от фашистов поэт вручил Василию слова двух песен «Соловьи» и «Ничего не говорила». Музыку к ним он написал в один день.

Позже, вспоминая о сотрудничестве с Фатьяновым, композитор говорил, что они очень хорошо понимали друг друга:

«Бывало так, что я ему какие-нибудь стихи подсочиню, отдельные слова в его духе, так сказать. Бывало так, что он настолько «вселялся» в музыку, что и сам сочинял.

Ты, Вася, знаешь, — говорил он мне, — А не лучше ли будет, если ты так вот сделаешь. Эта интонация более тебе принадлежащая, чем та, которая у тебя в этой песне.

И он напевал, «присочинял» то, что ему казалось органичным, естественным для этой песни. Большинство песен, которые я с ним написал, имеют какой-то особый отпечаток. Уж очень близко соприкасались наши творческие интересы…»

«В путь»

Путь далек у нас с тобою,
Веселей, солдат, гляди!
Вьется, вьется знамя полковое,
Командиры — впереди.

Солдаты, в путь, в путь, в путь…
А для тебя, родная,
Есть почта полевая.
Прощай, труба зовет.
Солдаты, в поход!

Эта песня обычно сопровождала парадное прохождение войск по Красной площади в Москве в праздничные дни. Она была включена в репертуар Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии, стала самой популярной строевой среди солдат.

Страна услышала ее впервые в 1955 году, когда на киноэкраны вышла картина «Максим Перепелица». Ее авторами стали Василий Соловьев-Седой и поэт Михаил Дудин.

Вспоминая работу над произведением, композитор писал, что это был непростой процесс:

«В припеве я изменил традиционную квадратность походного марша и выбрал необычное ритмическое построение, короткое, повторяющееся слово: «В путь, в путь, в путь!» Это восклицание вызвало музыкальный образ, который видоизменяется в припеве. Бедному Дудину пришлось подстраиваться под заново написанную музыку и сочинять строки разной длины с переменным размером. Так иногда делаются песни, претерпевая много изменений, правок. А когда песня сделана, кажется, что иначе и быть не могло».

Позже за эту песню Соловьев-Седой был удостоен Ленинской премии.

«Подмосковные вечера»

Не слышны в саду даже шорохи,
Все здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мнедороги
Подмосковные вечера.

Речка движется и не движется,
Вся из лунного серебра.
Песня слышится и не слышится
В эти тихие вечера…

Одной из самых широко известных песен послевоенного времени стала композиция, прозвучавшая в картине «В дни спартакиады». Чтобы разнообразить фильм было решено добавить в него песню, создание которой доверили Соловьев-Седому и поэту Михаилу Матусовскому.

Первоначально планировалось, что ее исполнит Марк Бернес, но тот остался не в восторге от произведения. «Ну, и что это за песня, которая слышится и не слышится? А что это за речка — то движется, то не движется?», - раскритиковал он слова песни.

В итоге «Подмосковные вечера» исполнил Владимир Трошин, актёр Московского художественного театра.

Известность к произведению пришла уже после премьеры фильма, когда песню прокрутили на радио. После этого слушатели стали засыпать радакцию просьбами поставить композицию еще раз.

В 1957 году Соловьев-Седой получил за «Подмосковные вечера» Первую премию и Большую Золотую медаль Московского фестиваля молодёжи и студентов.

25 апреля 1907 года в столице империи Санкт-Петербурге родился Василий Соловьёв . Без приставки «Седой» его имя никому ничего не говорит. Удивительно, но вполне аристократическая фамилия Соловьев-Седой выросла из детского дворового прозвища. Очень светлые волосы Васи быстро выгорали, и сначала отец в шутку называл его «седеньким», а потом и дворовые пацаны подхватили прозвище «Седой». Так, под дворовым прозвищем, войдет в историю человек, написавший сотни популярных песен.

Гений-самоучка

Отец Василия — Павел Павлович — был главным дворником Невского проспекта. Сейчас дворник — профессия не слишком высокооплачиваемая, специальных знаний для нее не требуется. А в России же дореволюционной дворник — уважаемая и значимая должность. Он не только следил за порядком, но и выполнял функции своего рода «участкового» (следил за порядком во вверенном районе) и даже немного ЖЭКа (контролировал состояние домов). Так что главный дворник самого важного проспекта Империи — человек не бедный, социально важный. Жена его — Анна Федоровна — работала горничной. И странным образом именно это определило потом карьерный путь ее сына. Дело в том, что и люди на Невском жили непростые. Главная улица столицы огромной страны, жильцы — сплошь звезды и богачи. Анна Федоровна работала у певицы Анастасии Вяльцевой . Это была знаменитая артистка, даже получившая прозвище «Русская золушка». Она исполняла романсы, пела оперетты, и вообще была одной из самых известных и богатых артисток своего времени. Но прозвище «Золушка» она получила за то, что ранее также была горничной. Соответственно, к прислуге она относилась с уважением и пониманием. Анне Федоровне в благодарность за работу Вяльцева подарила граммофон и пластинки со своими записями. Даже в семьях среднего достатка граммофоном могли похвастаться не все. И маленький Вася Соловьев рос, слушая романсы в исполнении одной из лучших певиц того времени.

Вася рос не просто меломаном — он продемонстрировал и организаторские способности. Сначала упросил родителей купить балалайку. Играть на ней научился сам, а затем — тоже сам — освоил и гитару. Пик «любительской карьеры» Соловьева — сколоченное им из соседских пацанов музыкальное трио. Количество талантов на квадратный метр двора зашкаливало. Например, в свой ансамбль Соловьев позвал сына прачки Сашу Борисова . Впоследствии тот станет актером, народным артистом СССР, прославится не только театральными ролями, но и работами в фильмах «Максим Перепелица», «В дни Октября». Но это все потом, а в молодости Борисов играл на мандолине в ансамбле Васи Соловьева.

Кстати, дом, в котором композитор родился и вырос, стоит на Невском и по сей день. В нем теперь гастроном и квартиры. А когда-то сюда приходили со всей округи — слушать трио подростков, которые играли прямо в подъезде. Им было тогда по 12 лет. Жил по соседству с ребятами и виолончелист — он начал водить Васю в Мариинку, где тот слушал самые популярные на тот момент оперы. При этом вокруг уже бушевала революция, а за ней и гражданская война. Стать великим музыкантом Соловьеву было суждено уже в другой, новой России.

Начинающий композитор

Самый сложный для многих музыкантов шаг — сделать свое увлечение настоящей профессией. Соловьеву это удалось благодаря упорству. В годы разрухи после гражданской войны Василий работал уборщиком в кинотеатре, за что ему не только платили, но и разрешали играть на старом, разбитом пианино, за которым во время показов сидел тапер. Инструмент Соловьев освоил тоже сам — просто на слух подбирал известные мелодии, потом играл их все более уверенно. Настолько уверенно, что его самого зовут работать и тапером и даже музыкантом на радио. Пианист на радио — наиболее «продвинутом» тогда средством массовой информации — Соловьев стал, не имея никакого профильного образования. На тот момент он окончил лишь трудовую школу. Но талант был очевиден — известный композитор Алексей Животов советует Василию получать музыкальное образование.

В Ленинградский центральный музыкальный техникум Соловьев поступил только в 1929 году, уже имея за собой большой опыт выступления в качестве пианиста. Потом — Консерватория. Он уже известен как «Василий Седой», неугомонный музыкант и начинающий композитор. Пишет он много, настолько, что однокашники обыгрывают его имя в новом прозвище «Фа-си-ля Си-до». Тот не обижается, да и вообще свои прозвища любил. «Седого» сделал частью фамилии, а некоторые произведения прямо так и подписывал: Фа-си-ля Си-до.

Композитор большой страны

Фа-си-ля Си-до музыку писал «запоем». Уже в год окончания консерватории он получает премии за произведения «Парад» на слова Гитовича и «Песня о Ленинграде» на слова Рывиной . Еще через 4 года в обеих столицах ставят его балет «Тарас Бульба». А всего за тридцатые годы он напишет несколько сотен произведений. Его песни исполняли тогдашние звезды Ирма Яунзем и Леонид Утесов .

Дальше была война и Соловьева-Седого (уже семьянина, с женой и дочерью) эвакуируют вместе с труппой Малого оперного театра. «Сидеть в тылу» композитор не собирается. Как и в детстве, он быстро организует ансамбль для выступлений на фронтах. Его фронтовая бригада «Ястребок» выступает на сложнейших участках фронта, в 1941 году играет на ржевском направлении, где идут тяжелые бои. Всю войну Соловьев-Седой выступает на различных фронтах. Впоследствии ветераны будут вспоминать, как важны были концерты таких фронтовых бригад, как они помогали поддерживать моральный дух бойцов. При этом композитор продолжает писать песни, известные до сих пор. Чего стоит только одна — «Потому что мы пилоты» из фильма «Небесный тихоход». В 1943 году Соловьев-Седой получает главную премию страны — Сталинскую. Важным событием в жизни сам композитор считал встречу с поэтом Алексеем Фатьяновым . Вдвоём они написали более 40 песен, ставших любимыми у народа.

После того, как война кончится, она останется сквозной темой в песнях Соловьева-Седого. Подвиг народа он воспел в легендарных «Где же вы теперь, друзья-однополчане...» и, конечно «Соловьи». Эта песня была написана еще в годы войны, но до сих пор любима всеми ветеранами.

Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, Пусть солдаты немного поспят...

Маршал Жуков даже в шутку назвал Соловьева-Седова «маршалом песни».

«Неплохая песня» как музыкальный символ страны

Конечно, война — не единственная тема песен Соловьева-Седого. Он пишет знаменитые «Давно мы дома не были», «Стали ночи светлыми», «Пора в путь-дорогу».

А в 1956 году написана песня «Подмосковные вечера». Сам композитор считал ее «неплохой», не более того. Каково же было его удивление, когда «Вечера» стали одной из пяти песен, выбранных для документального фильма о первой спартакиаде народов СССР. Также композиция получила первую премию на Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве 1957 года. Более того, «Подмосковные вечера» станут символом России для всего мира. Её исполняли многие певцы всего мира, в том числе француженка Мирей Матье , в фортепианном исполнении её играл американский пианист Вэн Клайберн , а англичанин Кенни Болл сделал джазовую аранжировку произведения.

В последние годы усыпанный заслуженными наградами (Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, дважды лауреат Сталинской и Ленинской премий) композитор тяжело болел. Но все равно называл себя счастливым человеком — что в профессии, что в личной жизни.

Василий Соловьев, он же Седой, он же Фа-си-ля Си-до умер в родном Ленинграде, в декабре 1979 года. Его песни знает и любит вся страна, даже подчас не помня их автора. Только дочь великого композитора Наталья не слышала песен отца. Она была глухой и стала большой актрисой, работая в Московском театре мимики и жеста.

(настоящая фамилия - Соловьев)

(1907-1979) русский композитор

Песни Соловьева-Седова составляют своеобразную летопись истории России XX века. Хотя большинство из них было написано во время войны и первые послевоенные десятилетия, их влияние на формирование песенной культуры продолжалось и в последующее время.

Василий Павлович Соловьев-Седой родился в Петербурге, но корни его происходят с Псковщины. Гам в одном из сел близ Невеля жили все его предки. Только отец, Павел Павлович, после долгой службы в армии остался в Петербурге и стал работать дворником в доме страхового общества «Россия». Мать Анна Федоровна до замужества была горничной. Несколько лет она проработала у знаменитой певицы А. Вяльцевой, но ушла, не выдержав ее капризного характера. В семье Соловьевых было четверо детей - старшие дочери Анастасия и Полина и сыновья Сергей и Василий.

Музыкальные способности мальчика заметили уже в детстве. Отец любил петь и самоучкой освоил гармонь. От него страсть к музыке и песне перенял Василий.

Закончив школу в 1923 году, он подрабатывал на танцевальных площадках, выступая в качестве тапера. Однажды его выступление услышал ленинградский композитор А. Животов. Он помог Василию устроиться на радио в качестве аккомпаниатора уроков гимнастики.

Под руководством Животова, Василий Соловьев научился импровизировать и составлять простейшие музыкальные композиции. Через год Животов посоветовал ему поступать в музыкальное учебное заведение. Вначале Василий отнесся к предложению настороженно, в то время он даже не умел записывать ноты.

Но отец убедил Василия, и тот решил последовать совету и подал документы в Ленинградский музыкальный техникум. Выдержав конкурс, Василий Соловьев стал учиться в классе, которым руководил профессор консерватории П. Рязанов. Он и стал первым наставником будущего композитора. В 1931 году Рязанова пригласили преподавать в консерваторию и весь его класс перевели туда на первый курс.

В 1936 году Василий Павлович Соловьев заканчивает консерваторию. К тому времени он был автором нескольких песен, но настоящая популярность пришла к нему гораздо позже. На открытие ленинградского Мюзик-холла он написал песню о Ленинграде.

Она получила высокую оценку присутствовавшего на открытии Исаака Дунаевского . В 1938 году Василий Соловьева впервые пригласили писать музыку для кинофильма. Он создал несколько песен и музыкальную сюиту для мелодрамы «И июля».

Впоследствии композитор говорил, что первая работа только помогла ему представить своеобразие музыки для кино.

В начале тридцатых годов Василий Соловьев начинает работать над своим первым крупным произведением - балетом «Тарас Бульба». После многочисленных переделок он был поставлен в 1940 году на сцене Ленинградского театра имени С. Кирова, а через год, в последние мирные дни, - на сцене Большого театра в Москве. Балет был выпущен под фамилией Соловьева-Седого.

Критики высоко оценили музыку балета. Опираясь на народные мелодии, композитор смог создать яркое образное полотно, в котором раскрывалась специфика повести Николая Гоголя . Впоследствии балет неоднократно ставился не только на сценах театров СССР, но и в других странах. Но сам Соловьев не был удовлетворен им и неоднократно возвращался к нему. В конце пятидесятых годов он переработал музыку балета в танцевальную сюиту, она вошла в репертуар ансамбля, которым руководил И. Моисеев.

Во время гастролей в СССР песни Соловьева услышал немецкий певец Р. Буш. Он сразу же ввел песню композитора «Гибель Чапаева» в свой репертуар. Вслед за Бушем песни Соловьева начинают исполнять отечественные эстрадные артисты Л. Утесов и И. Яунзем.

В довоенные годы Василий Павлович Соловьев написал также несколько комедий, поставленных на сценах разных театров.

Композитор откликнулся на немецкое вторжение в СССР, начав озвучивать патриотические выпуски ленинградской радиохроники. Одна из песен - «Играй, мой баян», написанная на слова поэтессы И. Давидович 23 июня 1941 года, стала музыкальной эмблемой передач Ленинградского радио. В августе 1941 года по радио прозвучала песня «Прощай, любимый город». Сейчас кажется невероятным, но одна из самых массовых песен времен войны вначале была отвергнута комиссией. Ее сочли... слишком грустной. Но популярность песни опровергла все оценки.

Уже осенью 1941 года Василию Соловьеву пришлось уехать в эвакуацию. Вместе с труппой Малого оперного театра он был отправлен в Оренбург. Вместе с ним уехала жена - певица Татьяна Рябова - и их дочь Наташа. Но Соловьев не мог сидеть в тылу. При содействии командования Оренбургского военного округа он организует эстрадный ансамбль «Ястребок». Василий Соловьев пишет для ансамбля несколько песен и вскоре добивается отправки на фронт. Слова для его песен написал молодой поэт А. Фатьянов, работавший в окружном ансамбле песни и пляски. В стихах Фатьянова Соловьев нашел свободную песенность, напевность интонации, ясный мелодический строй. Всего они написали несколько десятков песен -- «На солнечной поляночке», «Соловьи», «Ничего не говорила», «Давномы дома не были», «Доброе утро», «Наш город».

Сотрудничество продолжалось и после войны: были написаны песни «Где же вы, друзья-однополчане», «Поет гармонь за Вологдой».

Интересна одна из историй, связанная с созданием произведений. Песня «На солнечной поляночке» вначале была написана в форме вальса. После исполнения ее на радио, Василий Павлович Соловьев изменил ритмическую структуру, а на прежнюю музыку написал другую песню.

Иногда судьбы его песен складывались весьма причудливо. После распространения песни «Вечер на рейде» на фронтах она попала и к немецким войскам. Там решили, что она называется «Вечер на Рейне».

Особенно плодотворным стал для композитора 1942 год. Он написал шестнадцать песен и тогда же Соловьев начинает работать над оперой «Кружевница Настя» по либретто Константина Паустовского . Но опера осталась незавершенной, потому что все его время было отдано песне.

В апреле 1943 года Василий Павлович Соловьева-Седого вызывают в Москву. Он поселяется в гостинице «Москва» и начинает работать для Всесоюзного радиокомитета. Он работает с поэтами В. Лебедевым-Кумачом, Михаилом Исаковским , на стихи И. Уткина пишет песню «Над Родиной грозные тучи». Композитору предлагали остаться в Москве, но при первой же возможности он просит отправить его в Ленинград. В конце 1943 года композитор становится лауреатом Сталинской премии.

В 1944 году Василий Соловьев возвращается в Ленинград и сочетает выступления с ансамблем с работой на Ленинградском радио. Продолжают появляться его новые песни.

В последний год войны он пишет музыку к кинокомедии «Небесный тихоход» (1945), две песни из которого «Потому, что мы пилоты» и «Пора в путь-дорогу» сразу же стали народными. Популярной стала и песня из следующей ленты «Первая перчатка» (1946). В 1955 году Соловьев-Седой написал музыку к картине «Максим Перепелица».

С окончанием войны ставшие привычными темы песен должны были измениться. Василий Соловьев не сразу нашел новый подход и новые темы. Первые опыты - шуточные песни «Про Васеньку», «Веселая песенка о начальнике станции» - оказались неудачными, и сейчас о них мало кто помнит.

От яркой патриотической направленности песен Соловьев-Седой переходит к лирической тональности. С 1946 года начинается его многолетнее сотрудничество с М. Исаковским. Первой совместной работой стала песня «Не тревожь ты себя, не тревожь». За ней последовали «Услышь меня, хорошая», «Баллада о солдате». Всего же в сотрудничестве родилось тридцать песен.

Успех в отдельных песнях уже не удовлетворяет композитора. Вместе с А. Фатьяновым он начинает работу над песенным циклом «Возвращение солдата». Начало новому замыслу положила песня «Где же вы, друзья-однополчане». От ее мелодии Василий Павлович Соловьев повел мелодический рисунок еще пяти песен. Их герой постепенно меняется, он становится трактористом. Завершила цикл «Величальная», в которой Соловьев как бы расстается со своим героем. Первым исполнителем цикла стала известная певица К. Шульженко.

В начале пятидесятых годов композитор возвращается к жанру музыкальной комедии. Оперетту «Верный друг» поставили на сцене театра музыкальной комедии. Соловьев-Седой регулярно выпускает оперетты, которые с успехом идут на сцене различных авторов. Оперетты «Шельменко-денщик», «Восемнадцать лет», «У родного причала» были экранизированы.

Василий Павлович Соловьев-Седой раскрылся и как автор театральной музыки. С 1948 года начинается его сотрудничество с Ленинградским театром имени Ленинского комсомола. Для него он написал музыку примерно к десяти спектаклям, многие из которых впоследствии были поставлены на сценах и других театров.

Наиболее популярной стала музыка к спектаклю по поэме Александра Твардовского «Василий Тёркин», поставленной на сцене театра имени Моссовета. Затем композиция шла более чем в тридцати театрах страны.

В 1959 году Василию Соловьеву-Седому присуждается Ленинская премия за песни «В путь», «Версты», «Подмосковные вечера».

Композитор приобрел поистине всенародную известность. Со временем он переходит к работе с конкретными исполнителями. Он считал, что композитор обязан рассчитывать мелодию на определенного певца, тогда песня станет небольшой миниатюрой, где проявятся индивидуальность и автора, и исполнителя. В сотрудничестве с Л. Зыкиной родились песни «Течет река Волга», с М. Бернесом - «Если бы парни всей Земли».

Иногда написанная в связи с конкретным событием песня становилась символом своего времени. Так произошло с созданной в конце пятидесятых годов песней «Подмосковные вечера», написанной для научно-популярного фильма «В дни Спартакиады». Со временем ее начали воспринимать как песню, в которой отразились черты русского характера: его открытость, гостеприимность.

Композитор возвращается и к крупной форме: вместе с либреттистами Константиновым и Рацером пишет оперетту «Олимпийские звезды». За ней последовала еще одна их совместная работа - оперетта «Восемнадцать лет».

Особая страница творчества композитора была связана с Московским театром мимики и жеста. Дочь Соловьева стала актрисой и поступила в труппу этого театра. Для труппы глухонемых актеров Василия Соловьев написал оперетту «Подвески королевы» по мотивам романа Александра Дюма «Три мушкетера». Композитор сделал, казалось бы, невозможное - создал музыкальный спектакль для людей, которые, что называется, «по определению» не могут воспринимать музыку. И опыт оказался удачным.

В семидесятые годы Василий Павлович Соловьев-Седой много ездит по стране, посещает союзные республики, пишет несколько монументально-песенных циклов - «Северная поэма» (на материале народных песен), «Светлая песня» и «Мои современники» (на стихи поэта Г. Горбовского). Он также создает циклы романсов на стихи Александра Пушкина и Сергея Есенина . Последняя работа Василия Соловьева - мюзикл «Теремок» по сказке Самуила Маршака . Но дописать ее композитор не успел - 2 декабря 1979 года он неожиданно умер.

Советский композитор В.П. Соловьев-Седой (настоящая фамилия - Соловьев) родился 12 (25) апреля 1907 года в Санкт-Петербурге. Он родился в простой крестьянской семье. Дед его, Павел Соловьёв, помнил крепостное право, реформу 1861 года. Отец, тоже Павел и тоже крестьянин, после службы в царской армии ушёл "в люди" - в Петербург. Долго бедствовал и брался за любую работу. Счастье улыбнулось ему, когда он устроился дворником в дом на Обводном канале. Мать композитора Анна Фёдоровна - псковская крестьянка. В Петербурге, куда она приехала на заработки, вышла замуж за Павла Соловьёва. Он работал уже старшим дворником на Невском проспекте, в доме 139, когда родился второй сын в их семье - Василий. Анна Фёдоровна знала множество русских народных песен и любила их петь. Долгое время, до переезда на Старо-Невский, она работала горничной у знаменитой певицы . Крестьянская дочь, в юности сама служившая горничной, Вяльцева заметила музыкальность Анны Соловьевой и, искренне привязавшись к ней, готова была пристроить её в хористки. Но судьба распорядилась иначе: Анне нужно было растить детей, быть хозяйкой в семье. Да и Павел решительно противился музыкальной карьере жены. В конце концов, Анна покинула место у Вяльцевой, получив от неё в подарок граммофон и напетые ею пластинки: "Захочу - полюблю", "Ветерочек", "Гей-да тройка". Часто Анна Фёдоровна, занимаясь хозяйством, ставила пластинки, подаренные ей Анастасией Вяльцевой:

Гей - да тройка, снег пушистый,
Ночь морозная кругом.

Любовь к пению и умение петь красиво, с душой, остались у неё на всю жизнь. От матери да тёти Анастасии, младшей сестры отца, унаследовал Василий Павлович любовь к русской песне. На склоне лет он часто признавался: "Мне ближе крестьянская распевная песня". Его друг детства, друг всей его жизни, Александр Фёдорович Борисов - народный артист СССР, великий русский советский актёр - называл дворницкую, где собирались сослуживцы отца будущего композитора, первым музыкальным университетом.

В детские годы Василий Соловьёв наслушался и псковских грустных песен в деревне, куда отправляли его к родителям матери. Но чаще проводил он лето на родине отца - в деревне Кудрявцево. Летом у Васи волосы совсем выгорали от солнца и становились белыми, за что мальчишки во дворе называли его "Седым". Дворовым мальчишкам кличка "Седой" понравилась, и с тех пор Василия только так и стали называть. Кто думал тогда, что дворовая кличка станет творческим псевдонимом и срастется с фамилией, сделав ее известной всей стране и миру, - Соловьёв-Седой?! В их доме жил виолончелист оркестра Мариинского оперного театра Н.Сазонов. С его помощью Василий впервые приобщился к большому искусству. Так ему удалось увидеть и услышать Федора Шаляпина в операх "Борис Годунов" и "Севильский цирюльник".

Когда Васе было восемь лет, он попросил у отца купить ему в музыкальном магазине балалайку - единственный известный тогда в крестьянской среде музыкальный инструмент. "У меня слезы обильно текли по лицу, - вспоминал потом композитор. - Отец наконец сдался, зашел в магазин и купил мне балалайку попроще". После драгоценного подарка отца Вася освоил гитару, а потом и пианино. К фортепиано Василия приобщило немое кино. В доме 139 на Старо-Невском, где Соловьевы жили до 1929 года, открылся кинотеатр "Слон", где крутили немые фильмы с участием Бастера Китона, Веры Холодной. Заметив у экрана пианино, Василий упросил киномеханика разрешить ему попробовать клавиши и быстро подобрал по слуху "Светит месяц". Восхищенный механик позволил ему ежедневно по утрам присаживаться к инструменту, а Василий взялся таскать киноленты, помогал их "прокручивать", убирал зал. Такие занятия помогли Василию Павловичу, когда уже после революции и смерти матери он занимался музыкальной импровизацией в кинотеатрах. Довольно скоро у Василия Соловьёва появился свой фортепианный "репертуар", и хозяин кинотеатра пригласил его сопровождать фильмы музыкой за плату. Она была нелишней в голодные годы Гражданской войны.

С двенадцати до шестнадцати лет Василий Соловьев исполнял роль тапёра, стараясь играть известные танцы по-своему, варьируя музыку. Быть музыкантом Василий поначалу не собирался, а мечтал стать кораблестроителем. Но ранняя смерть матери и болезнь отца заставили его отправиться на заработки: он с 16 лет стал работать пианистом-импровизатором в клубах, аккомпаниатором в кинотеатрах, а затем, с 1925 года, на Ленинградском радио для сопровождения утренней гимнастики. Так музыка стала его профессией. Сочинению музыки, по признанию самого Василия Павловича, он начал учиться поздно - в 1929 году, когда ему было уже 22 года. В этом году он поступил в Центральный музыкальный техникум на композиторское отделение. Перед Василием Соловьёвым открылся путь к постижению тайны музыкального искусства, к выражению и профессиональной огранке его таланта.

В техникуме Василий Соловьёв учился по классу Петра Борисовича Рязанова - выдающегося педагога-наставника многих советских композиторов. Через его руки прошли Иван Дзержинский, Николай Ган, Никита Богословский (учились вместе с Соловьёвым-Седым), позже - Свиридов. Техникум был именитым музыкальным учреждением. В разное время в нём преподавали крупнейшие музыканты-исследователи: Б.В. Асафьев, В.В. Щербаков, их молодые коллеги, также известные и авторитетные в музыкальных кругах: Ю.Н. Тюлин, Х.С. Кушнарев, М.А. Юдин. Неслучайно, когда в 1931 году закрылось композиторское отделение техникума, все его студенты были переведены в Ленинградскую консерваторию. Сохранился и класс композиции П.Б. Рязанова. Соловьёв-Седой многому научился у него, как у носителя классической музыкальной культуры, мастера импровизаций - обработок русских народных песен.

Уже будучи выдающимся мастером песенного жанра, В.П. Соловьёв-Седой вспоминал уроки Рязанова: "Он учил нас форме на произведениях художественной литературы. Читая нам рассказ Чехова "Ванька", Рязанов особо отмечал, что изложение, насыщенное юмористическими деталями, завершается трагической по существу концовкой (письмо мальчика к дедушке не дойдёт), и обсуждал с нами, как такое построение рассказа можно было бы отразить в музыке. Другой рассказ Чехова - "Полинька" - служил примером "полифонической" формы, основанной на "контрапункте" внешнего и внутреннего действия. Разбирали мы строение романа "Анна Каренина" Толстого, также делая выводы для музыки". Чувствительность Соловьёва-Седого к русскому художественному слову, в особенности поэтическому, была уникальной. Он никогда не сочинял так называемой музыкальной рыбы, под которую подгонялись слова песни. Если текст был не музыкален, не имел свободного музыкального дыхания, он его решительно отвергал.

В консерваторские годы В.П. Соловьёв-Седой создал немало музыкальных произведений. К 1935 году их насчитывалось уже двадцать четыре: музыка для театра, лирическая поэма для симфонического оркестра, пьесы для скрипки и фортепиано, фортепианный концерт и др. Впервые Василия Павловича заметили, как композитора-песенника на ленинградском конкурсе массовых песен в 1936 году, когда он окончил Консерваторию. Сразу две его песни - "Парад" на слова А.Гитовича и "Песню о Ленинграде" на слова Е.Рывиной - удостоили первой премии. Очень скоро появились другие - "Выходи сегодня на залив", "Другу", "Песня о Ленине". Песни молодого автора Соловьева-Седого запели известные певцы: Ирма Яунзем в 1935 году на декаде советской музыки в Большом театре в Москве в сопровождении оркестра народных инструментов спела его героическую балладу "Гибель Чапаева", Леонид Утесов спел впервые его песни "Служили два друга" и "Казачью кавалерийскую". Но ни одна из названных песен, как и его балет "Тарас Бульба" (Театр оперы и балета им. С.М. Кирова, 1940, 2-я ред. - 1955), не получила признания в народе - не стала массовой.

В тридцатые годы страна строилась. Внимание к песне возрастало, но к песне маршевой, призывной, бодрой. Советская песня в те годы была больше средством массовой агитации, нежели средством духовного откровения и отдохновения. Да и в советской поэзии лирическое направление Соловьёва-Седого не проглядывалось. В начале 1930-х Марина Цветаева верно заметила: "Маяковский на песню не способен, потому что сплошь моторен, ударен и громогласен… Пастернак на песню не способен, потому что перегружен, перенасыщен и, главное, единоличен… Певучее начало России расструенное по небольшим и недолговечным ручейкам, должно обрести единое русло, единое горло…"

Однако автора этих песен заметил великий И.Дунаевский. Он сумел разглядеть в нём незаурядный музыкальный дар. Поэт Александр Чуркин, на стихи которого Соловьёв-Седой написал не одну песню, оказался в конце 1930-х годов свидетелем такого диалога Утёсова с Дунаевским. "Пожалуй, ты единственный, - говорил Утёсов, - кто может сочинять такую мелодию, что люди запоют её прямо по дороге с концерта". "Нет, почему же? - возразил Дунаевский. - На ленинградском музыкальном небосклоне восходит новая звезда - молодой Соловьёв-Седой. Не хочу быть пророком, но уверен: ему суждено большое плавание…" Так Василий Соловьёв - сын дворника и горничной-служанки - стал всемирно известным композитором.

Певучее начало России обрело единое русло с началом Великой Отечественной войны. Казалось бы, на войне не до лирики. Но именно война, как самое страшное духовное испытание народа, востребовала русскую лирическую песню. Песню распевную, протяжную, интимную. В Великую Отечественную именно такая песня оказалась близка солдатской психологии. Она духовно связывала воина с родными и близкими, с которыми война его разлучила. Она была подобна молитве, без которой не укрепиться духом перед смертным боем.

22 июня 1941 года началась война, а уже на следующий день поэтесса Л.Давидович принесла Соловьеву-Седому стихи под названием "Застава дорогая". Они были написаны еще до войны и подправлены, так что получился необходимый куплет:

Но злая вражеская стая
Над нами, как туча, взвилась
Застава дорогая
За Родину поднялась.

На третий день войны, 24 июня, Соловьев-Седой сочинил мелодию этой песни. Помчался к своему другу - актеру Театра драмы им. Пушкина Александру Борисову, нашли баяниста, и в тот же вечер песня уже звучала из репродукторов над родным городом. Новая песня "Играй, мой баян" в исполнении Александра Борисова пришла на смену исполнявшейся до войны Марком Бернесом популярной песне "Тучи над городом встали". Борисов пел песню не сильным, но удивительно интонационно богатым голосом. В годы войны Василий Павлович убедился: для распространения песни в народе нужны не только и не столько голосовые, сколько актёрские данные; без них невозможно создать "образ" песни, невозможно "сыграть" её так, чтобы она легла на душу и была ею принята. Первая лирическая военная песня Соловьёва-Седого получила отклик в народе, её поют и поныне. Затем одна за другой появляется множество замечательных, горячо любимых в народе песен: "Вечер на рейде" (слова А.Д. Чуркина, 1941), "Вася Крючкин" (слова В.Гусева), "О чем ты тоскуешь, товарищ моряк" (слова В.Лебедева-Кумача), "Как за Камой, за рекой" (слова В.Гусева), "Не тревожь ты себя, не тревожь" (слова М.Исаковского) и другие. Их часто исполняли перед солдатами на передовой, моряки выстукивали мелодию "Вечера на рейде" азбукой Морзе. А знаменитая Марлен Дитрих, когда уже много позднее услышала его песню "Соловьи", сказала: "Этой песни мне так не хватало на войне!" Не случайно сам Георгий Жуков шутливо называл композитора "Маршалом песни".

Увлеченный стихотворением К.Симонова "Жди меня", Соловьев-Седой написал к нему музыку, потерпев полную неудачу, как впрочем и другие композиторы: кто только не пытался переложить на музыку тогда это стихотворение - М.Блантер, М.Коваль, В.Мурадели, А.Новиков, И.Дзержинский, Ю.Добрусин, А.Животов, В.Нечаев, В.Родин. Музыкальные критики и политработники часто встречали лирические шедевры Соловьева-Седого в штыки. Мол, стране в военное время нужны марши и громкие патриотические песни, прославляющие "товарища Сталина". Однако Соловьев-Седой не отступал, заявляя, что "грусть и печаль могут быть не менее мобилизующими".

Подлинно народной стала песня композитора "Вечер на рейде". Она прославила его имя. В августе 1941 года В.Соловьёва-Седого вместе с поэтом А.Д. Чуркиным направили в порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна, убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании трудового дня присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. Был поздний ленинградский вечер. Ничто не напоминало о войне. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль. С него доносилась тихая музыка: кто-то играл на баяне. Когда отправлялись домой, композитор сказал: "Чудный вечер. Стоит песни". По возвращении домой Чуркин засел писать стихи, Соловьёв-Седой - музыку. Композитор нашёл интонацию песни в словах, которые возникли у него как бы сами собой: " Прощай, любимый город, уходим завтра в море!". В них услышал щемящую грусть от расставания с родным Ленинградом. Через три дня родилась новая песня - "Вечер на рейде". Композитор и поэт понесли её на улицу Зодчего Росси, в дом композиторов. Там песню нашли слишком спокойной, даже заунывной и, как было сказано, не отвечающей требованиям военного времени.

Соловьёв-Седой отложил песню. Песня "Вечер на рейде" валялась в его чемодане год. Когда вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, Соловьёв-Седой, незадолго до этого эвакуированный в Оренбург, вновь представил свою песню на суд коллег. Они назвали её "цыганщиной". Композитор опять отложил песню. Лишь в марте 1942 года она получила фронтовое крещение и стала народной. Вот как это произошло. Соловьёв-Седой с созданной им фронтовой театральной бригадой "Ястребок" давал концерт в солдатской землянке. До передовой было полтора километра. Слушатели - не более тридцати солдат. Концерт уже шёл к концу, когда композитор решился сам спеть "Вечер на рейде" под аккордеон. Сам себе и аккомпанировал. Он тихо запел, обращаясь к бойцам:

Споёмте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдём в предрассветный туман.
Споём веселей, пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.

Когда третий раз прозвучал припев - "Прощай, любимый город!", его тихими голосами подхватили все слушатели. Автора попросили продиктовать слова, а потом и спеть песню вместе со всеми. Такого ещё никогда не было в жизни композитора: люди запели его песню, которую раньше не слышали. За несколько дней песня разлетелась по всем фронтам. Её слова передавали по полевым телефонам связисты. Ночью по телефону они пели её под баян. Песню пели на фронте и в тылу, она стала любимой народом. Песня "Вечер на рейде" давно признана одним из шедевров русского советского песенного искусства. Но до сих пор музыковеды доискиваются тайны её удивительной музыкальной простоты и силы.

Соловьёв-Седой обладал незаурядным литературным даром. Ряд его песен сочинён им на собственные стихи. В одной из них он так определяет духовное назначение песни для солдата, готового взглянуть в глаза смерти и победить её:

Не радостной песней, а грустным мотивом
Погибших друзей помяни,
Помянешь друзей - завоюешь иначе,
Солдаты - особый народ!
От боли не плачем, от песни заплачем,
Коль песня до сердца дойдёт.

Большим событием жизни, поворотным для творчества, считал Василий Павлович встречу в 1942 году с поэтом Александром Фатьяновым. В его стихах, говорил композитор, он слышал русскую речь, русскую природу, видел и чувствовал близкий ему русский советский уклад жизни. А.Фатьянов, родившийся в старинном городе Вязники, был поэтом русской души, русской лиричности. Фатьянов сочинял стихи так же, как Соловьёв-Седой - музыку. Если могли быть соавторы, созданные жизнью, чтобы работать вдвоём, так это Алексей Фатьянов и Василий Соловьёв-Седой. Вместе они создали сорок песен, многие их них вошли в золотой фонд советской и мировой песенной культуры.

В последние годы войны Соловьев-Седой написал несколько замечательных песен на слова А.И. Фатьянова - "На солнечной поляночке" (1943), "Соловьи" (1944), "Давно мы дома не были" (1945) и другие. Вершиной их творчества можно назвать самую знаменитую их песню "Соловьи". В 1943 году Фатьянов написал лирические стихи о соловьях, в которых выразил единство человека, природы, живого мира в предощущении торжества жизни над смертью:

Ну что война для соловья -
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат, припомнив дом
И сад зелёный над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Фатьянов прочёл стихи Соловьёву-Седому, и тот услышал в них музыку. В один присест композитор написал песню. Она стала гимном жизни на войне. Всё в ней - и грусть по родному дому, и ощущение весны, и ожидание победы, и тяжкий труд солдатский. И нежное чувство любви к советскому солдату:

Соловьи, соловьи,
не тревожьте солдат,
Пусть солдаты
немного поспят…

В содружестве с В.М. Гусевым Соловьев-Седой создает песню "Как за Камой за рекой" (1943), с С.Б. Фогельсоном - "Матросские ночи" (1945), с М.В. Исаковским - "Услышь меня, хорошая" (1945), с А.И. Фатьяновым - "Поёт гармонь за Вологдой" (1947), "Где ж ты мой сад" (1948). Он пишет песни на слова поэтов А.Д. Чуркина, М.Л. Матусовского, В.И. Лебедева-Кумача, и других.

Первые послевоенные годы характерны для Василия Павловича появлением песен, написанных для кинофильмов: "Небесный тихоход" (1945), где зазвучала ставшая бессмертной песня "Пора в путь-дорогу" (слова С.Б. Фогельсона), а также лента "Первая перчатка" (1946). В 1947 году Соловьев-Седой был удостоен вторично Государственной (Сталинской) премии СССР за песни "Давно мы дома не были", "Стали ночи светлыми", "Пора в путь-дорогу", "Едет парень на телеге". Первый раз он получил Государственную премию в 1943 году. В 1945 году композитор был награждён орденом "Красная Звезда". Сочинив песню "Где же вы теперь, друзья-однополчане?" (1947, слова А.И. Фатьянова), Соловьев-Седой повел от неё цикл, назвав его поначалу "Возвращение солдата", потом уже найдя более общее, эпическое наименование - "Сказ о солдате". Цикл впервые исполнила К.Шульженко в ноябре 1947 года.

После войны Соловьев-Седой много работал для кино. Им созданы песни для таких популярных фильмов, как "Счастливого плавания!" (1949), "Любовь Яровая" (1953), "Чемпион мира" (1954), "Доброе утро" (1955), "Максим Перепелица" (1955), "Она вас любит" (1956) и др. В общей сложности он стал автором песен для пятидесяти фильмов. Широкую известность композитору принесли песни, написанные для музыкальных комедий "В один прекрасный день" (1955), "Девушка джигит" (1955), "Песня табунщика" (1956), "Шельменко-денщик" (1971).

Соловьев-Седой становится видным общественным деятелем. С 1950 года много времени он уделяет депутатской работе - 12 марта 1950 года его избирают депутатом Верховного Совета СССР (3-5-го созывов). В 1948-1964 годах он - председатель правления Ленинградского отделения Союза композиторов. В 1957-1974 годах - секретарь Союза композиторов СССР, с 1960 года - секретарь Союза композиторов РСФСР. Прежний стройный и белокурый Вася из крестьянской семьи превращается в советского сановника, становится грузным, любит выпить, хорошо поесть. Однако премии и награды, сыпавшиеся на любимого народом композитора как из рога изобилия, все-таки не мешали ему оставаться веселым, ироничным. Соловьев-Седой много помогал молодым композиторам и коллегам. Говорили, что чуть ли не все члены Союза композиторов Ленинграда получили квартиры благодаря именно ему. После появления разгромного постановления ЦК "О борьбе с формализмом в музыке" именно Соловьев-Седой спас многих композиторов от репрессий. Он был резок в словах, выступая с высоких трибун, никогда не читал речи по бумажке, что было обычным в те годы. Не захотел переезжать в Москву. Говорил: "Меня за язык в Москве посадят. Долго не продержусь".

В середине 1950-х годов весь мир был очарован новой песней Соловьева-Седого под названием "Подмосковные вечера". Эта песня на слова М.Л. Матусовского была написана в 1956 году. Она была одной из пяти песен, которые создали музыкальный фон хронико-документального фильма "В дни спартакиады" (о первой Спартакиаде народов СССР). Соловьев-Седой оценивал её как очередную хорошую песню - не более. "Подмосковные вечера", которые стали настоящей визитной карточкой нашей страны во всем мире, сначала не оценили по достоинству ни сам автор, ни его коллеги. Музыкальный совет киностудии "Центрнаучфильм" прислал ему неприятное письмо: "Вы написали вялую, невыразительную песенку…" А Марк Бернес наотрез отказался ее исполнять: "Ну, что это у вас за песня, которая "слышится и не слышится"?" Когда "Подмосковные вечера" получили Большую золотую медаль на международном конкурсе песен, который проводился в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве летом 1957 года, то это стало для автора полной неожиданностью.

Говорили, что изначально песня называлась "Ленинградские вечера", но это не так, ведь ее слова написал москвич Матусовский. Это потом ленинградцы стали обижаться: как же так, наш земляк, а самую знаменитую песню назвал "Подмосковные вечера"? Да разве он знал, что это будет самая знаменитая песня! Она два года валялась, никому не нужная. Потом появился Трошин, который спел так, что до сих пор никто его не превзошел. Не случайно "Подмосковные вечера" Соловьева-Седого позднее занесли в Книгу рекордов Гиннесса - как самую исполняемую песню в мире.

"Подмосковные вечера" стали песней-символом, музыкальной эмблемой России для всего мира. В фортепианном исполнении они звучали на концертах американского пианиста Ван Клайберна. Известный деятель английского джаза Кенни Болл сделал джазовую аранжировку песни Соловьёва-Седого и выпустил пластинку с записью под названием "Полночь в Москве". Когда в 1966 году молодой советский вокалист Эдуард Хиль на Международном конкурсе эстрады в Рио-де-Жанейро пел "Подмосковные вечера", зрительный зал подхватил песню со второго куплета. Сегодня её знают и поют почти во всех странах мира вот уже полвека. В чём секрет огромной популярности "Подмосковных вечеров"? Он заключается в истине, которой всегда следовал в своём творчестве Соловьёв-Седой: только подлинно национальное становится интернациональным.

Когда Соловьеву-Седому исполнилось 60 лет, его друг, поэт Михаил Матусовский, сделал ему сюрприз. Приехал в Ленинград, где в филармонии отмечали юбилей композитора, и поднялся на сцену в тщательно отглаженном костюме, но с солдатским вещевым мешком. Снял его с плеча и стал вынимать подарки для юбиляра: мыло "Подмосковные вечера", пудру, одеколон, духи, конфеты, сигареты и все - "Подмосковные вечера"! Зал встретил эту шутку смехом и аплодисментами. Всем стало ясно, что такого яркого свидетельства всенародной популярности не было еще в нашей стране ни у одного композитора. Потом говорили, что самого Василия Павловича эта песня в конце концов так "достала", что он даже убегал из дому, потому что ее регулярно исполняли под окнами его дачи в Комарово. Действительно, практически ежедневно туда приходили люди с баяном и пели "Подмосковные вечера". Но композитор, конечно, никуда не убегал, хотя в последние годы жизни роптал: "Да неужели я только "Подмосковные вечера" написал?" А вот свою песню "Если бы парни всей земли" (1957) он действительно очень не любил, потому что не переносил пафос. Но это была такая своеобразная акция Долматовского с Бернесом: они пристали с этими стихами к Соловьеву-Седому, а тот даже не успел песню толком доработать, как тут же ее записали и уже на следующее утро она прозвучала по радио.

В 1959 году Соловьеву-Седому присуждается Ленинская премия за песни "В путь" (1955), "Вёрсты" (1955), "Если бы парни всей земли" (1957), "Марш нахимовцев" (1949), "Подмосковные вечера" (1956). В драматическом и кукольном театре композитор оформил музыкой двадцать четыре пьесы. В кино В.Соловьев-Седой в эти годы был автором музыки к фильмам "Всего дороже" (1957), "Очередной рейс" (1958), "Повесть о молодоженах" (1959), "Осторожно, бабушка!" (1960), "В трудный час" (1961), "Весенние хлопоты" (1964), "Донская повесть" (1964). Композитором создано несколько песенных циклов: "Сказ о солдате" (1947), "Северная поэма" (1967), "Светлая песня" (1972), "Мои современники" (1973-1975). В 1967 году В.П. Соловьеву-Седому было присвоено звание народный артист СССР, а в 1975 году - Герой Социалистического Труда. Композитор был награжден 3 орденами Ленина, орденом Красной Звезды и медалями.

В 1950-1970-е годы Соловьев-Седой написал песни для оперетт и музыкальных комедий, в т.ч. "Самое заветное" (1952), "Олимпийские звёзды" (1962), "Восемнадцать лет" (1967), "У родного причала" (1970), писал музыку к научно-популярным и документальным фильмам, к драматическим спектаклям и радиопостановкам (около 40), создал балет "В порт вошла "Россия"" (1964). Он собрал замечательную библиотеку, обожал автомобили, у него всегда были новые модели "Волги". Любил рыбалку, грибы.

В.П. Соловьев-Седой очень любил родной Ленинград. Композитор считал, что сама архитектура города на Неве состоит из мелодий. "Я иду, - писал он, - по знакомому до слез Ленинграду, и слышу мягкую виолончельную партию Львиного мостика, барабанную дробь памятника Суворову, гобои Дворцовой площади, шепот и шелест листьев Александровского сада…" Великий композитор признавался: "Я люблю свой город до самозабвения. Моя тема - это Ленинград. Моя привязанность - это Ленинград. Моя гордость - Ленинград". Он мечтал о том, чтобы его песня о родном городе, написанная на слова А.Фатьянова, жила долго:

Над Россиею небо синее,
Небо синее над Невой.
В целом мире нет, нет красивее
Ленинграда моего!

Последние годы композитор работал не столь интенсивно, как раньше. Одной из последних работ В.П. Соловьева-Седого, которую он не успел закончить, стала музыка для кукольного спектакля по сказке С.Маршака "Терем-теремок". В последние 4 года жизни Соловьёв-Седой тяжело болел. Болезнь, к счастью, не помешала отметить 70-летие со дня рождения в 1977 году. В дом композитора на набережной реки Фонтанки № 131 пришли друзья, артисты, и всё это показывалось по телевидению из квартиры № 8, в которой жил композитор. Умер он в Ленинграде в ночь на 2 декабря 1979 года. Похоронили композитора на Литераторских мостках Волковского кладбища, а возле него в 1982 году был похоронен его лучший друг детства, актёр Александр Борисов. Памятник на могиле композитора установили в 1985 году (скульптор М.К. Аникушин, архитектор Ф.А. Гепнер).

В.П. Соловьев-Седой - один из выдающихся мастеров советской песни, один из самых советских и самых русских композиторов. Он написал около 400 замечательных песен, пронизанных чувством любви к Родине. Многие из них поют до сих пор. В историю мировой музыкальной культуры он вошёл как песенный летописец советского народа, один из основоположников советской музыкальной культуры, её классик. Другой великий советский композитор Арам Хачатурян писал ему: "От нашей эпохи останутся в истории музыки единицы. Среди очень немногих останешься ты, Гомер нашей эпохи". Редко так говорят великие о великих. Но композитора пережили его песни, которые в нашей стране стали поистине народными. Это целая эпоха в музыкальной культуре страны.

Я за широкое народное творчество, потому что уверен: народ - превосходный наставник не только в области языка, но и в области музыки. Но я решительно против музыкальных подделок, против того слезливого надрыва, который часто передаётся шепотком в микрофоны на некоторых танцевальных площадках и в концертных эстрадах. Я против опошления песни, против нарушения единства её поэтического и музыкального образа, народных корней, национальной самобытности…

В.П. Соловьев-Седой, 1964

Василий Павлович Соловьев-Седой родился 25 апреля 1907 года в семье Павла и Анны Соловьевых в Петербурге в доме 139 на Старо-Невском проспекте. Его родители - выходцы из крестьян. Отец после службы в царской армии ушёл «в люди» — в Петербург. Долго бедствовал и брался за любую работу. Счастье улыбнулось ему, когда он устроился дворником в дом на Обводном канале. Мать - уроженка Псковщины, знала множество русских народных песен и любила их петь. Эти песни сыграли большую роль в музыкальном развитии будущего композитора. Анна незадолго до переезда на Старо-Невский устроилась горничной к знаменитой певице Анастасии Вяльцевой. Искренне привязавшись к Анне, Вяльцева помогла бы определить её в хористки, но муж этому решительно воспротивился, и в конце концов Анна покинула место у Вяльцевой, получив от неё в подарок граммофон и напетые ею пластинки: "Захочу - полюблю", "Ветерочек", "Гай-да тройка".

Первыми музыкальными инструментами, на которых в мальчишестве научился играть Василий, были балалайка (драгоценный подарок отца) и гитара. Летом у Васи волосы совсем выгорали от солнца, и отец ласково называл его седеньким, седым. Дворовым мальчишкам кличка "Седой" понравилась, и с тех пор Василия только так и стали называть.

В семь лет он познакомился и подружился с сыном соседской прачки Сашей Борисовым. Эта дружба с Александром Борисовым продолжалась всю его жизнь.

В их доме жил виолончелист оркестра Мариинского оперного театра Н.Сазонов. С его помощью Василий приобщался к большому искусству. Ему удалось увидеть и услышать Федора Шаляпина в операх "Борис Годунов" и "Севильский цирюльник".

К фортепиано Василия приобщило немое кино. В доме 139 открылся маленький кинотеатрик "Слон", где крутили фильмы с участием Бастера Китона, Веры Холодной. Заметив у экрана диковинку - пианино, Василий упросил киномеханика разрешить ему попробовать клавиши и быстро подобрал по слуху "Светит месяц". Восхищенный механик позволил ему ежедневно по утрам присаживаться к инструменту, а Василий взялся таскать киноленты, помогал их "прокручивать", убирал зал.

Такие занятия очень помогли Василию Павловичу, когда уже после революции и смерти матери он в самостоятельной жизни занимался музыкальной импровизацией в кинотеатрах, затем в художественной студии сопровождал уроки гимнастики, а позднее и на радио - также сопровождал передачи радиогимнастики.

Радиокомитет помещался тогда на Мойке, недалеко от Невского проспекта. От его квартиры на улице Жуковского до радио было добрых два километра. Вставать приходилось рано, часов в пять утра, чтобы поспеть пешком к шести в студию. Трамваи в такую рань ещё не ходили. "Однажды, - вспоминает Василий Павлович, я опоздал минуты на две. Диктор, который должен был вести передачу, сказал вслух, не выключив микрофон, всё, что он обо мне думал. Впрочем, тогда были такие нравы, что диктор за своё поведение получил... всего лишь выговор".

Свое музыкальное образование Василий продолжил в Третьем музыкальном техникуме в классе Петра Борисовича Рязанова — выдающегося педагога-наставника многих советских композиторов. Соловьев-Седой занимался на композиторском отделении вместе с Никитой Богословским. В техникуме он сдружился с Иваном Дзержинским и Николаем Ганом. В 1931 году весь курс перевели в консерваторию. Уже будучи выдающимся мастером песенного жанра, Соловьёв-Седой вспоминал уроки Рязанова: «Он учил нас форме на произведениях художественной литературы. Читая нам рассказ Чехова «Ванька», Рязанов особо отмечал, что изложение, насыщенное юмористическими деталями, завершается трагической по существу концовкой (письмо мальчика к дедушке не дойдёт), и обсуждал с нами, как такое построение рассказа можно было бы отразить в музыке. Другой рассказ Чехова — «Полинька» — служил примером «полифонической» формы, основанной на «контрапункте» внешнего и внутреннего действия. Разбирали мы строение романа «Анна Каренина» Толстого, также делая выводы для музыки».

В период учебы в музыкальном техникуме Василий Павлович сочинил песню "Станок" на стихи А.Безыменского. "Желая воспроизвести монотонный гул станка, я написал на нотном стане первые четыре такта, а затем поставил знаки повторения.

Молодая и неопытная пианистка, которая аккомпанировала исполнителю (все они были студентами техникума), не заметила знаков повторения и, сыграв четыре такта, откинулась на спинку стула. Вокалист самоотверженно допел песню без аккомпанемента..."

Впервые Василия Павловича заметили, как композитора-песенника на ленинградском конкурсе массовых песен в 1936 году: первой премии удостоили "Парад" на слова А. Гитовича и "Песню о Ленинграде" на слова Е. Рывиной. Песни Соловьева-Седого запели известные певцы: Ирма Яунзем в 1935 году на декаде советской музыки в Москве спела его песню "Гибель Чапаева", Леонид Утесов спел впервые его песни "Служили два друга" и "Казачью кавалерийскую". 22 июня 1941 года началась война, а уже на следующий день поэтесса Л.Давидович принесла Соловьеву-Седому стихи под названием "Застава дорогая". Они были написаны до войны и подправлены, так что получился необходимый куплет:

Но злая вражеская стая

Над нами, как туча, взвилась

Застава дорогая

За Родину поднялась

24 июля Соловьев-Седой сочинил мелодию этой песни. Помчался к своему другу - актеру Театра драмы имени А.С.Пушкина Александру Борисову, нашли баяниста, и в тот же вечер песня уже звучала из репродукторов над родным городом. Новая песня "Играй мой баян" пришла на смену исполнявшейся до войны Марком Бернесом песне "Тучи над городом встали", популярной до войны.

Чувствительность Соловьёва-Седого к русскому художественному слову, в особенности поэтическому, была уникальной. Он никогда не сочинял так называемой музыкальной рыбы, под которую подгонялись слова песни. Если текст был не музыкален, не имел свободного музыкального дыхания, он его решительно отвергал.

В консерваторские годы Соловьёв-Седой создал немало музыкальных произведений. К 1935 году их насчитывалось уже двадцать четыре: музыка для театра, лирическая поэма для симфонического оркестра, пьесы для скрипки и фортепиано, фортепианный концерт. Но ни одна из его песен не получила признания в народе — не стала массовой. Однако их автора заметил Дунаевский. Он сумел разглядеть в нём незаурядный музыкальный дар.

Поэт Александр Чуркин, на стихи которого Соловьёв-Седой написал не одну песню, оказался в конце тридцатых свидетелем такого диалога Утёсова с Дунаевским.

— Пожалуй, ты единственный, — говорил Утёсов, — кто может сочинять такую мелодию, что люди запоют её прямо по дороге с концерта.

— Нет, почему же? — возразил Дунаевский. — На ленинградском музыкальном небосклоне восходит новая звезда — молодой Соловьёв-Седой. Не хочу быть пророком, но уверен: ему суждено большое плавание…

В период войны Соловьев-Седой создает много замечательных песен: "Вечер на рейде", "Вася Крючкин", "О чем ты тоскуешь, товарищ моряк", "Как за Камой, за рекой", "На солнечной поляночке", "Не тревожь ты себя, не тревожь" и другие. Увлеченный стихотворением К.Симонова "Жди меня", Соловьев-Седой написал к нему музыку, потерпев полную неудачу, как впрочем и другие композиторы: кто только не пытался переложить на музыку тогда это стихотворение - М. Блантер, М. Коваль, В. Мурадели, А. Новиков, И. Дзержинский, Ю. Добрусин, А. Животов, В. Нечаев, В. Родин.

В августе 1941 года В.Соловьёва-Седого вместе с поэтом А.Чуркиным направили в порт, где они, как и тысячи ленинградцев, растаскивали бревна, убирали территорию, чтобы уменьшить опасность пожара от зажигательных бомб. По окончании длинного трудового дня присели отдохнуть на борту разгруженной баржи. Был поздний ленинградский вечер. Ничто не напоминало о войне. В заливе, окутанном синей дымкой, стоял на рейде корабль. С него доносилась тихая музыка: кто-то играл на баяне. Когда отправлялись домой, композитор сказал: «Чудный вечер. Стоит песни».

По возвращении домой Чуркин засел писать стихи, Соловьёв-Седой — музыку. Композитор нашёл интонацию песни в словах, которые возникли у него как бы сами собой: «Прощай, любимый город». В них услышал щемящую грусть от расставания с родным Ленинградом.

Через три дня родилась новая песня — «Вечер на рейде». Композитор и поэт понесли её на Зодчего Росси, в дом композиторов. Там песню нашли слишком спокойной, даже заунывной и, как было сказано, не отвечающей требованиям военного времени.
Соловьёв-Седой отложил песню.

Песня «Вечер на рейде» валялась в его чемодане год. После того как вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, Соловьёв-Седой, незадолго до этого эвакуированный в Оренбург, вновь представил свою песню на суд коллег. Они назвали её «цыганщиной». Композитор опять отложил песню. В марте 1942 года она получила фронтовое крещение и стала народной.

Вот как это произошло. Соловьёв-Седой с созданной им театральной бригадой «Ястребок» давал концерт в солдатской землянке. До передовой было полтора километра. Слушатели — не более тридцати солдат. Концерт уже шёл к концу, когда композитор решился сам спеть «Вечер на рейде» под аккордеон. Сам себе и аккомпанировал. Он тихо запел, обращаясь к бойцам:

Когда третий раз прозвучал припев — «Прощай, любимый город!», его тихими голосами подхватили все слушатели. Автора попросили продиктовать слова, а потом и спеть песню вместе со всеми. Такого ещё никогда не было в жизни композитора: люди запели его песню, которую раньше не слышали. За несколько дней песня разлетелась по всем фронтам. Её слова передавали по полевым телефонам связисты. Ночью по телефону они пели её под баян. Песню пели на фронте и в тылу. Она стала любимой народом.

Песня «Вечер на рейде» давно признана одним из шедевров русского советского песенного искусства. Но до сих пор музыковеды доискиваются тайны её удивительной музыкальной простоты и силы.

Соловьёв-Седой был взыскателен к поэтическому слову. Он обладал незаурядным литературным даром. Ряд его песен сочинён им на собственные стихи. В одной из них он так определяет духовное назначение песни для солдата, готового взглянуть в глаза смерти и победить её:

Не радостной песней, а грустным мотивом
Погибших друзей помяни,
Помянешь друзей — завоюешь иначе,
Солдаты — особый народ!
От боли не плачем, от песни заплачем,
Коль песня до сердца дойдёт.

Фатьянов сочинял стихи так же, как Соловьёв-Седой — музыку. Если могли быть соавторы, созданные жизнью, чтобы работать вдвоём, так это Алексей Фатьянов и Василий Соловьёв-Седой. Вместе они создали сорок песен, многие их них вошли в золотой фонд советской и мировой песенной культуры.

Вершиной их творчества можно назвать самую знаменитую их песню «Соловьи». Создана она в 1943 году. Ещё лилась кровь и гибли советские парни, но победа уже была близка. Это каждый понимал на фронте и в тылу. И каждый знал, что заплатить за победу придётся ещё дорогой ценой.

Фатьянов написал лирические стихи о соловьях, в которых выразил единство человека, природы, живого мира в предощущении торжества жизни над смертью:

Ну что война для соловья —
У соловья ведь жизнь своя.
Не спит солдат,
припомнив дом
И сад зелёный над прудом,
Где соловьи всю ночь поют,
А в доме том солдата ждут.

Фатьянов прочёл стихи Соловьёву-Седому, и тот услышал в них музыку. Фатьяновские строки вызвали у композитора драматичные размышления: «Умирать всегда тяжело. Вдвойне тяжело умирать накануне победы, не дождавшись её торжества. Мы много говорили об этом, и вдруг… соловьи, лирика…». В один присест Соловьёв-Седой написал песню. Она стала гимном жизни на войне. Всё в ней — и грусть по родному дому, и ощущение весны, и ожидание победы — конца проклятой войны, и тяжкий труд солдатский. И нежное чувство (не надо стесняться сказать это) любви к советскому солдату:

Соловьи, соловьи,
не тревожьте солдат,
Пусть солдаты
немного поспят…

Песня быстро докатилась до передовой. В ней общенародное чувство передано через личное переживание, напевна и широка мелодия, доверительны интонации. Всё это характерно для песенного творчества Соловьёва-Седого. Его песни военных лет стали народными, потому что народна почва, на которой они произросли, — русская лирическая песня. Она отличается не только светлой грустью, но и простором свободного звучания, необычайной эмоциональной силой. Когда слушаешь «Соловьи» Соловьёва-Седого в сопровождении хора, то кажется, что песня улетает в небо, всё выше и выше, в заоблачную даль.

Послевоенные годы характерны для Василия Павловича появлением песен написанных для кинофильмов: "Небесный тихоход", "Первая перчатка". В 1947 году удостоен вторично Государственной премии за песни "Давно мы дома не были", "Стали ночи светлыми", "Пора в путь-дорогу", "Едет парень на телеге".

Первый раз он был удостоен Государственной премии в 1943 году. В 1945 году композитор был награждён орденом "Красная Звезда". Сочинив песню "Где же вы теперь, друзья-однополчане?", Соловьев-Седой повел от неё цикл, назвав его поначалу "Возвращение солдата", потом уже найдя более общее, эпическое наименование - "Сказ о солдате". Цикл впервые исполнила Клавдия Шульженко в ЦДРИ в ноябре 1947 года.

С 1950 года много времени он уделяет депутатской работе - 12 марта 1950 года его избирают депутатом Верховного Совета СССР.

Песня «Подмосковные вечера» была написана в 1956 году. Она была одной из пяти песен, которые создали музыкальный фон хронико-документального фильма «В дни спартакиады» (о первой спартакиаде народов СССР). Соловьев-Седой оценивал её как очередную хорошую песню — не более. Он искренне удивился, когда «Подмосковные вечера» удостоились первой премии и Большой золотой медали на международном конкурсе песен, который проводился в дни Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве летом 1957 года.

«Подмосковные вечера» стали песней-символом. Музыкальным символом России для всего мира. В фортепианном исполнении они звучали на концертах знаменитого американского пианиста Вэна Клайберна. Известный деятель английского джаза Кенни Болл сделал джазовую аранжировку песни Соловьёва-Седого и выпустил пластинку с записью под названием «Полночь в Москве».

Когда в 1966 году молодой советский вокалист Эдуард Хиль на Международном конкурсе эстрады в Рио-де-Жанейро пел «Подмосковные вечера», зрительный зал подхватил песню со второго куплета. Сегодня её знают и поют почти во всех странах мира вот уже полвека.

В 1959 году Соловьеву-Седому присуждается Ленинская премия за песни "В путь", "Вёрсты", "Если бы парни всей земли", "Марш нахимовцев", "Подмосковные вечера". В драматическом и кукольном театре композитор оформил музыкой двадцать четыре пьесы.

В шестидесятые годы ХХ века Соловьёва-Седого тревожило проникновение в советский духовный мир массовой западной культуры.

Его размышления в те годы: «За рубежом сейчас много пишут и говорят о массовой культуре, о том, что народу чужда и недоступна подлинная культура: Рафаэль и Бетховен, Шекспир и Петрарка, что народу нужны битлы, комиксы, дайджесты, вестерны, то есть весь тот суррогат искусства, который легко усваивается, легко одурманивает и легко оболванивает. Варварские попытки пересказать «Гамлета» на пяти страничках карманного формата или «Одиссею» — на трёх, давать рисунки с кроткими, как пулемётная лента диалогами вместо романа, повести или рассказа, джазовые вопли вместо музыки, хриплый шепоток вместо песни, грубый рисунок вместо живописи — всё это проявления знаменитой и зловещей массовой культуры. Я за широкое народное творчество, потому что уверен: народ — превосходный наставник не только в области языка, но и в области музыки. Но я решительно против музыкальных подделок, против того слезливого надрыва, который часто передаётся шепотком в микрофоны на некоторых танцевальных площадках и в концертных эстрадах. Я против опошления песни, против нарушения того единства её поэтического и музыкального образа, народных корней, национальной самобытности… В лексиконе Эллочки было тридцать слов. У многих авторов песенных текстов не больше, а в музыкальном арсенале ещё меньше — поётся всё на одной ноте. Но людоедка Эллочка имела, по крайне мере, то преимущество, что она не требовала трибуны… Я не против гитары, не против самодеятельности, не против менестрелей и бардов. Но я решительно против того, чтобы нашей молодёжи навязывали косноязычность, блатной лексикон, хриплый шепоток, музыкальный примитив» (1965).

Последние годы жизни композитор работал не столь интенсивно, как раньше. Одной из его последних работ, которую он не успел закончить, стала музыка для кукольного спектакля по сказке Самуила Маршака "Терем-теремок". В последние 4 года жизни Соловьёв-Седой тяжело болел. Болезнь, к счастью, не помешала отметить 70-летие в 1977году. В дом композитора на набережной реки Фонтанки № 131 пришли друзья, артисты, и всё это показывалось по телевидению из квартиры № 8, в которой жил композитор.

Его не стало в ночь на 2 декабря 1979 года. Он похоронен на Литераторских мостках, и рядом с его могилой в 1982 году был похоронен его лучший друг детства, актёр Александр Борисов.

Интервью с Василием СОЛОВЬЕВЫМ, внуком композитора.

— Все-таки изначально песня называлась «Ленинградские вечера»?

— Изначально — «Подмосковные», слова-то написал москвич Матусовский. Это потом ленинградцы стали обижаться: как же так, наш земляк, а самую знаменитую песню назвал «Подмосковные вечера»? Да разве он знал, что это будет самая знаменитая песня! Она два года валялась, никому не нужная. Потом звезды сошлись: появился Трошин, который спел так, что до сих пор никто его не превзошел.

— Правда, что самого Василия Павловича песня в конце концов так «достала», что он даже убегал из дому, потому что ее регулярно исполняли под окнами?

— Это про дачу в Комарово. Приходили люди с баяном и пели «Подмосковные вечера». Это были экскурсанты из домов отдыха, в программу входило и хоровое пение. Дед, конечно, никуда не убегал, но в последние годы жизни роптал: «Да неужели я только «Подмосковные вечера» написал?»

— Заветная песня у него была?

— Есть одна песня, которая неизвестна, потому что он сам сочинил к ней слова — ее никто и не пел, кроме него. Песня военная, в ней он сформулировал мысль, которая была основой его творчества: «От горя не плачем — от песни заплачем, коль песня до сердца дойдет».

— Он и стихи сочинял?

— Сочинял бесконечное множество шутливых стихов, даже неприличных, эпиграмм. С поэтами работал на равных, половина текста иногда была его, или ключевая строчка, к примеру: «Прощай, любимый город, уходим завтра в море!» Он поэтов по двадцать раз заставлял переделывать тексты.

Очень он не любил песню «Если бы парни всей земли», потому что не переносил пафос. Ну, это была такая акция Долматовского с Бернесом: они пристали с этими стихами, а дед даже не успел песню толком доработать, как тут же записали и утром она прозвучала по радио. У деда ведь выпрашивали песни — Утесов любил его больше Дунаевского, а Бернес шутил: «Вася, напиши мне песню, я ее опошлю».

— Ходили слухи о необыкновенной библиотеке Соловьева-Седого…

— Дед собрал замечательную библиотеку. Он был совершенно «повернут» на детективах, а их тогда издавали мало. Поэтому он нашел в Москве подпольную контору, в которой приобретал напечатанные на машинке зарубежные детективы в жутких переводах. Таких томов у него собралось больше ста, а когда он прочел все детективы, какие только можно было достать на русском, стал покупать на польском — и читал со словарем!

— Еще одна страсть — машины?

— У нас всегда были новые модели «Волги». Машину дед водил, но потом стали появляться шоферы, которые, кстати, очень серьезное место занимали в его жизни. У него даже песня есть шоферская: «Ты не верь, подруга моя, что шоферы ненадежные друзья». Шофер становился членом семьи, я их всех помню. Дед любил рыбалку, грибы — с кем ехать? С шофером.

— Знаете ли вы свое генеалогическое древо?

— Нет, знаю только, что отец деда был старшим дворником на Невском, 139, там Василий Павлович и родился. Недавно услышал историю, будто бы прадед год пролежал в летаргическом сне, но в семье ничего подобного не рассказывали. Еще говорили, что дед двухметрового роста, а он был ниже меня!

— Музыкой вас в детстве мучили?

— Нет, я удачно «соскочил». Бабушка Таня, пианистка, пару раз посадила меня за фортепиано, я сказал: «Отстань» — и все. Теперь — жалею.

— А на выбор профессии дед оказал влияние?

— Нет, родители, потому что они были актерами. Играли в столичном «Театре мимики и жеста», это была труппа глухих людей, ведь моя мама родилась глухой.

Мое детство — это мексиканский сериал: папа ушел от нас за несколько месяцев до моего рождения. Уехал в Москву в Щукинское училище и там познакомился с дочкой дирижера Юрия Силантьева — парадокс! — она тоже была неслышащей. Потом родился я, а мама второй раз вышла замуж. Мне сказали, что это и есть мой папа. При этом всю жизнь у меня была еще одна бабушка Мария, армянка, но я не задавался вопросом, кто она. Лет в двенадцать, листая проспект «Театра мимики и жеста», увидел фото человека с ее фамилией: «Это кто?» — «Мой сын». Потом мама развелась со своим вторым мужем. Как-то бабушка Таня мне говорит: «А ты знаешь, что сын бабушки Марии и твоя мама решили пожениться?». «Замечательно», — отвечаю. Тогда я и узнал, кто мой папа. Сейчас его уже нет, а маме 75 лет, она живет в Москве.

У меня четверо детей. В музыке никто особых талантов пока не проявляет, ну, когда-нибудь прорежется.

— Столетие композитора Питер отметил уж очень скромно — концертом в Театре эстрады. По-моему, этот масштаб не соответствует вкладу Соловьева-Седого в культуру города, да и страны. Вы что-то пытались сделать?

— Еще год назад был намечен концерт в «Октябрьском», но его не будет, так как администрация города материально не поддержала. Мы все делали на энтузиазме. Был очень хороший концерт в столичном Зале Чайковского с «Вивальди-оркестром». Певцы и актеры — 82-летний Трошин, 92-летний Зельдин, Скляр, Леонидов, Кортнев — выступали бесплатно. На баннере зала поместили изображение руководительницы оркестра, а не композитора, потому что — «не придет народ!» Народу набилось — полный зал! На концерт в Кремле Швыдкой дал 300 тысяч рублей — это гонорар Иосифа Кобзона за одно выступление. И опять все работали на энтузиазме.

— Невозможно найти компакт-диск с записью музыки Соловьева-Седого, но ведь к 100-летию он вышел?

— Это подарочный вариант, но хочется новый, тем более что на концертах были очень интересные исполнители и оранжировки, вплоть до рэпа. Какое счастье я видел на лицах людей, когда они слушали песни Соловьева-Седого!

Об одном сожалею — по молодости лет не разговаривал с дедом по душам. Теперь я бы задал ему огромное количество вопросов. Когда рядом живешь — не понимаешь, какого масштаба человек, да и того, что он может уйти.