Топелиус, сакариас, биография, творчество, интересные факты. Зимняя сказка Сакариас топелиус интересные факты из биографии

В большом дремучем лесу, далеко на севере Финляндии, росли рядом две огромные сосны. Они были такие старые, такие старые, что никто, даже седой мох, не мог припомнить, были ли они когда-нибудь молодыми, тонкими сосенками. Над всеми деревьями, откуда ни погляди, поднимались их темные вершины.
Весной в густых ветвях старых сосен пел веселые песенки дрозд, а маленькие розовые цветы вереска смотрели на них снизу вверх так робко, будто хотели сказать: «Ах, неужели и мы будем такими же большими и такими же старыми?»
Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.
Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег, обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.
А ведь если ты такой сильный и стойкий - это что-нибудь да значит!
У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дерном, и двумя маленькими окошками глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу - рубил деревья и возил бревна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.
У крестьянина и его жены было двое детей - мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку - Сильвия.
И где только нашли для них такие имена! Наверное, в лесу. Ведь слово «сильва» в древнем латинском языке значит «лес».
Однажды - это было зимой - брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверек или птица.
И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой - белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.
- Отпусти меня! - пролопотал заяц, когда Сильвестр подошел к нему.
- Отпусти меня! - пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.
Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда они еще не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.
- Давай-ка и вправду отпустим их! - сказала Сильвия.
И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки.
Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести ее крылья.
- Подопринебо!.. Подопринебо все сделает, о чем вы ни попросите! - крикнул заяц на скаку.
- Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И все у вас будет, чего только ни захотите! - прокричала куропатка на лету.
И снова в лесу стало совсем тихо.
- Что это они говорили? - сказал наконец Сильвестр. - Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?
- И я никогда не слыхала таких странных имен, - сказала Сильвия. - Кто бы это мог быть?
В это время сильный порыв ветра пронесся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.
- Ну что, дружище, стоишь еще? - спросила одна сосна у другой. - Еще держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя Подопринебо!
- Стою! Держу! - загудела другая сосна. - А ты как, старина? Все воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят - Зацепитучу!
- Что-то слабею я, - прошелестело в ответ. - Нынче вот ветер обломал у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!
- Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь только триста пятьдесят лет. Ты еще дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло! - И старая сосна тяжело вздохнула.
- Смотри, вон возвращается ветер, - зашептала сосна (та, что была помоложе). - Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споем с тобой про далекую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чем вспомнить!
И под шум бури сосны, качаясь, запели свою песню:
Мы скованы бурей, мы в снежном плену!
Бушует и буйствует вьюга.
Под шум ее клонит нас, древних, ко сну,
И давнюю видим во сне старину -
То время, когда мы, два друга,
Две юных сосны, поднялись в вышину Над зыбкою зеленью луга.
Фиалки у наших подножий цвели,
Белили нам хвою метели,
И тучи летели из мглистой дали,
И бурею рушило ели.
Мы к небу тянулись из мерзлой земли,
Нас даже столетья согнуть не могли
И вихри сломить не посмели…
- Да, нам с тобой есть о чем вспомнить, есть о чем порассказать, - сказала сосна (та, что была постарше) и тихонько заскрипела. - Давай-ка поговорим с этими детьми. - И одна ее ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.
- О чем это они хотят с нами поговорить? - сказал Сильвестр.
- Лучше пойдем домой, - шепнула Сильвия брату. - Я боюсь этих деревьев.
- Подожди, - сказал Сильвестр. - Чего их бояться! Да вон и отец идет!
И верно, по лесной тропинке пробирался их отец с топором на плече.
- Вот это деревья так деревья! Как раз то, что мне нужно! - обрадовался крестьянин, останавливаясь около старых сосен.
Он уже поднял топор, чтобы подрубить сосну - ту, что была постарше, - но Сильвестр и Сильвия вдруг с плачем бросились к отцу.
- Батюшка, - стал просить Сильвестр, - не тронь эту сосну! Это Подопринебо!..
- Батюшка, и эту не тронь! - просила Сильвия. - Ее зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! А сейчас они пели нам песенку…
- Чего только ребята не выдумают! - засмеялся крестьянин. - Где же это слыхано, чтобы деревья пели! Ну да ладно, пусть себе стоят, раз уж вы за них так просите. Я найду себе и другие.
И он пошел дальше, в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались возле старых сосен, чтоб услышать, что скажут им эти лесные великаны.
Ждать им пришлось недолго. В вершинах деревьев снова зашумел ветер. Он только что был на мельнице и так яростно крутил мельничные крылья, что искры от жерновов дождем сыпались во все стороны. А теперь ветер налетел на сосны и принялся бушевать в их ветвях.
Старые ветви загудели, зашумели, заговорили.
- Вы спасли нам жизнь! - говорили сосны Сильвестру и Сильвии. - Просите же теперь у нас все, что хотите.
Но, оказывается, не всегда легко сказать, чего ты больше всего хочешь. Сколько ни думали Сильвестр и Сильвия, а ничего не придумали, словно им и желать было нечего.
Наконец Сильвестр сказал:
- Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в лесу совсем не видно тропинок.
- Да-да, и я бы хотела, чтобы поскорее пришла весна и растаял снег! - сказала Сильвия. - Тогда и птицы снова запоют в лесу…
- Ах, что за безрассудные дети! - зашелестели сосны.
- Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей! И богатство, и почести, и слава - все было бы у вас!.. А вы просите то, что случится и без вашей просьбы. Но ничего не поделаешь, надо выполнить ваши желания. Только мы сделаем это по-своему… Слушай же, Сильвестр: куда бы ты ни пошел, на что бы ни взглянул, повсюду тебе будет светить солнце. И твое желание, Сильвия, исполнится: куда бы ты ни пошла, о чем бы ни заговорила, всегда вокруг тебя будет цвести весна и таять холодный снег.
- Ах, это больше, чем мы хотели! - воскликнули Сильвестр и Сильвия. - Спасибо вам, милые сосны, за ваши чудесные подарки. А теперь прощайте! - И они весело побежали домой.
- Прощайте! Прощайте! - зашумели вслед им старые сосны.
По дороге Сильвестр то и дело оглядывался, высматривая куропаток, и - странное дело! - в йакую бы сторону он ни поворачивался, всюду мелькал перед ним луч солнца, сверкая на ветках, словно золото.
- Смотри! Смотри! Солнце выглянуло! - крикнула Сильвия брату.
Но едва успела она открыть рот, как снег кругом начал таять, по обе стороны тропинки зазеленела трава, деревья покрылись свежей листвой, а высоко в синеве неба послышалась первая песня жаворонка.
- Ах, как весело! - воскликнули в один голос Сильвестр и Сильвия.
И чем дальше они бежали, тем теплее светило солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.
- Мне светит солнце! - закричал Сильвестр, вбегая в дом.
- Солнце всем светит, - сказала мать.
- А я могу растопить снег! - закричала Сильвия.
- Ну, это каждый может, - сказала мать и засмеялась.

Дополнительное чтение

Ц.Топелиус. Зимняя сказка

Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.
Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.
А ведь если ты такой сильный и стойкий — это что-нибудь да значит!
У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дёрном, и двумя маленькими оконцами глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот и все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу — рубил деревья и возил брёвна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.
У крестьянина и его жены было двое детей — мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку — Сильвия.
И где только нашли для них такие имена! Наверно, в лесу. Ведь слово «сильва» на древнем, латинском языке значит «лес».
Однажды — это было зимой — брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверёк или птица.
И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой — белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.
— Отпусти меня! — пролопотал заяц, когда Сильвестр подошёл к нему.
— Отпусти меня! — пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.
Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда ещё они не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.
— Давай-ка и вправду отпустим их! — сказала Сильвия.
И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки. Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести её крылья.
— Подопринебо!.. Подопринебо всё сделает, о чём вы ни попросите! — крикнул заяц на скаку.
— Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И всё у вас будет, чего только не захотите! — прокричала куропатка на лету.
И снова в лесу стало совсем тихо.
— Что это они говорили? — сказал наконец Сильвестр. — Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?
— И я никогда не слыхала таких странных имён, — сказала Сильвия — Кто бы это мог быть?
В это время сильный порыв ветра пронёсся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.
— Ну что, дружище, стоишь ещё? — спросила одна сосна у другой. — Ещё держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя — Подопринебо!
— Стою! Держу! — загудела другая сосна. — А ты как, старина? Всё воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят — Зацепитучу!
— Что-то слабею я, — прошелестело в ответ. — Нынче вот ветер обломил у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!
— Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь всего только триста пятьдесят лет. Ты ещё дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло!
И старая сосна тяжело вздохнула.
— Смотри, вон возвращается ветер, — прошептала сосна — та, что была помоложе. — Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споём с тобой про далёкую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чём вспомнить!
И под шум лесной бури сосны, качаясь, запели свою песню:
Мы скованы стужей, мы в снежном плену!
Бушует и буйствует вьюга.
Под шум её клонит нас, древних, ко сну,
И давнюю видим во сне старину —
То время, когда мы, два друга,
Две юных сосны, поднялись в вышину
Над зыбкою зеленью луга.
Фиалки у наших подножий цвели,
Белили нам хвою метели,
И тучи летели из мглистой дали,
И бурею рушило ели.
Мы к небу тянулись из мёрзлой земли,
Нас даже столетья согнуть не могли
И вихри сломить не посмели…
— Да, нам с тобой есть о чём вспомнить, есть о чём порассказать, — сказала сосна — та, что была постарше, — и тихонько заскрипела. — Давай-ка поговорим с этими детьми. — И одна её ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.
— О чём это они хотят с нами поговорить? — сказал Сильвестр.
— Лучше пойдём домой, — шепнула Сильвия брату. — Я боюсь этих деревьев.
— Подожди, — сказал Сильвестр. — Чего их бояться! Да вон и отец идёт!
И верно, по лесной тропинке пробирался их отец с топором на плече.
— Вот это деревья так деревья! Как раз то, что мне нужно! — сказал крестьянин, останавливаясь около старых сосен.
Он уже поднял топор, чтобы подрубить сосну — ту, что была постарше, — но Сильвестр и Сильвия вдруг с плачем бросились к отцу.
— Батюшка, — стал просить Сильвестр, — не тронь эту сосну! Это Подопринебо!..
— Батюшка, и эту не тронь! — просила Сильвия. — Её зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! А сейчас они пели нам песенку…
— Чего только ребята не выдумают! — засмеялся крестьянин. — Где же это слыхано, чтобы деревья пели! Ну да ладно, пусть себе стоят, раз уж вы за них так просите. Я найду себе и другие.
И он пошёл дальше, в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались возле старых сосен, чтобы услышать, что скажут им эти лесные великаны.
Ждать им пришлось недолго. В вершинах деревьев снова зашумел ветер. Он только что был на мельнице и так яростно крутил мельничные крылья, что искры от жерновов дождём сыпались во все стороны. А теперь ветер налетел на сосны и принялся бушевать в их ветвях.
Старые ветви загудели, зашумели, заговорили.
— Вы спасли нам жизнь! — говорили сосны Сильвестру и Сильвии. — Просите же теперь у нас всё, что хотите.
Но, оказывается, не всегда легко сказать, чего ты больше всего хочешь. Сколько ни думали Сильвестр и Сильвия, а ничего не придумали, словно им и желать было нечего.
Наконец Сильвестр сказал:
— Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в лесу совсем не видно тропинок.
— Да-да, и я бы хотела, чтобы поскорее пришла весна и растаял снег! — сказала Сильвия. — Тогда и птицы снова запоют в лесу…
— Ах, что за безрассудные дети! — зашелестели сосны. — Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей! И богатство, и почести, и слава — всё было бы у вас!.. А вы просите то, что случится и без вашей просьбы. Но ничего не поделаешь, надо выполнить ваши желания. Только мы сделаем это по-своему… Слушай же, Сильвестр: куда бы ни пошёл ты, на что бы ни взглянул, повсюду тебе будет светить солнце. И твоё желание, Сильвия, исполнится: куда бы ты ни пошла, о чём бы ни заговорила, всегда вокруг тебя будет цвести весна и таять холодный снег.
— Ах, это больше, чем мы хотели! — воскликнули Сильвестр и Сильвия. — Спасибо вам, милые сосны, за ваши чудесные подарки. А теперь прощайте! — И они весело побежали домой.
— Прощайте! Прощайте! — зашумели вслед им старые сосны.
По дороге Сильвестр то и дело оглядывался, высматривая куропаток, и — странное дело! — в какую бы сторону он ни поворачивался, всюду мелькал перед ним луч солнца, сверкая на ветках, словно золото.
— Смотри! Смотри! Солнце выглянуло! — крикнула Сильвия брату.
Но едва успела она открыть рот, как снег кругом начал таять, по обе стороны тропинки зазеленела трава, деревья покрылись свежей листвой, а высоко в синеве неба послышалась первая песня жаворонка.
— Ах, как весело! — воскликнули в один голос Сильвестр и Сильвия. И чем дальше они бежали, тем теплее светило солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.
— Мне светит солнце! — закричал Сильвестр, вбегая в дом.
— Солнце всем светит, — сказала мать.
— А я могу растопить снег! — закричала Сильвия.
— Ну, это каждый может, — сказала мать и засмеялась.
Но прошло немного времени, и она увидела, что в доме что-то неладно. На дворе уже совсем стемнело, наступил вечер, а в избушке у них всё блестело от яркого солнца. И так было до тех пор, пока Сильвестру не захотелось спать и глаза у него не закрылись. Но это ещё не всё! Зиме конца не было видно, а в маленькой хижине вдруг повеяло весной. Даже старый, засохший веник в углу и тот начал зеленеть, а петух на своём насесте принялся петь во всё горло. И он пел до тех пор, пока Сильвии не надоело болтать и она не заснула крепким сном. Поздно вечером вернулся домой крестьянин.
— Послушай, отец, — сказала жена, — боюсь я, не околдовал ли кто наших детей. Что-то чудное делается у нас в доме!
— Вот ещё что придумала! — сказал крестьянин. — Ты лучше послушай, мать, какую новость я принёс. Ни за что тебе не догадаться! Завтра в наш город прибудут собственными персонами король и королева. Они ездят по всей стране и осматривают свои владения. Как ты думаешь, не отправиться ли нам с детьми посмотреть на королевскую чету?
— Что ж, я не прочь, — сказала жена. — Ведь не каждый день в наши места приезжают такие важные гости.
На другой день чуть свет крестьянин с женой и детьми собрались в путь. По дороге только и было разговоров, что про короля и королеву, и никто не заметил, что всю дорогу солнечный луч бежал перед санями (хотя всё небо было обложено низкими тучами), а берёзки кругом покрывались почками и зеленели (хотя мороз был такой, что птицы замерзали на лету).
Когда сани въехали на городскую площадь, народу там было уже видимо-невидимо. Все с опаской посматривали на дорогу и тихонько перешёптывались. Говорили, что король и королева остались недовольны своей страной: куда ни приедешь — повсюду снег, холод, пустынные и дикие места.
Король, как ему и полагается, был очень строг. Он сразу решил, что во всём виноват его народ, и собирался как следует всех наказать.
Про королеву рассказывали, что она очень замёрзла и, чтобы согреться, всё время топает ногами.
И вот наконец вдалеке показались королевские сани. Народ замер.
На площади король приказал кучеру остановиться, чтобы переменить лошадей. Король сидел, сердито нахмурив брови, а королева горько плакала.
И вдруг король поднял голову, посмотрел по сторонам — туда-сюда — и весело рассмеялся, совсем так, как смеются все люди.
— Взгляните-ка, ваше величество, — обратился он к королеве, — как приветливо светит солнце! Право, здесь не так уж плохо… Мне почему-то даже стало весело.
— Это, наверно, потому, что вы изволили хорошо позавтракать, — сказала королева. — Впрочем, мне тоже стало как будто веселее.
— Это, вероятно, потому, что ваше величество хорошо выспались, — сказал король. — Но, однако, эта пустынная страна очень красива! Посмотрите, как ярко освещает солнце вон те две сосны, что виднеются вдалеке. Положительно, это прелестное место! Я прикажу построить здесь дворец.
— Да-да, непременно надо построить здесь дворец, — согласилась королева и даже на минуту перестала топать ногами. — Вообще здесь совсем не плохо. Повсюду снег, а деревья и кусты покрываются зелёными листьями, как в мае. Это прямо невероятно!
Но ничего невероятного в этом не было. Просто Сильвестр и Сильвия взобрались на изгородь, чтобы лучше разглядеть короля и королеву. Сильвестр вертелся во все стороны — поэтому солнце так и сверкало вокруг; а Сильвия болтала, ни на минуту не закрывая рта, — поэтому даже сухие жерди старой изгороди покрылись свежей листвой.
— Что это за милые дети? — спросила королева, взглянув на Сильвестра и Сильвию. — Пусть они подойдут ко мне.
Сильвестр и Сильвия никогда раньше не имели дела с коронованными особами, поэтому они смело подошли к королю и королеве.
— Послушайте, — сказала королева, — вы мне очень нравитесь. Когда я смотрю на вас, мне становится веселее и даже как будто теплее. Хотите жить у меня во дворце? Я прикажу нарядить вас в бархат и золото, вы будете есть на хрустальных тарелках и пить из серебряных стаканов. Ну что, согласны?
— Благодарим вас, ваше величество, — сказала Сильвия, — но мы лучше останемся дома.
— Кроме того, во дворце мы будем скучать без наших друзей, — сказал Сильвестр.
— А нельзя ли их тоже взять во дворец? — спросила королева. Она была в отличном расположении духа и нисколько не сердилась, что ей возражают.
— Нет, это невозможно, — ответили Сильвестр и Сильвия. — Они растут в лесу. Их зовут Подопринебо и Зацепитучу…
— Что только не придёт в голову детям! — воскликнули в один голос король и королева и при этом так дружно рассмеялись, что даже королевские сани запрыгали на месте.
Король приказал распрягать лошадей, а каменщики и плотники принялись тотчас строить новый дворец.
Как ни странно, на этот раз король и королева были ко всем добры и милостивы. Они никого не наказали и даже распорядились, чтобы их казначей дал всем по золотой монете. А Сильвестр и Сильвия получили вдобавок крендель, который испёк сам королевский булочник! Крендель был такой большой, что четвёрка королевских коней везла его на отдельных санях.
Сильвестр и Сильвия угостили кренделем всех детей, которые были на площади, и всё-таки остался ещё такой большой кусок, что он едва поместился на санях. На обратном пути жена крестьянина шепнула мужу:
— А ты знаешь, почему король и королева были сегодня так милостивы? Потому что Сильвестр и Сильвия смотрели на них и разговаривали с ними. Вспомни-ка, что я тебе вчера говорила!
— Это про колдовство-то? — сказал крестьянин. — Пустое!
— Да посуди сам, — не унималась жена, — где это видано, чтобы зимой распускались деревья и чтобы король и королева никого не наказали? Уж поверь мне, тут не обошлось без колдовства!
— Всё это бабьи выдумки! — сказал крестьянин. — Просто дети у нас хорошие — вот все и радуются, на них глядя!
И верно, куда бы Сильвестр и Сильвия ни пришли, с кем бы ни заговорили, у всех на душе сразу делалось теплее и светлее. А так как Сильвестр и Сильвия всегда были веселы и приветливы, то никто и не удивлялся, что они доставляют всем радость. Всё вокруг них цвело и зеленело, пело и смеялось.
Пустынные земли возле избушки, где жили Сильвестр и Сильвия, превратились в богатые пашни и луга, и в лесу даже зимой пели весенние птицы.
Вскоре Сильвестр был назначен королевским лесничим, а Сильвия — королевской садовницей.
Ни у одного короля ни в одном королевстве не было никогда такого чудесного сада. Да и не мудрено! Ведь ни один король не мог заставить солнце слушаться его приказаний. А Сильвестру и Сильвии солнце светило всегда, когда они хотели. Поэтому в саду у них всё цвело так, что любо было смотреть!
Прошло несколько лет. Однажды глухой зимней порой Сильвестр и Сильвия пошли в лес, чтобы навестить своих друзей.
В лесу бушевала буря, в тёмных вершинах сосен гудел ветер, и под его шум сосны пели свою песню:
Стоим, как бывало, крепки и стройны.
То выпадет снег, то растает…
И смотрим два друга, две старых сосны,
Как снова сменяется зелень весны
Снегами белей горностая,
Как тучи проходят, дождями полны,
И птичьи проносятся стаи.
Сосновая хвоя свежа и густа —
Завидуйте, вязы и клёны!
Зима не оставит на вас ни листа —
Развеет наряд ваш зелёный!
Но вечная соснам дана красота,
В подземные недра ушла их пята,
А в небо — высокая крона.
Пускай непогода бушует кругом —
Сосну не повалит ни буря, ни…
Но не успели они допеть свою песню, как внутри стволов что-то затрещало, заскрипело, и обе сосны повалились на землю. Как раз в этот день младшей исполнилось триста пятьдесят пять лет, а старшей — триста девяносто три года. Что же тут удивительного, что ветры наконец их осилили!
Сильвестр и Сильвия ласково потрепали седые, поросшие мхом стволы мёртвых сосен и такими добрыми словами помянули своих друзей, что снег кругом начал таять и розовые цветы вереска выглянули из-под земли. И так много их было, что скоро они закрыли старые сосны от самых корней до самых вершин.
Давно уже я ничего не слышал о Сильвестре и Сильвии. Наверно, теперь они сами состарились и поседели, а короля и королевы, которых все так боялись, и вовсе нет на свете.
Но каждый раз, когда я вижу детей, мне кажется, что это Сильвестр и Сильвия.
А может быть, старые сосны одарили своими чудесными дарами всех детей, что живут на свете? Может быть, и так.
Недавно, в пасмурный, ненастный день, мне встретились мальчик и девочка. И сразу в сером, тусклом небе словно замелькал луч солнца, всё кругом посветлело, на хмурых лицах прохожих появилась улыбка…
Вот тогда среди зимы и наступает весна. Тогда и лёд начинает таять — на окнах и в сердцах людей. Тогда даже старый веник в углу покрывается свежими листьями, на сухой изгороди расцветают розы, а под высоким сводом неба поют весёлые жаворонки.

Топелиус З

Зимняя сказка

Сакариас Топелиус

Зимняя сказка

Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.

Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.

А ведь если ты такой сильный и стойкий - это что-нибудь да значит!

У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дёрном, и двумя маленькими оконцами глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот и все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу - рубил деревья и возил брёвна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.

У крестьянина и его жены было двое детей - мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку - Сильвия.

И где только нашли для них такие имена! Наверно, в лесу. Ведь слово "сильва" на древнем, латинском языке значит "лес".

Однажды - это было зимой - брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверёк или птица.

И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой - белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.

Отпусти меня! - пролопотал заяц, когда Сильвестр подошёл к нему.

Отпусти меня! - пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.

Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда ещё они не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.

Давай-ка и вправду отпустим их! - сказала Сильвия.

И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки. Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести её крылья.

Подопринебо!.. Подопринебо всё сделает, о чём вы ни попросите! - крикнул заяц на скаку.

Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И всё у вас будет, чего только не захотите! - прокричала куропатка на лету.

И снова в лесу стало совсем тихо.

Что это они говорили? - сказал наконец Сильвестр. - Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?

И я никогда не слыхала таких странных имён, - сказала Сильвия - Кто бы это мог быть?

В это время сильный порыв ветра пронёсся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.

Ну что, дружище, стоишь ещё? - спросила одна сосна у другой. - Ещё держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя - Подопринебо!

Стою! Держу! - загудела другая сосна. - А ты как, старина? Всё воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят - Зацепитучу!

Что-то слабею я, - прошелестело в ответ. - Нынче вот ветер обломил у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!

Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь всего только триста пятьдесят лет. Ты ещё дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло!

И старая сосна тяжело вздохнула.

Смотри, вон возвращается ветер, - прошептала сосна - та, что была помоложе. - Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споём с тобой про далёкую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чём вспомнить!

И под шум лесной бури сосны, качаясь, запели свою песню:

Мы скованы стужей, мы в снежном плену!

Бушует и буйствует вьюга.

Под шум её клонит нас, древних, ко сну,

И давнюю видим во сне старину

То время, когда мы, два друга,

Две юных сосны, поднялись в вышину

Над зыбкою зеленью луга.

Фиалки у наших подножий цвели,

Белили нам хвою метели,

И тучи летели из мглистой дали,

И бурею рушило ели.

Мы к небу тянулись из мёрзлой земли,

Нас даже столетья согнуть не могли

И вихри сломить не посмели...

Да, нам с тобой есть о чём вспомнить, есть о чём порассказать, - сказала сосна - та, что была постарше, - и тихонько заскрипела. - Давай-ка поговорим с этими детьми. - И одна её ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.

О чём это они хотят с нами поговорить? - сказал Сильвестр.

Лучше пойдём домой, - шепнула Сильвия брату. - Я боюсь этих деревьев.

Подожди, - сказал Сильвестр. - Чего их бояться! Да вон и отец идёт!

И верно, по лесной тропинке пробирался их отец с топором на плече.

Вот это деревья так деревья! Как раз то, что мне нужно! - сказал крестьянин, останавливаясь около старых сосен.

Он уже поднял топор, чтобы подрубить сосну - ту, что была постарше, - но Сильвестр и Сильвия вдруг с плачем бросились к отцу.

Батюшка, - стал просить Сильвестр, - не тронь эту сосну! Это Подопринебо!..

Батюшка, и эту не тронь! - просила Сильвия. - Её зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! А сейчас они пели нам песенку...

Чего только ребята не выдумают! - засмеялся крестьянин. - Где же это слыхано, чтобы деревья пели! Ну да ладно, пусть себе стоят, раз уж вы за них так просите. Я найду себе и другие.

Цели: 1. Развитие творческого потенциала учащихся.

2. Знакомство с творчеством Цакариуса Топелиуса.

3. Выявление эмоционального восприятия текста.

4. Воспитание оптимизма и гуманизма.

На изучение сказки программой отводится два урока.

Первый урок начинается с прослушивания сказок, сочиненных четвероклассниками. В классе может быть выбрано жюри из трёх-четырех человек, которые после прослушивания сказок под руководством учителя оценят рассказчиков: выявят, чем интересна сказка, что в ней удалось, а что хотелось бы услышать по-другому.

Затем учитель переходит к знакомству с творчеством финского писателя Цакариаса Топелиуса.

Материал для беседы может быть примерно таким:

«Цакариас Топелиус родился в Финляндии в 1818 году (т. е. почти двести лет тому назад) в семье врача. Его отец любил литературу и был одним из собирателей финского фольклора. Особенно ему нравились финские народные песни - руны, которые Цакариас-старший записывал иногда прямо из уст исполнителей.

Цакариас Топелиус-младший, т. е. его сын, также с детства увлекся народным творчеством, любил стихи шведских и финских поэтов, пробовал сам сочинять стихи. А для детских газет и журналов он писал сказки, пьесы, стихи, которые с удовольствием принимали его читатели. Многие из этих произведений будущий писатель затем включил в сборники, которые назывались «Детские чтение». Их при жизни Цакариаса Топелиуса вышло восемь.

На создание детских сказок Цакариаса натолкнул известный датский сказочник Г. X. Андерсен. Цакариаса в сказках Андерсена привлекало то, что у него необычное часто становилось обычным, а обычное переставало быть повседневным и превращалось в сказочное. Люди, явления природы, вещи, предметы становились в сказках Андерсена волшебными, хотя они были близки к реальному миру. Эту особенность сказочной манеры датского сказочника усвоил и Цакариас Топелиус.

В своих сказках он с особой симпатией изобразил жизнь детей, суровую и величественную природу Финляндии. Сказки писателя близки и к устному народному творчеству финского народа, они согреты теплом, весельем, добрыми чувствами автора.

Лучшие сказки писателя переведены на русский язык и любимы нашими детьми. Среди них волшебная сказка «Кнут-музыкант», в которой использованы мотивы финского фольклора и народные поверья об эльфах, гномах, спящем дереве-великане. Мальчику в сказке помогают добрые силы природы и волшебная дудочка.

Одна из лучших сказок Топелиуса - героическая сказка «Сампо - Лопарёнок». Герой её - храбрый семилетний мальчик Сампо, который борется с горным королём, забравшим солнце. Выиграть сражение с королём герою помогает золоторогий олень и его добрый учитель.

Есть у Топелиуса и сказки, в которых он оживляет природу, а её героев заставляет жить, думать, размышлять, совершать человеческие поступки. С одной из таких сказок - «Солнечный луч в ноябре» мы сегодня с вами познакомимся. Нести свет, тепло, радость жизни - таково предназначение Луча, а значит и человека».

Затем учитель читает сказку Ц. Топелиуса «Солнечный луч в ноябре».

После чтения рядом вопросов выявляется эмоциональное восприятие учащимися прослушанного: «Что привлекло вас в сказке? Что показалось необычным? Что особенно понравилось?» Если на уроке остается время, учащиеся перечитывают сказку «цепочкой».

На дом четвероклассники получают задание: перечитать текст, найти самые поэтические строчки с описанием природы.

Топелиус (Zacharias Topelius, 1818-1898) – один из самых замечательных представителей литературы Финляндии. Поэт, романист, сказочник, историк и публицист, – он заслужил любовь и признание, как на родине, так и далеко за ее пределами. Топелиус писал на шведском языке, хотя прекрасно владел и финским. Произведения Топелиуса переведены более, чем на двадцать языков. Он обладал необыкновенно многогранным талантом и удивительной работоспособностью, полное собрание его сочинений насчитывает тридцать четыре тома.

Однако по прошествии более чем столетия со дня смерти автора, можно сказать, что он вошел в историю финляндской и мировой литературы, прежде всего как автор сказок для детей, а затем уже как писатель, открывший миру Финляндию - ее ландшафт, историю, культуру. Книги Топелиуса «Путешествие по Финляндии», «Финляндия в рисунках», «Финляндия в XIX веке» были переведены на многие языке, в том числе и на русский язык. Цикл исторических романов «Рассказы фельдшера», посвященный истории Финляндии и Швеции, выдержал множество переизданий и пользовался огромной популярностью.

Кроме того, Топелиус сыграл большую роль в общественной жизни Финляндии. Он был членом многих организаций - общественных, творческих, религиозных; и к его мнению и позиции по самым разным вопросам, вплоть до политических, всегда прислушивались.

Родился Топелиус в 1818 году в поместье Кюднес (Kuddnäs) в Эстерботнии (швед. Österbotten) - области на северо-западе Финляндии, ставшей родиной еще для трех великих мужей: Ф.М. Францена (1772-1847), Й.Л. Рунеберга (1804-1877) и Й.В. Снельмана (1806-1881).

Топелиус был сыном врача и известного собирателя народной поэзии. Мальчик получил прекрасное домашнее образование и воспитание, очень много читал. Уже в детстве проявились его художественные способности: богатое воображение, наблюдательность, интерес к таинственному и мистическому. В возрасте одиннадцати лет он был отправлен на обучение в школу в Улеаборге (Uleåborg) – чтобы закалить характер и овладеть финским языком. Через три года юноша отправился в столицу, Гельсингфорс (Helsingfors), для подготовки к экзамену на аттестат зрелости. В 1833 году, в возрасте пятнадцати лет, Топелиус сдал экзамен и поступил в университет. Далее его научная карьера развивалась стремительно: в двадцать девять лет он стал доктором исторических наук, а еще через семь лет – профессором. Топелиус долгие годы преподавал в Хельсинском университете, а с 1854 по 1878 гг. был его ректором.

В 1845 г. Топелиус женился на своей землячке - Эмилии Линдквист (Emilie Lindqvist, 1821-1885). Она обладала как литературным, так и художественным талантом, часто читала и комментировала написанное мужем. Преданное служение его творчеству поистине не знало границ. Емилия была иллюстратором одной из первых детских книг писателя (Sagor I, 1847), после чего собственноручно раскрасила картинки во всех пятистах (!) экземплярах. В их семейной жизни было, однако, немало трагических событий. Из шестерых детей только три дочери дожили до взрослого возраста.

Литературным дебютом стал сборник стихотворений «Цветы вереска» (Ljungblommor, 1845). Позднее, в 1850 и 1854 годах, вышли второй и третий сборники под тем же названием. Для ранней лирики Топелиуса характерна свободная, непринужденная лиричность, темы любви и природы, особенно зимы, весны, моря. Наибольшее признание получили стихотворения из цикла «Сильвия» (Sylvias visor), многие из которых были положены на музыку. Среди них: «Летний день в Кангасала» (”En sommardag i Kangasala”), «В тени рябины и сирени» (« »). Последнее стихотворение Август Стриндберг причислял к красивейшим поэтическим произведениям, и в его пьесе «Середина лета» (”Midsommar”, 1900) дети поют «Blommande sköna dalar...» В Финляндии это стихотворение пелось обычно на мелодию менуэта из «Дон Жуана» Моцарта.

Одно из самых романтических стихотворений Топелиуса, к тому же известное и русскому читателю, – «Млечный путь» (« », 1855). Красивая легенда о двух любящих сердцах, разлученных в земной жизни и оказавшихся на разных звездах на небесах. Но их любовь была так сильна, что они построили мост друг к другу. Этот мост – и есть млечный путь. Стихотворение перевел на русский язык в 1916 году Александр Блок («).

В студенческие годы Топелиус был захвачен идеями национального пробуждения, культурного возрождения Финляндии, получившими название «гельсингфорсского романтизма». Они нашли свое отражение и в лирике, и в книгах об истории и географии Финляндии, ставших на многие десятилетия учебными пособиями в школах и высших учебных заведениях страны. Это предисловие Топелиуса к книге «Финляндия в рисунках» (1845-52), масштабный труд «Финляндия в XIX веке» (1890-е гг.), а также самая известная на родине книга Топелиуса - «Книга о нашей стране» (1875). «Boken om vårt land» на следующий же год после выхода в свет на шведском языке была переведена на финский язык, выдержала двадцать переизданий в Швеции и около шестидесяти – в Финляндии; общее число проданных экземпляров насчитывает около 1,5 миллионов. Вплоть до 1940 года книга была обязательной частью школьной программы.

Но если в молодые годы Топелиус высказывал подчас идеи, близкие радикальному течению фенноманов, (например, о том, что культура Финляндии станет, в основном, финноязычной), то позднее его взгляды стали более умеренными. Он ратовал за патриотизм, который должен быть тесно связан с «любовью к государю и почитанием Господа». Вероятно, поэт предчувствовал опасности языкового национализма, который распространился в Финляндии в начале ХХ века и привел к расколу в национальном сознании, бесконечным спорам по поводу языка, утихшим только с «зимней войной» 1939-40 гг.

Необходимо иметь в виду, что Финляндия более шести веков была частью Швеции. Только в 1809 году, после завершения русско-шведской войны и подписания Фридрихсгамского мира, территория Финляндии отошла к России и получила статус Автономного Княжества в составе Российской империи. И только 6 декабря 1917 года Финляндия стала независимым государством. При этом шведский язык, шведская культура всегда играли исключительно важную роль. Шведский язык в течение многих столетий был языком государственного управления, образования, богослужения (после Реформации, когда он заменил латынь), а также занимал главенствующее положение в науке, искусстве и литературе. Шведский язык и по сей день остается, наравне с финским, вторым государственным языком Финляндии. Однако и в XIX, и в ХХ веке «языковой вопрос» часто становился камнем преткновения.

Сакариас Топелиус вошел в историю финляндской литературы как автор первого национального исторического романа - «Рассказы фельдшера» («Fältskärns berättelser», 1853-67). Это масштабное произведение, состоящее из пяти циклов, включающих восемнадцать романов, и в увлекательной форме повествующее об истории Финляндии и Швеции. Топелиус во многом продолжает традицию исторических романов Вальтера Скотта, которые пользовались в первой половине XIX века огромной популярностью. Они соединили в себе важнейшие элементы романтизма: интерес к родной старине, народному творчеству, любовь к сильным страстям и стойким характерам. Книга выдержала много переизданий, как на шведском, так и на финском языке.

Вот, что писала о романе Топелиуса Сельма Лагерлёф: «То был 1871 год, когда «Рассказы фельдшера» впервые попали к нам в дом. Мне было тогда тринадцать лет, и об истории Швеции я знала немногим более того, что почерпнула в тощем учебнике истории. И вот я впервые услыхала об истории своего народа так, что поняла: это великая и славная история, отмеченная деяниями даровитых мужей, тяжкими лишениями и блистательными подвигами.»

На русский язык переведен первый цикл, который состоит из трех романов: «Королевский перстень», «Меч и плуг», «Огонь и вода. В начале XX в. была переведена часть второго цикла, которая вышла в «Сборнике финляндской литературы» (1917).

Топелиус был также драматургом. Известны его пьесы «50 лет спустя», «Регина фон Эммеритц», «Принцесса Кипра». Пьеса «Охота короля Карла» (1852) стала первой финской оперой. Она выдержала многочисленные постановки на финском и шведском языках. Музыку написал композитор немецкого происхождения Фридрих Пациус, который был также автором музыки гимна Финляндии.

Параллельно с преподавательской работой и литературным творчеством С.Топелиус многие годы был журналистом. С 1841 по 1860 год он состоял редактором газеты ”Helsingfors Tidningar”, и за двадцать с лишним лет совершенно изменил ее облик. Наряду со статьями об актуальных социальных, экономических вопросах, проблемах образования и воспитания, Топелиус публиковал в газете и собственные произведения (стихотворения, рассказы), которые позднее были изданы в виде книг.

Топелиус вел невероятно активную общественную жизнь. Он был секретарем «Общества финской флоры и фауны», первым секретарем Художественного общества Финляндии, а также … Дамского общества Хельсинки. Кроме того, он стал первым председателем основанного в 1864 г. Общества художников, объединившего художников всех направлений, председателем основанного в 1870 г. Общества памятников древности Финляндии. С 1867 г. Топелиус был членом комитета по изданию книги псалмов на шведском языке. В окончательный вариант псалтыря, изданный в 1886 г., вошли около тридцати оригинальных псалмов поэта и тринадцать его переводов. Самым известным стал рождественский псалом «Не ищу ни власти, ни блеска…» (« ») Позднее он был положен на музыку Яном Сибелиусом.

В 1878 г. после ухода в отставку с должности ректора столичного университета, Топелиус получил, как было тогда положено, титул статского советника и переехал из Гельсингфорса в поместье Сиббо. Там он купил усадьбу Бьёркудден, где и прожил до самой смерти.

В 1880-е годы Топелиус интенсивно работает над циклом «Детское чтение» (Läsning för barn I-VIII, 1865-1896), куда вошли стихотворения, рассказы, пьесы и сказки для детей. Хотя сам писатель не считал сказки своим главным направлением в творчестве, но уже в старости, а особенно после смерти писателя, за ним прочно утвердился образ мастера-сказочника. На его сказках выросли многие поколения детей в Финляндии, Швеции и в других странах.

Топелиус вспоминал, как, будучи маленьким мальчиком, он слушал удивительные сказки старой няни: о волшебной горе Растекайс, об олене с золочеными рогами, о храбром мальчике Сампо, о страшном горном короле Хийси, о колдунах и феях: «Мы, малыши, как зачарованные внимали ее дивным рассказам… Я вырос, веря в то, что в природе все живет, чувствует, разговаривает.»

Большое влияние оказали на Топелиуса сказки Андерсена. «Они очаровывают ребенка, - писал он, - потому что действие этих историй непринужденно движется в кругу его привычных представлений, и каждую изображенную в них картину, каждую шутку он воспринимает как свою собственную. В том, чтобы писать так просто, и заключается величайшее искусство».

В своих сказках Сакариас Топелиус также следует принципу внешней простоты и безыскусности повествования. Он рассказывает о приключениях обыкновенных финляндских мальчиков и девочек. Смелость, находчивость, жажда действовать и вера в Бога помогают им справиться со злыми силами, с великанами и троллями.

Писатель использует образы из скандинавской мифологии («Инеистый великан»), из финского эпоса «Калевала» (в сказке «Старый домовой Абосского замка» старец Вяйнемёнена сидит под фундаментом замка, играет на кантеле и ждет, когда его борода вырастет настолько, чтобы ее можно было обвить вокруг стола). В сказках Топелиуса мы находим и мотивы саамских сказок. Например, действие известной сказки «Сампо-Лопаренок» происходит в Лапландии. Любознательный мальчуган, решив прокатиться на санках, оказался вдруг далеко от дома, во владениях свирепого горного короля. Олень с золотыми рогами помогает Сампо убежать и скрыться в доме пастора. Горный король хочет забрать Сампо, так как тот еще не был крещен. Но пастор успевает быстро окрестить его, и великан вынужден уйти ни с чем.

Во многих сказках писателя звучит этот мотив: злые силы не властны над душой, преданной Богу. Тема любви к природе, доброты и сострадания проходит через многие сказки писателя. Одна из самых любимых в Финляндии сказок – «Березка и звезда» (« »). Это сказка о судьбе двух детей – брата и сестры, которые во времена войны и голода были отправлены родителями из Финляндии в Швецию, где их полюбили и воспитывали как собственных детей. Но когда самые ненастные годы на родине миновали, и дети узнали, что могут вернуться домой, то они не могли больше думать ни о чем другом. Нарушив запрет своих попечителей, ночью отправились они в опасное путешествие. Причем все, что они помнили об отчем доме, - это лишь то, как звучал язык, на котором говорили родители, и то, что во дворе росла высокая березка и сквозь ее листву светила вечерами звезда. Через два года долгих странствий дети сумели все же отыскать отчий дом. Им помогла вера в чудо, которое пошлет им Господь, если они будут верны своей мечте.

Сказки Топелиуса очевидно обнаруживают христианский взгляд на мир автора, но они не скучно назидательны, а полны жизни, приключений, неожиданных поворотов в развитии действия. Во многих сказках перед читателем предстает мир живой, одухотворенной природы. Это знаменитый цикл сказок об Унде Марине (дочери Морского короля) и принце Флурио (принце Леса), сказка о «Червячке – короле малинника», «Муравьишке, который по докторам разъезжал», «Принцессе Линдагуль», «Кнуте-музыканте» и многие другие.

В 2004 году в издательстве «Амфора» вышли прекрасно переизданные сказки С.Топелиуса в переводе Людмилы Брауде, с замечательными иллюстрациями Светланы Жаворонок. Это «Сказки горного короля» и «Сказки морского короля».

В 1885г. умерла жена Топелиуса Эмилия. Тяжело переживая эту утрату, он заболел серьезной болезнью желудка. Врачи предписали лечение в Германии, где писатель пробыл почти полгода.

В 1886 г. Шведская Академия наградила Топелиуса большой золотой медалью. Эта весть в мгновение ока разлетелась по Бьёркуддену и оказала живительное, вдохновляющее действие на писателя, пребывавшего в состоянии тяжелого душевного кризиса.

В последнее десятилетие своей жизни Топелиус работал над книгой, которая вышла в свет уже после его смерти. Он озаглавил ее «Листки из книги моих мыслей» (« », 1898 г.). Этой книгой он хотел открыть читателю свои воззрения по самым главным вечным вопросам и проблемам современности. Вот названия некоторых глав из этой книги: «Моя вера», «Вера и знание», «Бессмертие», «Вечная жизнь», «Зло», «Провидение», «Жизнь», «Я», «Дети», «Юность», «Лето и осень жизни», Любовь», «Дом», «Школа» «Народ и отчизна», «Работа», «Мысли», «Величие»…

Сакариас Топелиус прожил долгую жизнь – ровно 80 лет. Восьмидесятилетие писателя торжественно отмечалось в разных городах Финляндии – более всего в Гельсингфорсе и Бьёркуддене.

БИБЛИОГРАФИЯ

Произведения C.Топелиуса:

1845 Ljungblommor 1
1852 Sagor: första-fjerde samlingen
1850 Ljungblommor 2
1850 Hertiginnan af Finland: romantiserad berättelse jemte en historisk skildring af Finska Kriget åren 1741-1743
1851 Efter 50 år: skådespel i 3 akter med prolog
1867 Fältskärns berättelser: första-femte cykeln
1853 Regina von Emmeritz: skådespel i fem akter.
1854 Ljungblommor 3
1858 Ett skärgårdsäfventyr: lustspel i två akter med sång
1860 Prinsessan af Cypern: sagospel i fyra akter efter motiver ur Kalevala
1861 Dramatiska dikter: första samlingen
1863 Konungens handske (roman)
1865-
1896 Läsning för barn 1-8
1867 Brita Skrifvars: skådespel i två akter
1867 Hangös öga: äfventyr i tre berättelser
1873 En resa i Finland (efter originalteckningar av finska konstnärer)
1873 Prinsessan Törnrosa: saga i 3 akter
1875 Läsebok för de lägsta läroverken i Finland: Boken om vårt land
1880 Vinterqvällar: första cykeln: Noveller
1881-
1882 Vinterqvällar: andra cykeln: Noveller, skildringar och sägner
1889 Planeternas skyddslingar 1-3 (senare titel: Stjärnornas kungabarn)
1893 Evangelium för barnen: korta förklaringar öfver årets evangelietexter
1896-
1897 Vinterqvällar: tredje cykeln
1898 Blad ur min tänkebok
1904-
1907 Samlade skrifter, 34 Bd.
1918-
1925 Dagböcker
1922 Självbiografiska anteckningar

Биография С.Топелиуса:

1. Klinge, Matti. Idyll och hot: Zacharias Topelius - hans politik och idéer (Söderström 2000)
2. Lagerlöf, Selma: Zachris Topelius: Utveckling och mognad (Schildt 1920)
3. Nyberg, Paul: Från Kuddnäs till Björkudden (Söderström 1938)
4. Nyberg, Paul: Zachris Topelius: En biografisk skildring (Söderström 1949)
5. Topelius och Österbotten (Österbottens konstkommission 1998)
6. Topelius, Zachris: Dagböcker 1-4 (utgivna av Paul Nyberg, Schildt 1918-1922)
7. Vasenius, Valfrid: Zacharias Topelius, hans lif och skaldegärning 1-5 (Schildt 1912-1927)
8. Vest, Eliel: Zachris Topelius (Söderström 1905)
9. Z. Topelius jubileumsår 1998 (Kommittén för Z. Topelius jubileumsår 1999)
10. Zacharias Topelius: minnesalbum 1 (Edlund 1898)
11. Zacharias Topelius hundraårsminne. Festskrift den 14 Januari 1918. Helsingfors, 1918. (Svenska litteratursällskapet i Finland)
12. Wrede J. Zachris Topelius – barnatro och fosteraland // Finlands svenska litteraturhistoria 1 (Svenska litteratursällskapet i Finland 1999)

Переводы на русский язык

1. Топелиус З. Путешествие по Финляндии. Пер. со швед. Ф.Хеурена. Издание Ф. Тильгмана, 1875г.
2. Топелиус З. «Имя Финляндии» / Перевод В. Брюсова, «Млечный путь» / Перевод А. Блока, «Летний день в Кангасала» / Перевод А. Блока, «Рабочая песня»/ Перевод А. Блока. // Сборник финляндской литературы. Под ред. А. Горького и В. Брюсова. Петроград, 1917.
3. Топелиус З. Рассказы фельдшера (второй цикл). Пер. М.П. Благовещенской. // Сборник финляндской литературы. Под ред. А. Горького и В. Брюсова. Петроград, 1917. С. 108-134.
4. Топелиус С. Сказки. Пересказала А.Любарская. Петрозаводск, «Карелия», 1988г.
5. Топелиус С. Зимняя сказка. Пересказ А. Любарской. СПб, «Лениздат», М., «Прогресс», 1993г.
6. Топелиус С. Королевский перстень. Рассказы фельдшера. Пер. со швед. Л. Брауде, Н.Белякова. СПб, «Блиц», 1999.
7. Топелиус С. Сказки горного короля. Пер. со швед. Л. Брауде. СПб, «Амфора», 2004.
8. Топелиус С. Сказки морского короля. Пер. со швед. Л. Брауде. СПб, «Амфора», 2004.
9. Топелиус З. «Песня», «И время жаждет…» Пер. Игн. Ивановского. // Клинге М. Имперская Финляндия. СПб, «Коло», 2005. Т.1, стр. 157-158.

З.Топелиус. Путешествие по Финляндии. Издание Ф. Тильгмана, 1875г. Пер. со швед. Ф.Хеурена. Содержит множество гравюр с подлинных картин А.фон Беккера, А.Эдельфельта, Р.В.Экмана, В.Хольмберга, К.Е.Янсона, О.Клейне, И.Кнутсона, Б.Линдгольма, Г.Мунстергельма и Б.Рейнгольда.

Фенноманы - в Великом княжестве Финляндском представители общественного течения, которое выступало (активно с 20-х гг. XIX в.) за уравнение финского языка со шведским и развитие национальной культуры, а с 60-х гг.приняло политический характер (борьба за реальную автономию страны). В кон. 80-х гг. на базе течения фенноманов возникли движения старофиннов и младофиннов.

Цит. по: Л.Брауде. Волшебное перо Княгини лебедей. // Топелиус С. Королевский перстень. Рассказы фельдшера. СПб, «Блиц», 1999. Стр. 7.

Топелиус С. Королевский перстень. Рассказы фельдшера. СПб, «Блиц», 1999.

Топелиус З. Рассказы фельдшера (второй цикл). Пер. М.П. Благовещенской. // Сборник финляндской литературы. Под ред. А. Горького и В. Брюсова. Петроград, 1917. С. 108-134.

Цит. по: Брауде Л. Как находят сказки. // Топелиус С. Сказки горного короля. СПб, «Амфора», 2004. Стр. 6-7.

Елена Дорофеева.